«Половой жизнью живете?» — дежурно спросил меня гинеколог на плановом осмотре. На этот пускай и формальный, но довольно унизительный вопрос я впервые не знала, что ответить: секса у меня нет уже практически год. «Как вам сказать, когда-то жила, — сложились дни и месяцы в моей голове. — В смысле, последний год этого в моей жизни не происходит».
Причина моего воздержания не кроется в моей непривлекательной внешности. С этим все среднестатистически: грудь и попа есть (второе, правда, превалирует, но округлые бедра сейчас даже в тренде. Спасибо Ким Кардашян). Мотив моего сексуального аскетизма довольно прозаичен: после расставания с любимым мужчиной желания видеть и чувствовать рядом с собой кого-то другого голым и пыхтящим у меня просто нет.
Подруги, у которых, как назло, в личной жизни все прекрасно, в первые три-четыре месяца моего воздержания с осторожностью рассказывали мне о победах своих парней в постели. Впрочем, сейчас, когда отсутствие секса стало для меня уже привычным, они спокойно судачат об этом в моем присутствии.
Кстати, когда о моей интимной жизни, а точнее о ее отсутствии, узнают мужчины, их реакция предстает иной. «Да это же не проблема, всегда можно найти, с кем ... [заняться сексом]», — сокрушаются мои приятели. В общем, в этом и проблема.
Я отношусь к так называемым романтическим сексуалам — то есть мне хочется только тех, в кого я влюблена или к кому испытываю сильную симпатию.
Секс ради секса меня не привлекает. Секс для меня — это часть влюбленности. Именно поэтому уже год мое тело не оказывалось в мужских объятиях. После тяжелого расставания с парнем за эти месяцы я влюблялась разве что в Джуда Лоу и одного столичного фотографа (оба вряд ли догадываются о моем существовании).
Вообще, за это время я переосмыслила свою сексуальность. Если раньше при выборе нижнего белья мой взгляд интуитивно падал на комплекты в любимом цвете экс-бойфренда, то теперь я даже теряюсь, проходя мимо калейдоскопа кружева, шелка и сатина. Год назад я всегда носила эротическое белье, зная, что в любой вечер могла остаться без него не в своей постели, на переднем сиденье его машины или на подоконнике его кухни. Сейчас настроение надеть ставшие за эти месяцы «праздничными» сексуальные комплекты появляется лишь по особым случаям, которые в общем-то так ничем и не заканчивались.
За более чем триста дней вынужденного воздержания практически отпало желание смотреть порно. Прежде в истории моего браузера мелькали PornTube и Brazzers (там можно подсмотреть немало хитроумных приемов), сейчас я заглядываю туда лишь в моменты паники. Словом, когда в голову приходят пугающие мысли, что я могла вовсе забыть, как все происходит. Да и эффект после просмотра порно уже не тот. Когда-то после просмотра на ночь нескольких фильмов с пометкой 18+ мне снились эротические сны.
Теперь сон овладевает мною раньше, чем возбуждение: моя постель в последнее время становится мокрой разве что из-за пролитого белого вина.
За двенадцать месяцев без физической близости успеваешь пожалеть о том, что к твоему молодому, похудевшему телу так никто и не притронулся. А растяжкой и шпагатами, приобретенными на йоге, некого удивить в постели. Порой во время приливов откровения в моей помутневшей от вина голове вспыхивают самые лучшие моменты моей сексуальной жизни: прелюдии в душе; руки, сильно, но приятно сдавливающие мою шею; унижения, позволительные лишь в пределах спальни; пробуждение от нежного, тягучего секса и другие прелести регулярной близости.
И я отдаю себе отчет: чтобы закончить со своим непредумышленным воздержанием, надо всего лишь влюбиться. Но до сих пор, проходя по первому этажу ЦУМа, словно под гипнозом захожу в корнер Giorgio Armani, наношу парфюм своего бывшего — Armani Prive Figue Eden и чувствую, будто проснулась в его кровати.