Это был первый в истории независимой Латвии случай, когда латыши и русские объединились, чтобы привлечь внимание властей к недемократичному решению национального вопроса в стране, к ущемлению прав нелатышского населения.
Письмо тринадцати. 10 лет спустя
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Аудит демократии провели на днях представители латвийской творческой интеллигенции, подписавшие в феврале 1996-го знаменитое письмо президенту Обращение к Гунтису Улманису подписали Абрам Клецкин и Виктор Авотиньш, Татьяна Лигута и Юрий Абызов, Борис Инфантьев и Улдис Берзиньш, Владлен Дозорцев и Марина Костенецкая, Раффи Хараджанян и Людмила Азарова, Леон Бриедис, Роальд Добровенский и Татьяна Аршавская. Президент отнесся к письму резко негативно и даже назвал его грубой политической игрой. Ровно десять лет спустя после этого события по инициативе историка и сопредседателя ОКРОЛ Виктора Гущина в Доме Рейтерна собрались представители общественных организаций и творческая интеллигенция, в том числе несколько «подписантов» того обращения. Что изменилось в национальной политике Латвии за прошедшие 10 лет? Возможно и нужно ли созвать форум народов Латвии? Каковы перспективы межнациональных отношений в Латвии? На эти вопросы попытались ответить участники дискуссии. С кем вы, мастера культуры? - Когда мы затевали это письмо, то надеялись на диалог, - сказал председатель ЛОРК Юрий Абызов, - только его не получилось. Улманис назвал нас провокаторами, и стало понятно, что в наших условиях диалог бесперспективен. Люди, которые сегодня у рычагов, либо лишены исторического мышления, либо прикидываются, что ничего не понимают... Я не знаю, возможен ли форум народов или нацменьшинств Латвии. Не вижу состава сил, способных к дискуссии на эту тему. Я еще как-то представляю форум с условным названием «С кем вы, мастера культуры?». Рано или поздно взгляды менять придется. Надежда на Паулса, Калниете, а из молодых - на таких, как Петерс-юниор, который имел возможность повариться в другой среде. Заболоченная ситуация - Те вопросы, которые были подняты в том письме, казались мне очень важными, вот я его и подписал, - признался писатель и журналист Виктор Авотиньш . - Я ожидал негативной реакции общества, но меня удивила позиция президента - он показал себя не политиком. Кстати, в письме не было ничего такого, на что спустя год Латвии не указала бы Европа. Я подумал тогда: неужели к Европе вы прислушаетесь и, как холопы, побежите все исполнять, вместо того чтобы год назад вникнуть в суть предложений части своего же общества! Больно, что объективность у нас назначается. Что изменилось с тех пор? Ситуация остается заболоченной. Вот только два стереотипа, которые живучи по сей день. Первый: «Они никакое не меньшинство, это мы, латыши, меньшинство». Мы имеем власть в этой стране и несем ответственность за тех, кто в ней живет. Считаю, что мое самосознание в этом смысле более здоровое, чем у наших штатных страдальцев. Хотя на этом стереотипе удобно строить свою политику. Стереотип второй: «Нельзя считать миноритетом гражданских оккупантов». Тогда давайте уже один раз отбросим стыд и трусость и дадим правовое определение этому термину! А потом посмотрим, как к этому отнесется мировая общественность. В письме 10 лет назад мы выражали тревогу по поводу грядущего реформирования русской школы. Я и по сей день не понимаю, какая логика при массово неподготовленных учителях латышского языка в русских школах фактически отменять русское среднее образование? О форуме. Конечно, нужен нормальный, честный анализ ситуации. Но кто будет его соборным центром, мозгом? Неприличный вопрос - Я считаю, что кое-что мы тогда все же сделали, - считает доктор филологии, член ЛАПРЯЛ Татьяна Лигута . - Ведь до этого о национальных вопросах в независимой Латвии говорить было неприлично. Официальная позиция была такая: «Существует АНКОЛ, и все у нас прекрасно». Потому наше письмо и вызвало такую негативную реакцию президента. Потом Гунтис Улманис несколько изменил свою позицию и даже создал консультативный совет нацменьшинств при президенте. Да, этот совет не решил ни одного вопроса. Но все-таки он был и давал возможность власти услышать мнение меньшинств. Сегодня и такой возможности нет. Это был редкий случай, когда русские и латыши поднимали вопросы вместе. Потом было еще одно письмо, связанное со школьной реформой - 2004. Толку тоже было мало, но все-таки другого пути у нас нет. Если бы мы эти вопросы не поднимали, ситуация была бы еще хуже. Сегодня речь шла бы о тотальном переводе образования на латышский язык. Аудит демократии - За последние десять лет произошла чудовищная дезинтеграция общества и внедрение в сознание масс агрессивного национализма, - сказала политолог Майя Круминя . - По трем главным проблемам - гражданства, языка и образования - государством взят курс на ужесточение давления. В области национальной политики в последнее время преобладают четыре тенденции: стремление ужесточить национальную политику и положение неграждан. Примеры: ужесточение закона о митингах и демонстрациях, требование сдавать экзамен по латышскому языку для неграждан, если они выезжают работать за границу, предложение Кирштейнса 9 лет не давать «натурализантам» баллотироваться в органы власти, предложение «народников» о дополнительной инспекции экзаменов по госязыку, предложение Эмсиса ужесточить цензуру русских СМИ, ужесточение националистической фразеологии; власть проводит дифференцированную национальную политику кнута и пряника. Среди нелатышского населения есть группы людей, которые адаптировались, имеют приличное материальное положение, и у них нет оснований быть недовольными; правящую элиту Латвии поддерживает Запад. 10 лет назад этого не было. А сейчас Запад закрывает глаза на происходящие в Латвии негативные тенденции. Европе нужна видимость благополучия, и пока здесь все тихо, ситуация не изменится; появление неонацистских тенденций в Латвии. Это и ажиотаж вокруг 16 марта, и создание партии «Вису Латвияй!», состоящей из самых настоящих наци, причем молодого возраста. Латышская интеллигенция просто проглотила это. Как проглотила она в свое время и реформу русских школ. У власти все меньше союзников - Я думаю, именно из-за исчерпания своей экономической функции власти взяли курс на жесткое обострение национальных противоречий, - таково мнение сопредседателя ОКРОЛ, экономиста и предпринимателя Александра Гапоненко . - Ведь сегодня международные монополии уже разорили многие национальные - как русские, так и латышские - компании, сделав собственников наемными рабочими. Правящий класс уже не может во всем опираться на буржуазию. Латышская интеллигенция тоже пострадала от государственной политики. Власть обещала ей обеспечить поддержку, но не сделала этого. Интеллигенция выжить в условиях рыночной конкуренции не может. Многие потеряли свой социальный статус, лишились влияния в обществе. К письму тринадцати я относился с долей скепсиса. Но сейчас убежден, что нам надо всеми силами привлекать латышское общество к совместной работе над приемлемой моделью сосуществования. Чтобы не получилось так, что правящий класс рухнет, а у народа нет никакой альтернативы, и ему снова можно вбить в голову все что угодно. Диалог необходим, хотя признаюсь, что попытки общения с латышскими СМИ у меня и моих коллег по ОКРОЛу были неудачными. Из всех интервью наши призывы к диалогу всегда вымарываются. Геноцид или гешефт? - Государственная идеология изначально не предполагает никакого диалога с меньшинствами, - заметил в дискуссии сопредседатель ОКРОЛ историк Виктор Гущин . - Есть только несколько путей решения национальных проблем: ассимиляция, выталкивание - как это случилось с немцами в 1939 году, или геноцид - как это произошло с евреями после 1941 года. - Любые попытки консолидироваться без латышей - это утопия, - высказал мнение член консультативного совета неграждан при Вентспилсской думе предприниматель Александр Мирвис. - Ибо мы обречены чисто арифметически: латышей всегда будет условно 60 процентов, а нас - 40. Выход вижу только один: отщипывать электорат у латышских партий. И здесь идеологические мифы становятся, уж извините за цинизм, главным товаром. У любого народа есть свой национальный миф: не в смысле «то, чего не было», а то, что ни при каких обстоятельствах нельзя подвергать сомнению. Для евреев это Холокост, для латышей - советская оккупация, для русских - победа во Второй мировой войне. Если условно, то можно, к примеру, сказать: да, оккупация была, но... Если же сказать: оккупации не было, потому что... В этом случае латыш дальше слушать не будет. Если начинать говорить с латышами, то надо определиться, чем мы можем пожертвовать, чтобы найти союзников, а чем мы не пожертвуем никогда. *** Последний штрих. Когда Виктор Гущин искал зал для этой встречи, он первым делом обратился в секретариат министерства по делам интеграции с просьбой выделить на несколько часов помещение на Блауманя, 5а. И получил отказ. Ввиду неактуальности темы...