Я привыкла: русские меня проклинают, латыши проклинают...
- Марина, а почему произошел этот раскол?
- Потому что нужно было «делить пирог» Латвии, сертификаты. Нужно же было набить карманы. А «чужие здесь не ходят». Поэтому и пошла гнилая мораль. Что, нельзя было купить паспорт гражданина? Легко. Так, а кто продавал – истинные граждане, латыши. Вы предали русских,
а сейчас у вас предатели латыши, продающие гражданство.
Еще один момент. В Латвии очень неохотно вспоминают, что во время защиты баррикад погибли два русских милиционера. У одного из них, Владимира Гомоновича, тогда осталось трое детей, у второго русского милиционера - один ребенок. Я помню, как 10 лет мы добивались, чтобы этим детям дали пособие, как детям павших героев.
Им же Латвия дала тогда пенсию по потере кормильца. То, есть, что под машину попал, что просто умер от болезни. И лишь на 10-летие баррикад этим детям, когда они уже выросли, что-то там присудили.
Десять лет страна не могла произнести детям «Спасибо» за их погибших отцов.
А их женам страна никак не могла решиться дать гражданство! Это не унижение?! Вот это все и вызывает отторжение Латвии у русских
- Что сейчас нужно сделать для солидарности общества, как Вы думаете?
- Я делаю свое дело. Публикую письма, которые я получала. Какие там светлые письма писали русские о латышах, а латыши о русских. И вот сейчас, регулярно, я их ввожу в компьютер и отдаю на публикацию в альманах.
Да, меня ругают, проклинают.
Я могу сказать нелицеприятные вещи латышам, и русским, что латыши никогда не были фашистами, а русские оккупантами.
Я должна подняться, не боясь, что забросают камнями, и сказать нелицеприятные вещи. Пусть латыши скажут что-то хорошее про русских и плохое о своих латышах.
Удивлена, что вы пришли ко мне, ведь, Костенецкая вне закона.
- Вас все время критиковали то русские, то латыши. Можно ли сказать, что Вы «свой среди чужих и чужой среди своих»?
- Именно так. Но это мой крест. Отвечу Вам словами Мандельштама...