У продавца спросили: «Платить или эвакуироваться?». Тот: «Платить...» (107)

Зане: «Больно, что в Латвии, чтобы не потерять работу, люди должны жертвовать жизнью»

«Была в магазине «Drogas», уже у кассы... Внезапно по «public adress system» сообщили о ситуации повышенной опасности. За мной стояла молодая еще женщина с тестами на беременность.

Улыбнулась, спросила у продавца, надо платить или эвакуироваться... Та ответила -- платить...

Выйдя из Drogas, кинула взгляд на кассы «Maxima»... Все кассиры усердно работали, даже не думая эвакуироваться... Сообщения были на латышском, русском, английском языках... У касс были очереди... Сейчас откручиваю картинку назад как в увеличенном кадре... Помню молодого 20-летнего парня у кассы, рядом мужчина постарше... У меня сработала «морская дисциплина»: тревога – НА ВЫХОД!!!! Признаюсь, мне тоже казалось, что это сообщение может быть несерьезным, но инстинктивно пошла к выходу, хотя была мысль нырнуть в Maximа...

Больно, что в Латвии, чтобы не потерять работу, ЛЮДИ ДОЛЖНЫ ЖЕРТВОВАТЬ ЖИЗНЬЮ... Из свидетельств поняла, что бетон рухнул прямо на кассы...

Видила тот момент, когда произошло второе обрушение... Как спасатели боролись с развалинами, чтобы добраться до людей... И вдруг пришлось спасаться им самим.... Те, кто стояли снаружи, отскочили... Куда отскакивать тем, кто внутри ищет выживших??? В этот момент все перевернулось... И в новостях сообщили: спасатель погиб, вынося пострадавшего...

Почему должна произойти трагедия, чтобы люди начали думать и призывать к ответственности?

В Maximа, когда сообщили об эвакуации, я была за час до несчастья... Магазин был полон людей... Почему так???

Мне надо радоваться второй возможности... Другим так не повезло...»

Роберт: я остался в живых, потому что решил погладить рубашку

«… Благодаря желанию погладить рубашку, которая, кажется, стала моей счастливой рубашкой, я не оказался в этом магазине тогда, когда все произошло.

Когда я приближался к магазину, издали увидел небольшое скопление людей, которое не было обычным, характерным для покупок после работы скоплением. На подходе к магазину мимо меня пробежала девочка, которая истерически рыдала и кричала в поисках мамы, а где была ее мама, никто не видел и не знал. Достаточно взволнованный подошел к магазину сбоку и увидел битое стекло, в чем не было ничего необычного для этой среды, но когда я продолжил идти и зашел за угол, у главного входа в магазин открылось драматическое зрелище. Огромная стена магазина высотой в несколько метров и длиной, минимум, метров в 50 осыпалась, обрышилась, взорвалась, растворилась... Не мог в тот момент подобрать правильное слово, чтобы понять, что произошло.

Однако дальнейшее было еще ужаснее предыдущего. Это тишина, которая там царила.

Снаружи была толпа людей, а внутри темнота и полная тишина. И я осознал, что эта тишина – самая ужасная тишина.

Которую я слышал, потому что там молчали люди. Не могло быть ничего лучшего, чем если бы они говорили, но этого не было, там больше не было ежевечернего гула уставших после работы людей, смеха юношей, покупающих пиво, езды и покрикивания сборщиков тележек. Там было темно и тихо… Самая страшная тишина. Я позвонил 112, со слезами на глазах едва сумел сказать, чтобы спешили сюда, что в магазине «Maxima» рухнула стена и крыша, что там снизу люди... Диспетчеру уже звонили до меня, и ее голос был таким умиротворяющим и сочувственным. Я прошептал последнее предложение и быстро успокоился, но напрасно... Потому что именно там мое сердце раскололось... Много людей в касках бежали, рискуя, с нового объекта в магазин, чтобы помочь. И я удивился их смелости. Они вернулись из развалин и у одного из на руках был паренек. У паренька весь лоб был в крови, люди искали его маму… После этого еще один мужчина вывез женщину на паллете с колесами, ей нельзя было двигаться, возможно, она сильно пострадала, но никто ничего не мог сказать, люди… Там не было врача. Через минуту всю «Maximа» окружили всевозможные огни - полиции, экипажей скорой помощи, пожарных…

Я просто хочу пожелать вместе с теми людьми, чьи близкие были там, внутри, и с теми, кто остался там, внутри, чтобы девочка нашла свою мать, а паренек выздоровел, и пусть жизнь не оставит их.

Я с вами в сердце и мыслях».

Фотограф Эдийс Паленс: получил эсэмэску от подруги - фотографировать не не надо, фотографии дарить уже некому

«Я фотографировал всякие ужасы, в прошлую ночь тоже. Когда фотографировал, у меня не болело, но когда я стоял вместе с близкими пострадавших и ждал, когда поднимут блок и вынесут очередных жертв, часто плакал.

Стоял рядом с 16-летним парнем, которого мать бросила несколько лет назад, его воспитывала крестная, которая была в магазине – он ждал от начала трагедии до утра (утром одноклассники принесли горячий чай и сухую одежду).

Курил с 70-летним дядькой, который постоянно звонил своей жене, которая из дома по соседству пошла в магазин за хлебом…

Видел мужчину, который

в 5 утра пришел с работы и, узнав о несчастье, понял, что жена, на которой он женился за неделю до этого, -- под развалинами.

Видел 20-летнюю девушку, у которой под обломками были оба родителя.

Видел, как сотрудница полиции, которой надо было сообщить близким скорбную весть, почти загнулась, ее тошнило.

Видел генерала Кюзиса со слезами на глазах.

Видел, как на подъемнике операторы ищут своего товарища, который помогал разбирать завалы.

Видел, как работники игрального зала отказали девушке, которая хотела согреться в их помещении. Она ждала на холоде сведений о своем муже всю ночь (утром ей тоже сообщили скорбную весть).

Видел, как мальчик остолбенел на 2 секунды, перепрыгнул через ограждение и прорвался сквозь полицейских, когда ему показалось, что его мать выводят живую из развалин (она не была жива).

Получил эсэмэску от подруги, которую с утра надо было фотографировать: не получится, уже некому эти фотографии дарить.

Видел, как тысячи людей стояли в очереди, чтобы сдать кровь…