«Русскоязычные в постсоветской Латвии: с кем ли чем они себя идентифицируют? С политикой России или Латвии?» — этим актуальнейшим после начала украинского кризиса вопросом задался исследователь из Шотландии Аммон Ческин. После семи лет работы он издал в Эдинбурге на эту тему целую книгу, которую и представил сегодня латвийской общественности.
Основной вывод исследователя, основанный на в основном на анализе как латышских, так и русских СМИ — несмотря на информационный нажим как со стороны Латвии, так и со стороны России русскоязычные люди Латвии сумели сформировать некие гибридные идентичности. Для русских очень важны родной язык и понимание истории, но в то же время они переняли многое из латышской культуры и считают Латвию своим домом.
Как подчернкнул в беседе с телеканалом сам Ческин, если русский человек — за Россию, это вовсе не означает, что он настроен пропутински.
«Может, он думает, что русский язык, культура — это хорошо, но в то же время он не хочет в Латвии Донбасс видеть.
Это очень, очень сложная тема, на самом деле», — признал исследователь.
В свою очередь профессор университета Страдиня Сергей Крук добавил, что эту проблему еще больше осложняет официальная политика латвийских властей, по-своему понимающих национальную идентичность.
«Латвийская политика — это политика кнута без пряника.
Постоянно, с 91 года тебя погоняют, и говорят — вот такие критерии, будешь им соответствовать — будет то-то. Когда ты достаточно прогибаешься, а тебе говорят — нет, критерии изменились, нужно что-то другое. Язык — это хорошо, но нужна еще культура. Когда, наконец, культура освоена — нет, понимаешь, еще такой термин есть — «лояльность»», — посетовал Крук.
При этом термин «лояльность» не определен и позволяет растягивать его до бесконечности.
Впрочем, по мнению профессора ЛУ Иваря Иябса, несмотря на все усилия официальной политики интеграции, окончательно поссорить латышей и русских в Латвии все же не удалось.
«Эта книга, это исследование тоже показывает, что у нас, всех людей, живущих в Латвии, очень много общего. И эти позиции, которые бывают очень противоположными, с ходом времени адаптируются, если можно так сказать», — считает Иябс.
Однако откуда у социолога из Эдинбурга такой интерес к ситуации в Латвии?
«Фамилия у меня из Белоруссии, но я, как англичанин, живу в Шотландии. Коктейль у меня богатый — мама из Мексики, ее отец из Индии. Поэтому я всегда интересуюсь такими вопросами, как идентичность», — объяснил Ческин.
