И почему мы хотим сделать скайп, а получаются детские горшки? Корреспондент выяснил, что патентуют латвийские Кулибины.
Почему в Латвии никогда не появится perpetuum mobile?
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Шесть лет назад в семье Лиги и Гиртса Браслиней появилось пополнение в лице Эдуарда. А затем возникла проблема, которую захотелось решить.
Гуляли по Риге и увидели, если у детей нужда, то трудно справиться — или в бар договариваться, или что-то самому придумывать.
Вот и придумали, что было бы неплохо создать переносной детский горшок, который помещался бы в сумке. Далее был год проб и ошибок.
Испытателем инновационного устройства выступил Эдуардс. Он и сейчас знает, как работает творение родителей — переносной детский горшок Пипин.
Сейчас этот горшок продается в Латвии, Италии, Англии, России.
И хотя, по словам Гиртса, продажа горшков скорее хобби, чем бизнес, главное ощущения.
Гиртс Браслиньш, изобретатель:«Конечно, Нобелевскую премию с горшком не получу, но что-нибудь новое придумать можно. Это мне дало мотивацию и дальше придумывать.»
Само устройство по удовлетворению малой и большой детской нужды теперь стоит на почетном месте выставки достижений народного хозяйства патентного управления латвийской республики. Здесь же носки с серебрянными нитями, которые помогают при варикозном расширении вен, полезные для кишечника молочные продукты, укрепляющие иммунитет конфеты с экстрактом сосновых иголок и многое другое.
Ежегодно в управлении получают патенты на примерно две сотни изобретений.
Вот что рассказала Мара Розенблате, старший эксперт отдела изобретений патентного управления: «Самый активный — Рижский технический университет. Там и беспилотные самолеты патентовали и связанные со строительством материалы и технологии. Довольно активен сельскохозяйственный университет, особенно в сфере пищевых технологий.
Активен центр биомедициены, выпускающий новые вакцины. Но есть и частные изобретатели, которые приходят в основном с патентами на предметы быта.»
Впрочем, как признается старший эксперт отдела изобретений Мара Розенблате из патентуемых латвийских изобретений в магазины приходит меньше процента.
Патент — это прививка от конкурента.
Если изобретение становится коммерчески успешным, важно, чтобы изобретатель мог как можно дольше обладать правами на него, чтобы другие не делали аналогов. Но наша система выдачи патентов иммунитета от аналогов не дает.
Дело в том, что при подаче заявки на патент углубленная проверка на оригинальность и новизну изобретения не проводится. В результате возможна ситуация, когда будет запатентовано то, что уже давно существует.
Мара Розенблате говорит, что вопрос в том, что вы хотите с этим патентом делать. Если вы его просто повесите на стену ради имиджа, то пусть он и висит. Но если вы захотите бороться с конкурентом, то тогда уже суд будет проводить экспертизу и определять авторство изобретения.
Подстраховаться от несчатных случаев можно, получив европейский патент. Но если у нас его оформление стоит около двух сотен евро, то в Мюнхене, где находится европейское патентное бюро — несколько тысяч евро.
По словам Мары Розенблате, приходят в патентное управление и покорители торсионных полей, проводники космических энергий, авторы таблеток от всех болезней и изобретатели вечных двигателей. Но им скорее оказывают психологическую, нежели бюрократическую помощь.