Президент Андрис Берзиньш дал откровенное интервью журналу «Santa», в котором не только рассказал о том, к каким выводам он пришел за время президенства, но и коснулся темы самого важного в его жизни - маленького сына Кристапа, рядом с которым он по-настоящему счастлив.
Он неустанно повторяет, что стал президентом, руководствуясь мыслью о своем маленьком сынишке, который в этом году пошел в 1-й класс. «Я действительно думаю о стране, где ему в будущем надо будет жить. Начало связано с 10-м Сеймом, когда я согласился стартовать, поскольку думал, что своим опытом смогу повлиять на систему на уровне народного хозяйства».
Берзиньш признался, что, будучи президентом, испытывает очень много ограничений, которые не перевешивают преимущества. Например, он не может больше сходить с сынишкой в книжный магазин, где мальчику нравится.
«То, что раньше было обычно и понятно, теперь ограничено и доставляет мне огромный дискомфорт. Поэтому работу президента надо считать нормальной работой и отбросить убеждение, что это что-то особенное. Честно говоря, я не думал, что в этой работе будет столько бутафории. Мне она не кажется соответствующей латвийской ситуации».
Рассказал президент и о доверии и о том, какие чувства вызывает у него критика со стороны других.
«Возможность положиться на других у меня всегда вызывает чувство дискомфорта. Иногда я искал людей, с которыми мог бы разделить ношу». Поэтому президент в первую очередь ценит в людях качества, определяющие, насколько им можно доверять. «Если нет этого чувства, то нет остального. Во-вторых, мне самому надо четко понимать, что я хочу и будут ли у меня с человеком общие цели. В банке это было виднее всего».
Берзиньш признается, что у него нет страха перед переменами: «Я просто так устроен. Могу и черта к чертям послать — мне нетрудно. Но о таком писать, наверное, не надо. Хотя это объясняет, почему я здесь. Когда старые знакомые спрашивали: не страшно, что тебя так порочат? — а я им: пусть сами мучаются с язвой желудка.
Глупо считать, что один человек может быть актером и профессором во всех отраслях. Тогда рождается чувство, что ты сверхчеловек, и начинаешь вести себя неадекватно, хоть и думаешь, что все очень хорошо. Негации меня не расстраивают. Если мне говорят, что я дурак, то это просто утверждение».
Хоть его и упрекают в недостатке харизмы, президент убежден, что каждый должен отвечать за себя, а не следить за кем-то.
На вопрос, сомневался ли он когда-либо в себе, Берзиньш ответил так:
«Мне нравятся ситуации, когда все неясно.
Я лучше всего концентрируюсь, когда все — одна сплошная неопределенность.
Деньги — это только средство обмена.
Если они становятся ценностью, то это верная дорога в никуда. Для меня самая большая ценность — возможность все делать с нуля и в любой момент.
В банке я научился тому, что всегда должен быть запасной выход.
Мне то время нравилось — тогда было интереснее всего: законы СССР были непригодны, своих не было, настоящих тоже...»
С того момента, как он перестал быть работником банка и стал президентом, он не чувствует, что у него стало больше влияния:
«Властью и ее восхвалением ничего нельзя достичь.
Расцвет и упадок Parex – прямое свидетельство того, что маркетинг был выше разума. В банке было хорошо — там не нужен был маркетинг, все определяли прямые контакты. Если в бизнесе считаешь, что ты выше других, то у тебя нет воздуха. Во время президентуры тебя публично ставят на осмотр, но не это двигает жизнь вперед».
Берзиньш признался, что
последний раз был счастлив, когда был вместе со своим сыном.
«Счастье — это баланс, когда кажется, что тебе не надо никуда бежать, и можешь дать себе возможность отдохнуть. Видите ли,
ничего ценнее сына у меня нет», -
но это не означает, что другие дети для него менее любимы. «Кристап сейчас просто ребенок, которому нужно больше всего давать. Может, это глупый сентимент, но я так считаю. Ради него я готов жертвовать всем. До него у меня были старший внук и внучка. Нет ничего естественнее детей, ведь все взрослые играют в театр».
Для президента лучший способ для переключения и поиска равновесия — любая физическая работа, например, колка дров или езда на тракторе.
Понять любовь он до сих пор не может, но «возможно, это способность дольше находить понимание и компромиссы».
По мнению Берзиньша, человек и его деньги — это совокупность качеств, которые сложно оценить, поэтому ему не близко ощущение, что все его женщины могли бы его любить лишь за счет на кредитке. Но за всех своих женщин он чувствует ответственность.
По его словам, с супругой Даце его объединяет склонность не обрастать вещами. Что касается одежды, то после рабочего дня ему «хочется снять все кожи», ведь жизнь у него ассоциируется с обычной рабочей одеждой.
