Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Фото: Фото: Инесе Калниня
В спектакле Рижского русского театра «Ключи от магии» семь актеров разыгрывают сценки из жизни великого актера и театрального педагога Михаила Чехова, вживаясь в образы его учителей, учеников и его самого. Пьеса российского драматурга Михаила Дурненкова, написанная специально по заказу нашего театра и поставленная московским режиссером Мариной Брусникиной, приближает образ классика к восприятию современной аудитории и дает увлекательный экскурс в историю русского театра первой половины ХХ века. Для рассказа о Михаиле Чехове выбрана верная интонация: о нем говорят по-дружески, иногда с иронией, но без лишнего пиетета.
Фото: Фото: Инесе Калниня
На долю Михаила Чехова, племянника А.П.Чехова, выпало столько событий, скитаний и испытаний, что хватило бы не на одну биографию. Он и прожил несколько жизней. Первую в до и послереволюционной России: учился у Константина Станиславского, работал с Евгением Вахтанговым и Всеволодом Мейерхольдом, создал частную актерскую студию, увлекся антропософией, руководил труппой МХАТа, с которой потом рассорился.
Переехав в Берлин, Чехов заключил контракт с новатором театра Максом Рейнгардтом и участвовал в легковесных кабареточных постановках. Во Франции пустился в театральные эксперименты, но потерпел сокрушительное фиаско.
Не оправдались и надежды, связанные с Ригой, где Чехов пытался осуществить утопическую мечту об «идеальном театре».
В период с 1932 по 1934 годы Чехов ставил спектакли в Театре русской драмы и Национальном театре, руководил постановкой вагнеровского «Парсифаля» в Латвийской опере, блистал в коронных ролях Гамлета и Хлестакова, основал школу-студию, но с приходом к власти Ульманиса подвергся травле и вынужден был уехать.
Страной, которая сумела извлечь из пребывания Чехова максимальную выгоду, стала Америка: там Чехов снялся у Альфреда Хичкока в сюрреалистичном триллере «Завороженный», создал актерскую школу, воспитал целую плеяду звезд - от Мэрилин Монро и Грегори Пека до Клинта Иствуда.
Фото: Фото: Инесе Калниня
Документальные кадры хроники, фотографии из спектаклей и отрывки фильмов с участием М.Чехова становятся фоном, на котором разворачивается действие. Начинается спектакль с эффектной сцены на Рижском вокзале (паровоз изображает Максим Бусел в дымящемся цилиндре), когда руководители театров, встречавшие Чехова, не узнали его в толпе.
Безликость актера, резкий контраст его повседневного и сценических образов - один из центральных мотивов спектакля. Потому и на афише спектакля вместо лица М. Чехова мы видим прореху — пустой овал.
На сцене семеро: пять молодых людей и две девушки. Все одеты одинаково: в черные костюмы и котелки.
Обращясь к залу, один сообщает, что будет внутренним голосом Чехова, другой, что станет его внутренним критиком, девушка говорит, что будет его музой.
В итоге все играют всех и постоянно меняются ролями. Прием не нов и успешно обкатан в кино, вспомним байопик о Бобе Дилане «Меня там нет» Тодда Хейнса, или пиксаровскую «Головоломку», где разные ипостаси персонажа играли (или озвучивали) разные актеры.
Фото: Фото: Инесе Калниня
Под лирические ретро-мелодии Артура Маскатса на сцене разыгрывается серия пластических этюдов (за хореографию отвечала Ольга Житлухина), связанных хронологически. Нам легко и изящно показывают изнанку актерской профессии: ученики скользят по тонкому льду, представляет себя текучими и стеклянными, сосредоточенно стучат мячами (любимое упражнение М.Чехова), демонстрируют акробатические номера.
Чтобы зрители не расслаблялись, безаботную атмосферу театрального закулисья разбавляют горькие размышления М. Чехова о собственном одиночестве и непонятости, о смерти близких людей.
Алексей Коргин и Александр Маликов разыгывают драматическую и лирическую ипостаси личности М. Чехова. Максиму Буселу достаются голоса комментаторов и критиков. Евгений Корнев в роли Константина Станиславского смешно машет крыльями как чайка из несуществующей сцены в пьесе А.П.Чехова. Иван Клочко в образе будущего мэтра латвийского театра Валдемара Пуце, «человека из лесов и полей», выглядит настоящим дикарем на сцене.
Актрисы не отстают в ролях экзальтированных учениц и спутниц Чехова. Наталья Смирнова поражает портретным сходством с первой женой Чехова Ольгой, которая затем, переехав в Германию, станет любимой актрисой Гитлера. Екатерина Фролова карикатурно изображает как Чехов без грима перевоплощался на сцене в стариков.
Актеры играют слаженно, даже слишком. А как же конфликт, который лежит в основе драмы? Он намечен, но лишь штрихами. Столкновение со средой, которая сначала принимает восторженно, а потом отторгает. Столкновение с собственными демонами, обернувшееся неврастенией и депрессией. Впрочем, авторы предпочитают не сгущать краски: пусть публика веселится.
Фото: Фото: Инесе Калниня
Эпизод, когда над юными дарованиями, выстроившимися в шеренгу у писсуаров, грозно нависает тень Станиславского, вызывает в зале взрыв хохота.
С энтузиазмом встречают зрители и другую сцену: Чехов играет Гамлета на русском, а другие актеры аккомпанируют ему на латышском.
История о том, как Чехова в Риге отстраняли от постановки вагнеровского «Парсифаля", подается в виде пародии на оперу. Актеры в старинных королевских воротниках голосят под музыку Вагнера, демонстрируя далеко не оперный вокал.
В конце спектакля актеры покидают сцену и выходят в зал, включаясь в интерактивные игры со зрителем. Ищут смельчака, который сможет выйти на сцену и изобразить этюд «Совесть». Увы, в премьерный вечер на этот призыв никто не откликнулся. Но главная цель была достигнута: актерам удалось вовлечь зрителей в историю, вызвать интерес к судьбе М.Чехова.
Оказывается, многое в биографии Чехова способно заинтересовать не только театралов.
История его бегства из советской России и эмигрантских скитаний по европейским столицам. Его уникальная работа с имиджем, способность радикально меняться в разных ролях. Его любовные похождения и неврастенические метания. Наконец, весь спектакль можно воспринять как большой мастер-класс по креативности и на примере главного героя убедиться, насколько непредсказуемый это процесс - развитие в себе творческого начала, не сводимого лишь к рамкам профессии.
