Россия выбирает между развитием и выживанием

«Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие»: знаменитая фраза советского экономиста Станислава Струмилина стала лейтмотивом XIII Общероссийского форума «Стратегическое планирование в регионах и городах России: обновление стратегий, обновление смыслов», прошедшего на этой неделе в Санкт-Петербурге.

Мрачноватый афоризм 1930-х гг., за которым явственно просматриваются реалии сегодняшнего дня, вспоминали и ключевые спикеры на пленарных заседаниях, и докладчики на круглых столах. И тогда, и сейчас одной из основных проблем планирования в России

остается чрезмерная политизация данного процесса,

когда главным критерием становятся не реальные достижения, а формальные показатели и последствия их невыполнения к поставленному сроку. Однако в новых геополитических и экономических условиях привычная модель начинает давать серьезные сбои.

В этом году форум, ежегодно проводимый Леонтьевским центром социально-экономических исследований при поддержке Госдумы и целого ряда министерств, впервые собрал на своих площадках более 1200 экспертов из 11 стран и 67 регионов РФ. Причиной такого ажиотажа послужил закон «О стратегическом планировании в Российской Федерации» (№ 172-ФЗ), принятый летом текущего года.

Все дружно надеются, что новый документ поможет наконец синхронизировать многочисленные разрозненные стратегии федерального центра, отдельных регионов, муниципальных округов и городов и выстроить общий путь в светлое будущее. Два дня участники мероприятия разбирали закон по косточкам, а заодно пытались ответить на вопрос, зачем вообще стране нужна стратегия развития в ситуации, когда все более насущной кажется стратегия выживания.

Главный аргумент скептиков – отсылка к богатому негативному опыту долгосрочного планирования в России еще со времен СССР:

начиная с ГОЭЛРО, ни один план не был выполнен более чем наполовину.

И где гарантии, что в этот раз все сложится иначе, особенно если учесть, что горизонт планирования смело отодвинут как минимум на три пятилетки? Причем, этот горизонт не совпадает с горизонтом планирования карьеры авторов таких стратегий, продолжают скептики, а значит, велик соблазн схалтурить, ведь отдуваться все равно придется уже кому-то другому.

Все эти аргументы имеют под собой основу, признает замминистра экономического развития Евгений Елин, поэтому никого не станут принудительно заставлять строить планы. Но регионы будут сами заинтересованы в разработке стратегий, поскольку в России достаточно серьезно меняется парадигма развития и будет стимулироваться конкуренция между субъектами.

«Мы должны уходить от уравнительного принципа в межбюджетных отношениях, мы должны отходить от федеральных трансфертов», - заявил чиновник. Именно наличие и успешная реализация местной стратегии обеспечит региону поддержку федеральных властей.

По словам Елина, на Россию одновременно свалились сразу три кризиса - структурный, конъюнктурный и геополитический, - а степень предсказуемости резко упала, и страна вошла в стадию неопределенности. Но именно в период нестабильности, когда возникает ограниченность ресурсов и необходимость экономить, решение о том, какие проекты оставлять, а какие убирать, нужно принимать

на основании взвешенных подходов, а не просто «тыкнув пальцем».

Кроме того, «любой кризис заканчивается динамическим равновесием, и нам нужно иметь план на эту перспективу», резюмировал представитель Минэкономразвития. Он уверен: если Россия будет планомерно двигаться к поставленной цели, выстроив систему стратегического планирования, она перестанет быть «загадкой, овеянной тайной, а станем понятным партнером для всего мира».

«В СССР было плановое хозяйство, но не было закона о планировании, у нас планового хозяйства нет, но закон о планировании есть: то ли это ностальгия, то ли мечтание», – иронизирует ректор Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ Владимир Мау. По его мнению, закон достаточно хорош в том смысле, что удовлетворяет тех, кто его хотел видеть, и не очень пугает тех, кто боялся, что он разрушит экономику: «Почти как закон о пчеловодстве, который в свое время принимали - он не помешал пчеловодству, но и не способствовал его развитию».

Среди потенциальных рисков построения стратегических планов эксперт также отметил разрыв бюджетного и общего планирования и «плановый фетишизм» - это когда возникает иллюзия, что все проблемы решаются путем включения показателя в некий генеральный план: включили, и на какое-то время кажется, что проблема обязательна будет решена, но, как правило, этого не происходит.

Время простых решений прошло, напоминает Мау. Выработка стратегии должна соответствовать объективным тенденциями, технологиям, уровню развития общества. Так, страны, сумевшие осуществить прорыв во второй половине XIX – начале ХХ века, вкладывались в тяжелую промышленность. А в последней трети ХХ века смогли вырваться из развивающихся в развитые государства, которые инвестировали в человеческий капитал (Финляндия, Ирландия). Реальная стратегия должна состоять именно в том, чтобы вовремя ухватить верный тренд и поддержать его бюджетными средствами, считает эксперт.

Важно не только разработать удачную стратегию, но и научится ею управлять, добавляет ведущий научный сотрудник института народнохозяйственного прогнозирования РАН Татьяна Белкина. «Программа без программного управления - все равно, что снаряд без пушки: его можно носить с собой, на нем можно даже подорваться, но нельзя поразить цель», - говорит она.

Заведующий центром федеративных отношений и регионального развития Института экономики РАН Евгений Бухвальд заметил в новом законе такую характерную примету нашего времени,

как засилье идеи национальной безопасности.

«Такое ощущение, что она упоминается чаще, чем экономика как таковая», пояснил он. В целом документ пока остается, скорее, декларацией о намерениях, полагает ученый. В частности, не учитываются различия в состоянии регионов, а они весьма велики: «есть процветающие регионы, а есть почти банкроты - какое уж тут планирование»?

За последние годы в России разучились ставить реальные цели, продолжает тему Виктор Разбегин, и.о. председателя «Совета по изучению производительных сил». По сути, в стратегиях мы просто пытаемся угадать, какой будет путь развития в том случае, если ничего не предпринимать. И даже в законе понятия прогноз и стратегия в ряде случаев переставлены местами, делится наблюдением эксперт. Он поясняет, что в мировой практике сначала, как правило, составляется прогноз на случай бездействия. Затем ставятся цели, и разрабатывается стратегия. В рамках этого целеполагания выстраивается система мероприятий. И, наконец, составляется новый прогноз уже с учетом данных мероприятий.

Россия пока что явно застряла на первом этапе. Преодолеть второй никак не выходит. «Мы все время находимся в гонке формулировки наших планов», - посетовал на пленарном заседании экс-министр финансов Алексей Кудрин. «У нас есть стратегии на все случаи жизни, а вот стратегической политики, которая увязывала бы их друг с другом, не хватает.

Мы всерьез за структурный поворот в экономике не бились»,

- парировал экс-замминистра экономического развития Андрей Клепач. Но можно ли теперь надеяться, что эта битва все-таки началась?