Вечером 27 октября на сцене рижского Дома Москвы прошел мюзикл Бориса Леви «Дориан Грей», поставленный по мотивам известнейшего романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». Премьера мюзикла состоялась 6 октября этого года. Стихотворное либретто мюзикла было написано известным российским переводчиком Михаилом Заготом, а положено на музыку латвийским композитором Борисом Леви.
Мелодичная музыка, в которой использованы самые разные мотивы, является достоинством мюзикла. « Текст попал ко мне в руки еще два года назад, и я довольно быстро написал к нему музыку, которой по длительности хватило бы примерно на 45 минут мюзикла, потом меня отвлекли другие проекты, но позже я снова вернулся к работе над «Дорианом Греем»»,- рассказал продюсер и композитор мюзикла Борис Леви.
Когда музыка была дописана, композитор предложил поставить мюзикл российским театрам, и несколько театров проявили интерес, но,
когда рижский режиссер Аба Герцбах решил работать над мюзиклом, решено было ставить его в Риге.
Певцы Слава Слушный и Дана Кугаудо, исполнившие в мюзикле роли Дориана и его возлюбленной Сибиллы, порадовали зрителей приятными голосами. Продюсер мюзикла посетовал на то, что поиски главных актеров были довольно сложными, т.к. у исполнителей этих ролей должны быть определенные типажи: «К сожалению, нам не удалось найти актеров с необходимым типажом и певческими данными в Рижском Русском театре и в театре «ОСА»».
Со Славой, исполнителем роли Дориана, Борис Леви знаком уже несколько лет и убежден, что именно он обладает всеми необходимыми качествами для исполнения этой роли. Дана Кугаудо была в жюри кастинга, проводимого для мюзикла, но когда ей предложили главную роль, согласилась. «В ней есть что-то девчоночье, необходимое, чтобы сыграть Сибиллу»,- прокомментировал Борис Леви. Дана также стала педагогом по вокалу на репетициях мюзикла.
В театральном мире часто идут споры по поводу того, должен ли зритель приходить подготовленным на спектакль, или же происходящее на сцене должно быть понятно и тому, кто не знаком с литературной основой постановки. Создатели данного мюзикла таким вопросом не задавались - действие, разворачивающееся на сцене, довольно бессвязно. Поэтому тем, кто не знаком с сюжетом книги, трудно понять - в чем, собственно, заключается весь сыр-бор.
«Если б ты мне не рассказала, что к чему, я навряд ли бы понял...», - пожаловался один из зрителей своей спутнице, выходя из зала. Другой зритель удивленно поделился, что не сразу понял, почему на сцене не было портрета, а вместо него из под белой ткани появлялись танцующие девушки. Как же так: все постоянно поют о портрете, а его-то и нет?
Отсутствие связной истории - основы любого спектакля - практически сразу отсекает возможность конструктивного разбора данного произведения.
Однако, воздержаться от критики невозможно, настолько бросаются в глаза многочисленные огрехи мюзикла. Несмотря на участие в постановке таких известных актеров, как Арнис Лицитис (Хозяин театра) и Мартиньш Вилсонс (Художник), в целом уровень игры актеров, как и их вокал, довольно любительский. Часто отсутствует такая важная для актерской игры вещь как оценка; многим репликам присуща шаблонная интонация, свойственная постановкам школьных непрофессиональных театров.
Периодически ощущаются простои в действии, когда герои поют и долго бродят по сцене, совершая различные телодвижения, которые не несут никакой смысловой нагрузки и никоим образом не подкрепляют и не дополняют того, о чем они поют.
Однако есть и задорные, активные номера: например, песня охотников,
в которой, правда, присутствует такое известное всем актерам упражнение, как действие с воображаемым предметом, и чистота исполнения на этот раз, увы, не на высоте.
Помимо некоторых случайных технических огрех (не сработавший вовремя микрофон, который, увы, сорвал первый выход Дориана Грея, а также переодевание Джеймса (брата Сибиллы) не предусматривавшее надетый на актера микрофон, что также кончилось легким конфузом), очень бросается в глаза своеобразная техника смены декораций на сцене.
Удивительно, что при практически полном их отсутствии, постановщикам удалось привлечь такое большое внимание зрителей к их смене. Одна белая скамья несколько раз вносилась на сцену и выносилась с нее людьми одетыми в черные одежды прямо посреди различных сцен, отвлекая внимание от основного действия.
Такое отвлечение внимания может еще быть оправдано какой-либо смысловой нагрузкой, однако постоянное преобразование декораций на глазах у зрителя, к сожалению не несло никакого глубокого смысла. Использовавшиеся для видеоэффектов белые полотнища, увы, не с легкостью, опускались и поднимались,застревая на пол пути, и также часто снимали внимание зрителя с актеров.
Практически полное отсутствие декораций или их нарочитая абстрактность часто лишали сцены конкретики, как временной, так и пространственной. Несмотря на визуальные проекции надписей, которые сообщают, где происходит действие, все происходящее воспринимается несколько абстрактно, возможно также по причине того, что костюмы актеров не дают зрителю понять эпоху, в которой разворачивается действие, и нисколько не подчеркивают характер того или иного героя.
Однако,
если не воспринимать данный спектакль, как профессиональный, то он вполне может доставить удовольствие зрителю.
Возможно, даже заставить напевать по дороге домой услышанную на представлении фразу, которую каждый, кто посетил мюзикл, волен трактовать, как ему угодно : «Мы на другой театр не похожи, играем так, что холодок по коже».
