Языковая тема в Латвии никогда не уходит из повестки дня, единственное - она обсуждается то с большим, то с меньшим накалом. Сейчас, после всплеска эмоций в связи с референдумом о русском как втором государственном языке, наблюдается некоторое затишье. И поговорить о роли латышского и других языков в жизни страны и об их сосуществовании можно спокойно и рационально.
На вопросы «Часа» отвечает депутат Сейма от «Единства», председатель парламентской комиссии по образованию, науке и культуре доктор филологии Ина Друвиете.
Сколько стоит символ?
- Говорят, поэт в России больше чем поэт. Можно ли сказать, что латышский язык в Латвии больше чем язык? Что он выполняет не только практическую, но и символическую роль, не всегда понятную представителям других народов?
- У разных народов сложилось разное отношение к основе собственной идентичности. Есть народы, которые объединяет территория, общее понимание истории, способ мышления, может быть, даже национальная кухня. Но в мире очень распространен и такой тип этноса, для которого главным элементом идентичности стал язык.
- А почему так сложилось? Почему именно язык стал для латышей главным?
- Доминирующие черты идентичности складывались исторически, и мы не всегда можем все обосновать и разложить по полочкам. Почему, например, для французов главным объединяющим фактором нации является французский язык, а для ирландцев - католическая религия и их особая ментальность? Это зависит от многих причин, которые мы часто не можем точно определить... Именно поэтому сейчас в языкознании и культурологии очень распространенным направлением стало исследование идентичности разных народов. Но пока изучение этого вопроса находится на начальной стадии.
- Мы живем в очень прагматичное время, и все большее внимание уделяется такому объективному обстоятельству, как рыночная стоимость языка, которая у больших языков, конечно же, намного выше. Как быть с этим?
- Есть два радикальных мнения по поводу многоязычия. Сторонники первого мнения рассматривают язык как неотъемлемый элемент идентичности, считают, что именно язык делает человека личностью, членом конкретного общества и даже несколько гипертрофируют роль и значение родного языка. Сторонники второго мнения подходят к этому вопросу совершенно прагматично и оценивают языки только с точки зрения их рыночной стоимости. Истина, очевидно, находится где-то посередине.
Язык - это неотъемлемый элемент нашей идентичности, но он обладает и экономической стоимостью,
которую путем продуманной языковой политики можно и повысить, и понизить.
Язык - это такой же символ государства, как флаг, герб или гимн. Но, в отличие от трех этих символов, язык нельзя воспринимать только пассивно - на него нельзя только смотреть или его слушать. Его символический статус должен опираться на реальное использование, которое в свою очередь должно опираться на уверенность в важной роли конкретного языка в идентичности государства. И на реалистические представления о том, что нужно делать для того, чтобы поддерживать язык даже в ситуации острой конкуренции.
- В мире все унифицируется и упрощается. Не придем ли мы через сотню лет к использованию нескольких больших языков?
- Нет. Уже последние лет двадцать в международных документах, в научных кругах, в законодательстве практически всех европейских стран акцентируется, что
языки - это не проблема, а ресурс, не препятствие, а преимущество.
И что каждое государство должно делать все, что в его силах, чтобы сохранить каждый язык, особенно языки, на которых не говорят в других местах мира. Идея о том, что мир рано или поздно перейдет на один из больших языков, имеющих высокую рыночную стоимость, больше неактуальна. Отмечу и то, что исчезновение маленьких языков притормозилось из-за продуманной политики государств.
И еще: наше представление о том, что латышский язык является маленьким языком, ошибочно. В настоящее время в мире существует около семи тысяч этносов и примерно столько же языков. Так вот, только на 250 языках говорит более миллиона человек. Согласно официальной статистике, латышский язык занимает 167-е месте в мире по числу говорящих на нем людей. Это нормальный, даже большой язык, который может поддерживать свою инфраструктуру.
Языки меньшинств - ценность Латвии
- Лично вы сегодня в Латвии видите реальную угрозу латышскому языку?
- На этот вопрос нельзя ответить да или нет. Есть факторы, укрепляющие латышский язык: во-первых, это статус госязыка и официального языка ЕС. Во-вторых, это то, что латышский язык является развитым, с богатой терминологией. Важно и то, что в Латвии много людей, говорящих на латышском как на втором языке. Так что все, кто выучили латышский, объективно укрепляют позиции этого языка в Латвии. Но есть и угрожающие обстоятельства: языки, конкурирующие с латышским, очень сильны. В Латвии исторически были распространены языки больших народов - сначала немецкий, потом русский, а сейчас стремительно входит английский. И надо считаться с тем, что латышский всегда будет находится в относительно оборонительной позиции по отношению к большим языкам. К тому же позиции русского языка еще больше укрепляет то, что в Латвии много жителей, для которых русский - это родной язык. Так что Латвии по сравнению с другими европейскими странами приходится уделять большее внимание поддержке своего госязыка, все время думать, как юридическими средствами компенсировать существующее языковое неравноправие. И формировать общественное мнение:
каждый житель Латвии должен воспринимать латышский язык как ценность
и участвовать в его сохранении. Но, тут же подчеркну, что ценностью Латвии являются и языки нацменьшинств, и латыши должны участвовать в их сохранении.
Про буклеты и таблички
- С глобальной стратегией все ясно. Но чем существованию латышского языка угрожает, скажем, табличка с названием улицы на русском языке на стене частного дома?
- Самое вредное - это вырывание отдельных случаев из контекста. Языковая политика в Латвии система, в ней нет мелочей. Ваш вопрос можно переформулировать так - должен ли латышский язык иметь монопольное положение в сфере визуальной информации. Мой ответ: да, должен, принцип визуального присутствия госязыка очень важен, это является и мотивацией для его освоения. Мы в Латвии сегодня живем в условиях социального билингвизма, нельзя сказать, чтобы латышский стал языком общения всего общества, что он доминирует в неформальной коммуникации. Возможности государства влиять на этот процесс ограничены, государство не может определять использование языка в частной сфере, неформальных отношениях. Но государство может использовать те инструменты, которые у него есть - в том числе, например, визуальную информацию.
- И поэтому в здании госполиции не может быть буклетов с информацией на русском языке?
- Это еще один случай, вырванный из контекста. Буклеты - это часть визуального образа госучреждения. Информация на русском может выдаваться и в госполиции. Но по требованию. Кстати, напомню случай «с другой стороны» - когда полицейского наказали за то, что он говорил по телефону по-латышски. Тут тоже возникает вопрос - можно ли в государстве с одним госязыком требовать от представителей конкретных профессий знание любого другого языка?
- Но есть случаи, когда наличие информации на русском языке необходимо. Буклет, за который госполиции сделали замечание, был посвящен защите жилья от воров и борьбе с наркотиками...
- Знаете, я думаю, что, в принципе, в каждом отдельном случае можно найти мотивацию для двуязычной информации... Но подчеркну, что в тех случаях, когда речь идет о безопасности, закон о госязыке позволяет предоставлять информацию и на других языках. Повторяю, не надо вырывать отдельные случаи из контекста. Речь идет о границах. Если абсолютно вся информация будет дублироваться на русский язык, это не будет способствовать освоению латышского и его активному использованию. Одна из наших проблем состоит в том, что
люди, выучившие латышский язык, его почти не используют, и навыки пропадают.
Я не говорю, что русский язык не должен быть представлен в нашей жизни, но в некоторых сферах - например, в информативном пространстве - присутствие русского непропорционально велико для страны с одним госязыком. Будем честны друг с другом: сегодня в Латвии в неформальной среде не существует проблемы с коммуницированием на русском, проблема, скорее, возникает с коммуникациями на латышском. Все не так просто и не делится на черное и белое.
На каком учиться?
- Давно уже обсуждается вопрос о расширении использования языков в высшем образовании. Сейчас дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки.
- Коалиционный совет решил начать дискуссию на эту тему. Но подготовленные министерством образования и науки проекты законов одобрены не были.
- А насколько латышский язык в принципе конкурентоспособен в образовании и науке? Не пора ли в этой сфере больше переходить на английский?
- Языки исчезают не только из-за того, что их перестают использовать в реальных коммуникациях друг с другом, языки оказываются под угрозой и из-за того, что они не употребляются или перестают употребляться в академической среде, высшем образовании, науке.
В 1919 году, когда создавался Латвийский университет и было решено, что языком образования и науки станет латышский, были такие же скептики, как наш нынешний министр образования и науки, не верившие, что латышский способен на эту роль. Даже риторика дискуссии удивительно совпадает. И что? Латвийские ученые показали, что они могут работать на европейском уровне. И сегодня я не вижу никаких проблем - терминология развивается, все нормативные акты ЕС оперативно переводятся.
- Но преподавание на английском подняло бы конкурентоспособность латвийских студентов и ученых!
- Конкурентоспособность не связана с тем, какое количество лекций нам читают на английском, важно, чтобы мы могли участвовать в научных конференциях, читать научную литературу. Кстати, и сегодня читать лекции на английском или других языках никто не запрещает. И тут я бы хотела точно и конкретно сказать о том, что есть и чего нет в ныне действующем законе об образовании, потому что по этому поводу распространяется очень много дезинформации. В настоящее время преподавание на языках ЕС (ну, конечно же, мы все понимаем, что речь в первую очередь идет об английском) разрешено, но не может превышать 20 процентов от программ. Я и сама читаю балтийским филологам социолингвистику на английском. Так что это неправда, что на английском преподавать нельзя: в ЛУ сейчас около двадцати программ на английском, в РТУ - около тридцати. Наверное, можно говорить об увеличении этой пропорции.
Дальше. Если сегодня преподаватель из другой страны работает в вузе по договору, к нему не относится требование о знании госязыка, и в принципе лекции по истории Франции можно читать на французском, а по русской морфологии - на русском. Но если зарубежный лектор хочет стать частью нашего академического сообщества, включиться в жизнь вуза, то, на мой взгляд, требование о знании госязыка вполне правомочно.
Вопрос о возобновлении образования на русском языке в вузах Латвии не рассматривается в том числе и потому, что студенты из стран СНГ также хотят учиться на английском. Но заботясь о программах на иностранных языках, мы должны сохранить главное - то, чтобы в Латвии образование по всем специальностям можно было получить на латышском. Дания и Голландия уже совершили ошибку, почти потеряв высшее образование на своих национальных языках, и сейчас они ищут пути исправления ситуации. Еще раз повторяю: языки - это не проблема, а ресурс. И не надо волноваться - ту часть мозга, которая у нас отвечет за освоение языков, мы используем далеко не полностью...