Уже через неделю будет избран новый Сейм, и партии очень активно обещают различные изменения как в социальной, так и в экономической политике. Однако главные проблемы, которые нуждаются в решениях, выдвигает жизнь, а не партии. Об основных проблемах в экономике, которые, скорее всего, будут актуальны для следующего Сейма, и об их наилучших решениях рассказал в интервью агентству ЛЕТА руководитель управления монетарной политики Банка Латвии Улдис Руткасте.
- Каким может быть в последующие четыре года развитие экономики Латвии? Будет ли расти экономика и как - стремительно или умеренно?
- В данный момент экономика Латвии находится в фазе сравнительно быстрого развития. Прогнозируемый в этом году рост на 4% немного выше уровня среднесрочного и долгосрочного развития. С нашей точки зрения, которая совпадает с мнением экономистов и международных организаций, развитие, которое Латвия способна поддерживать в среднесрочной перспективе, составляет около 3%. Когда экономический цикл войдет в более умеренную фазу, развитие немного замедлится и составит около 3%.
Это все еще развитие, но для Латвии как страны средних доходов такой темп слишком медленный. Нам нужно стремиться к среднесрочному развитию 4,5-5%, чтобы приближаться по уровню доходов к развитым европейским государствам.
Если говорить о факторах, которые на нас влияют, то и во внешней среде прогнозируется торможение развития. В еврозоне в прошлом году развитие экономики составило 2,5%, в этом году прогнозируется рост немногим более 2%, в следующие два года - около 1,7%. Это означает, что внешний спрос будет расти медленнее.
Мы видим внутри страны быстрое развитие в строительстве. Рынок труда в напряжении, зарплаты растут быстрее, внутренний спрос велик. Это, конечно, будет поддерживать экономическую активность, но ясно, что так не может продолжаться долго.
Со временем растущие затраты на рабочую силу уменьшат конкурентоспособность предприятий, и придется думать, как эти затраты оптимизировать. Поэтому, возможно, некоторые работники будут уволены, заменены машинами. Ясно, что внутренний спрос не будет расти вечно. Экономика продолжит развиваться со скоростью, близкой к 3%.
- Могут ли способствовать развитию экономики правительство, Сейм, или все же важнее внешние факторы, на которые мы как малая экономика повлиять не можем?
- Внешние факторы важны, но я не назвал бы неважными и рычаги внутреннего влияния. Народнохозяйственная политика имеет значение.
С точки зрения развития сейчас заметно несколько проблем. Первая, о которой все громче говорят предприниматели - это нехватка рабочей силы. С другой стороны, безработица все еще достаточно высока. Проблема образовалась потому, что предложение рабочей силы не соответствует спросу со стороны предпринимателей. Это несоответствие в квалификации и региональное несоответствие. Высока безработица в Латгале, и вопрос в том, готовы ли жители Латгале, ищущие работу, ехать и найти жилье в Риге, Валмиере и других местах, где спрос на рабочую силу высок.
Одно дело, о котором мы слышим - это государственная поддержка в строительстве арендного жилья. Второе - это переквалификация рабочей силы, которая сейчас технически происходит, какие-то деньги на нее отведены, но по сравнению с другими европейскими странами это небольшой объем средств.
У меня лично есть вопрос, насколько активно мы переквалифицируем работников. В основном мы видим краткосрочные курсы, переговоры. Это что-то дает, но не дает новой профессии или квалификации. Для этого следовало бы учиться по крайней мере шесть, девять месяцев по профессиям, востребованным на рынке труда.
Вторая проблема, задерживающая наше потенциальное развитие - это низкий уровень инвестиций. "В "жирные годы" соотношение инвестиций к внутреннему валовому продукту (ВВП) составляло около 30%. Это было даже слишком много, часть инвестиций была непродуктивной, потому что не способствовала развитию производства в дальнейшей перспективе. В настоящее время мы скатились в другую крайность - инвестиции составляют всего 20% от ВВП. Даже в еврозоне в целом, куда преимущественно входят очень хорошо развитые страны, уровень инвестиций превышает 20%. А нам, что касается инвестиций, несомненно, нужно стремиться к 25%.
В настоящее время в плане инвестиций наблюдается оживление, но в основном оно связано либо с инфраструктурой, финансируемой из фондов Европейского союза, либо со строительством.
Однако, если посмотреть на инвестиции в производственное оборудование, то мы видим очень слабое развитие. В общей массе инвестиций их доля существенно снизилась. Если ранее инвестиции в производственное оборудование составляли чуть более 30% всех инвестиций, то в настоящее время - лишь 23%. Это свидетельствует только о том, что в будущем не ожидается существенного экономического роста. В настоящее время загруженность производственных мощностей близка к историческому максимуму почти во всех отраслях промышленности. Существующее оборудование перегружено, новое оборудование не приобретается, а это означает, что, ничего не меняя, надеяться на увеличение объемов производства в будущем мы не можем.
Такая ситуация может быть связана с опытом кризисных лет, поэтому предприниматели по-прежнему очень осторожны. Медленно развивается и кредитование, так как банки боятся неплатежеспособности, в частности, того, смогут ли они в случае проблем вернуть залог в разумные сроки и по разумной цене.
- На начальном этапе работы нынешнего Сейма на инвестиционные потоки в регион влиял российско-украинский конфликт. Чем можно сейчас объяснить то, что с инвестициями все не обстоит так хорошо?
- Если искать внешние факторы, то это связано с дебатами о торговых войнах. Не прямо, но через Европу это на нас влияет. Например, если крупные предприятия автостроения слышат, что их продукция может облагаться дополнительным налогом, они намного более острожно инвестируют и смотрят на запасы продукции. Одно из звеньев этой цепи - Латвия. Но и внутри страны есть много факторов, о которых я уже упоминал.
Здесь нужно еще продолжать исследование, но создается впечатление, что есть проблемы с конкуренцией. На местном рынке недостаточно конкуренции, которая подгоняла бы предпринимателей к развитию. И это может быть даже не связано с законодательством или запрещенными соглашениями между предпринимателями, но таков послекризисный феномен. Просто во время кризиса многие потерпели банкротство, а те, кто остался, стабильно закрепились на рынке, чувствуют себя комфортно и не думают о вложениях в будущее, потому что не видят опасности со стороны конкурентов. Тут надо подумать, как изменить политику конкуренции, чтобы обострить ее до здорового уровня.
- Иностранным инвесторам мы сейчас интересны?
- У каждого инвестора своя мотивация. Мы часто преувеличиваем роль иностранных инвесторов. Наши собственные предприятия тоже инвестируют, и это достаточно важно. Если посмотреть, например, на данные индекса "Doing Business", то в последнее время среда для иностранных инвестиций достаточно благоприятна. В то же время ситуация с неплатежеспособностью оценена в этом индексе критически. Объем инвестиций - далеко не единственный показатель, характеризующий развитие народного хозяйства и возможности роста благосостояния. Есть и другие показатели, где нужны улучшения, например, инновации, сложность экспортных продуктов. Инвестируя сегодня, больше нужно думать не о том, как производить дешево, а о том, как производить инновационные и сложные продукты, которые труднее воспроизвести и которые менее подвержены ценовой конкуренции на международном рынке. Например, нефть - какая есть на нее цена сейчас на рынке, такая и есть.
А вот автомашины или свойства смартфона можно разнообразить и тем самым больше влиять на цену. В конце концов, на рынке есть новые автомашины как за 10, так и за 100 тыс. евро. По этим показателям мы достаточно отстаем от развитых стран, и прогресс до сих пор был недостаточным. Если смотреть на будущее, многое зависит от качества образования и развития науки.
- В 2020 году завершится текущий период фондов ЕС, и деньги на новые проекты выделяться не будут. Кроме того, изменится и философия фондов. Хватит ли у нас "горючего" на те же самые инфраструктурные проекты?
- Ясно, что перемены будут. Какие именно, мы точно пока не знаем, переговоры еще ведутся. Однако в рамках текущего периода средства в достаточно большом размере будут доступны еще до 2023 года, и в 2020 году ничего не остановится.
Ясно, что с выходом Великобритании из ЕС будет известное снижение. Предложение, которое сейчас обсуждается, предусматривает сокращение доступного Латвии финансирования на 13%. Изменены и принципы распределения средств. Уменьшены средства на сплочение, предназначенные для выравнивания региональных различий. Будет больше акцент на проекты развития и инвестиции в науку.
У нас еще есть время к этому подготовиться, и правительству нужно активно следовать за процессом. Я допускаю, что легче взять деньги на строительство дорог, чем на научные проекты. Об этом нужно обязательно думать и готовиться к переменам.
Поток средств из фондов ЕС составляет примерно 11% от общего инвестиционного финансирования. Это важный, но не главный источник средств. Однако, если финансирование из фондов ЕС сократится и мы не сумеем этих средств получить, мы это почувствуем. Но я не могу сказать, что это будет критично и всё в Латвии остановится. Возможно, будет отрицательный эффект в первые годы, а потом экономика переориентируется.
- Каковы прогнозы инфляции и главные факторы, влияющие на нее?
- На этот и будущий год наш прогноз инфляции составляет 2,9%. В Латвии на инфляцию больше, чем в других странах ЕС, влияют внешние факторы - цены на энергоресурсы и на продукты питания на мировых рынках. Мы - открытая экономика, и эти цены, образующиеся под влиянием внешних факторов, занимают в нашей потребительской корзине достаточно большое место.
Цены на продовольствие стали более стабильными, цены на нефть выросли и также стабилизировались. Многие ожидают даже их снижения, но об этом с уверенностью говорить нельзя, потому что геополитические конфликты или забастовки в нефтедобывающих странах могут изменить ситуацию. Однако в целом в инфляции не должно быть значительных колебаний.
- Инфляция в размере 2-3% считается здоровой и способствующей развитию экономики?
- Да, тут Латвии нечего опасаться, инфляция на таком уровне совершенно нормальна.
- С какими основными факторами приходится считаться при разработке государственного бюджета?
- Сейчас экономика находится в фазе экспансии. В хорошие времена правительство должно думать о сбалансировании бюджета и о накоплениях, чтобы было что тратить, когда снова начнется рецессия. Куй сани летом, как говорится. Можно надеяться, что кризиса не будет, но и при торможении развития должны быть средства на его поддержание.
Но мы и в хорошие времена планируем пусть небольшой, но все же дефицит бюджета, и это может стать проблемой, когда развитие экономики замедлится. В сложные времена урезание расходов правительства замедляет экономику еще сильнее.
В хорошие времена с расходами бюджета следовало бы притормозить, чтобы в тяжелые времена можно было поддержать экономику. Несоблюдение этого механизма приводит государства к большим долгам. Это политическая проблема, и думать о ней в хорошие времена непопулярно, но именно такое поведение было бы прагматичным и хозяйственным.
- Недавно была осуществлена налоговая реформа. Надо ли следующему правительству вообще браться за налоги или лучше оставить все как есть, чтобы предприниматели какое-то время поработали в нынешнем режиме?
- Наверняка следовало бы подождать, чтобы "пыль осела" и можно было четко увидеть, какой эффект дала налоговая реформа. Определенно есть многие вещи, которые по-прежнему следовало бы улучшить, в том числе все еще большое бремя налогов на рабочую силу. Причем регулирование налогов на рабочую силу стало еще более сложным, чем раньше.
При этом правительство обещало несколько лет не трогать налоги, и этого следовало бы и придерживаться, поскольку любые перемены мешают предпринимателям планировать долгосрочные проекты. Если помимо рисков бизнеса и внешних рынков дополнительные риски создает еще и правительство, то это еще больше увеличивает неопределенность.
- Будет ли необходимо повышение налогов в будущем? Совет по фискальной дисциплине, например, указал, что надо взимать в налогах больше по отношению к ВВП, если мы хотим достичь намеченных целей.
- По сравнению с другими странами мы взимаем в налогах относительно мало по отношению к размеру своей экономики. Но это не потому, что у нас более низкие налоговые ставки. Наши налоговые ставки в определенных сферах достаточно высокие. Это потому, что мы просто не умеем взимать налоги, и у нас большая теневая экономика. Это вызывает искажающий эффект в народном хозяйстве, который снижает наши шансы на развитие. Если при большой теневой экономике мы повышаем налоги, то еще больше увеличиваем разрыв в конкуренции, давая преимущество тем предприятиям, которые уклоняются от уплаты налогов. А те, которые честно платят налоги, мы ставим в еще более неблагоприятное положение.
Совсем уничтожить теневую экономику невозможно, но если уменьшать ее разумно, мы можем довольно существенно увеличить налоговые доходы. Начать думать, что дальше предпринять с налоговой политикой, можно будет тогда, когда теневая экономика будет на низком уровне.
- Что дальше будет с зарплатами на рынке труда?
- Зарплаты продолжат расти. В среднесрочной перспективе рост зарплат, правда, должен замедлиться - пятипроцентный годовой прирост был бы нормальным уровнем. Но в течение ближайшего года прирост будет на уровне 7-8%. Уже сейчас зарплаты растут быстрее, чем производительность, это означает также, что давление зарплат на расходы предприятий постоянно растет. Положительно то, что в экспортных отраслях этот разрыв между зарплатами и производительностью не так велик. В основном это касается отраслей, связанных с местной экономикой - строительством и др., которые напрямую не связаны с международной конкуренцией.
С этой точки зрения ситуация пока нормальная, но ясно, что длительно это продолжаться не может. Рано или поздно через оптимизацию, увольнение работников рост экономики замедлится. Это саморегулирующийся механизм - экономика растет медленнее, спрос на рабочую силу снижается.
- Есть ли основание сравнивать нынешнюю ситуацию на рынке труда с "жирными годами"?
- Определенно нет. Тогда масла в огонь подлило привлеченное банковским сектором внешнее финансирование, что существенно увеличило спрос и вызвало необоснованные ожидания на рынке труда. Зарплаты тогда росли не на 7-8%, а почти на 20% в год. Дефицит текущего счета тогда тоже был близок к 20% от ВВП, что свидетельствовало о значительной несбалансированности. Сейчас недостаток равновесия мы видим только на рынке труда. В остальном ситуация нормальная, а, например, в сфере инвестиций она могла бы быть даже лучше. Поэтому ситуацию на рынке труда сейчас следовало бы связывать не с перегревом, а с феноменом цикличного роста. Когда цикл экономики идет вверх, спрос на рабочую силу растет и начинает намечаться ее нехватка. Причем это происходит не только в Латвии. То же самое мы видим в результатах опросов предприятий многих других стран еврозоны.
- Что делать с нехваткой рабочей силы? Одно из решений, которое называют многие предприниматели, - ввоз рабочей силы.
Это самый простой вариант. У нас у самих есть достаточно большой резерв рабочей силы. Удельный вес ищущих работу сейчас составляет 8%. Причем он лишь частично характеризует настоящую картину, поскольку это те люди, которые не работают и активно ищут работу. Если причислить к ним также тех, кто, например, работает часть времени в принудительном порядке, но охотно работал бы с полной нагрузкой по времени, и тех, кто уже не ищет работу, так как какое-то время найти ее не удалось, удельный вес ищущих работу может почти удвоиться - до 15%. Это значит, что резерв рабочей силы есть. Проблема, как я уже говорил раньше, в несоответствии квалификации между спросом и предложением. Об этом ясно свидетельствует то, что среди людей с высшим образованием безработных практически нет - их 3-4%, что отвечает нормальному уровню естественной безработицы. Больше безработица среди людей с основным или средним общим образованием, у которых нет профессии. Этих людей можно интегрировать в рынок труда, переквалифицировав и обучив.
Это, конечно, труднее, чем просто, исправив закон, ввезти людей из других стран. Но, если думать о развитии государства прагматично, мы должны вовлечь этих людей в рынок труда. Это и облегчит жизнь этих людей, и улучшит ситуацию с социальным госбюджетом. Переквалификация и политика образования - главные сферы, о которых надо подумать.
- В то же время предприниматели говорят, что низкоквалифицированные рабочие нередко предпочитают уехать в Ирландию, чем сесть за школьную парту, повысить свою квалификацию и получать более высокую зарплату здесь. Разве здесь тоже нет проблемы?
- Это всегда было и будет проблема. В Европе открытый рынок труда, и на расстоянии часа или нескольких часов полета есть страны, где минимальные зарплаты намного выше, чем в Латвии. С этой ситуацией нам придется продолжать смиряться. Однако определенно есть люди, готовые работать в Латвии.
- Как обстоит дело с предпринимателями? Представители технологических предприятий говорят, что в Латвии, особенно среди малых и средних предприятий, не так уж велико желание внедрять различные технологические решения, которые позволили бы снизить потребность в рабочих руках. Причем одной из причин является то, что в кризисной ситуации работников можно уволить, а оборудование не уволишь - за него уплачено или надо продолжать платить, поэтому с ним в проблемных ситуациях реагировать труднее.
- Возможно, есть такие опасения. Как я уже сказал, уровень инвестиций низкий. При этом мировые тенденции свидетельствуют, что автоматизация происходит в очень многих сферах. Оказывается, компьютер может заменить даже юриста в анализе различных нормативных актов, что раньше казалось чем-то немыслимым. Эти процессы будут двигаться только вперед, и, если латвийские предприятия не будут об этом думать, то в один прекрасный день их вытеснят конкуренты. Можно ли это себе позволить и каковы риски, необходимо проанализировать на уровне каждого предприятия.
- Продолжится ли давление, чтобы политики разрешили намного более широкий ввоз рабочей силы?
- Если только экономика существенно не затормозится, то да, поскольку это решение кажется самым простым. Однако не всегда самое простое решение является лучшим в долгосрочный период. Но ситуация на рынке труда напряженная, поэтому давление будет. Возможно, есть основание и для ввоза работников, например, на сезонные работы в сельском хозяйстве или других отраслях. Но открытие шлюзов для привлечения работников в зарубежных странах в целом не может быть оправданным, если у нас у самих есть безработные.
- Продолжится ли эмиграция из Латвии?
- В последние годы эмиграция существенно уменьшилась. С точки зрения теории экономики она обусловлена разницей в безработице и зарплатах в разных странах. Ясно, что разница в зарплатах сохранится, и вряд ли мы за несколько лет достигнем уровня зарплат в той же Ирландии. Это будет длительный процесс. В свою очередь безработица в Латвии снижается и уже ниже, чем во многих других европейских странах. Возможности работы есть, и предприятия даже не могут найти работников. Если человек с навыками готов работать, то у него будет работа в Латвии. Мы видим, что часть тех, кто уехал, возвращаются.
Нетто-эмиграция в Латвии сохранится негативной, но будет намного более умеренной, чем в годы кризиса и после кризиса.
- В каких отраслях реформы проведены недостаточно и упорядочение каких отраслей неизбежно при следующем Сейме?
- Тут немного того, о чем мы не говорили бы ранее. Это реформа образования, которая осуществляется постепенно, но которую есть основание продолжать и в средней, и в высшей школе с конечной целью улучшить качество образования и систему навыков людей, прошедших латвийскую систему образования, на рынке труда.
Большой вопрос также здравоохранение. Причем в более долгий период он увязывается также с пенсионной системой. Пенсионная система финансово устойчива, и такого, что в будущем пенсии создадут непосильное бремя для бюджета, не будет. Наша система построена так, что то, что ты вносишь, то и получишь обратно. Но проблема есть.
Соотношение пенсии к зарплате в предпенсионный период сейчас в среднем составляет 40%, а из-за старения общества к 2060 году этот показатель опустится до немногим выше 20%. Это бомба замедленного действия, которая может вызвать социальные беспорядки и политическое давление что-то делать, дать дополнительные компенсации, возможно, через бюджет. Вопрос - что делать?
Единственное, что можно сделать в такой ситуации, когда общество стареет и продолжительность жизни растет, это повысить пенсионный возраст. Того, что сейчас заложен в законодательство, сильно недостаточно. Многие другие страны увязывают пенсионный возраст с предполагаемой продолжительностью жизни. Очевидно, Латвия от этого тоже никуда не денется, и это придется сделать. Но проблема возникает в том, что у нас низкая так называемая продолжительность здоровой жизни.
Практически это означает продолжительность жизни, в течение которой здоровье позволяет человеку продуктивно работать. В Латвии продолжительность здоровой жизни составляет 52-55 лет, в ЕС в среднем - около 65 лет или даже на 10 лет дольше. Это значит, что если мы значительно не улучшим здравоохранение, то и повышением пенсионного возраста ничего не решим, так как из-за проблем со здоровьем люди не будут готовы работать. Это важная проблема, если смотреть в долгосрочной перспективе.
Свое мнение о финансировании здравоохранения мы уже высказали. По-моему, нынешний способ не является оптимальным. Не говоря о том, что мы выделяем здравоохранению относительно небольшие деньги, мы еще и расходуем их не самым эффективным образом.
Важным является и уменьшение теневой экономики. Какой-то прогресс есть, взимание налогов год от года растет, но борьбе с теневой экономикой и дальше надо посвящать достаточно большие усилия. Это не только доходы бюджета, но и условия конкуренции. Если преимущества у тех, кто не платит налоги, то те, кто их платит, не станут планировать такое развитие, какое могли бы. В свою очередь те, кто налоги не платит, не могут планировать большое развитие, так как банки их не финансируют, а только своими собственными средствами достаточно быстрого развития не достичь.
Есть еще одна вещь, о которой я хотел бы сказать и которая широко не обсуждается. Это регулирование рынка труда. В Латвии рынок труда довольно гибкий, и это мы видели во время кризиса, когда предприниматели сумели и снизить зарплаты, и уволить работников. Однако сейчас работники полностью не могут использовать те права, которые дает законодательство. Регулирование рынка труда на бумаге у нас сейчас третье самое строгое среди стран ОЭСР. Однако de facto оно не всегда соблюдается. Если правительство предпримет дальнейшие шаги и упорядочит правовую систему, если люди увидят, что работа судов эффективна, суды судят быстро и справедливо, то я допускаю, что может быть больше судебных процессов в случае увольнения и уменьшения зарплаты. Это снизило бы также гибкость латвийского рынка труда, и мы могли бы получить кратковременные проблемы с конкурентоспособностью, так как во время кризиса нельзя было бы снизить зарплату, а это в свою очередь затормозило бы оздоровление после кризиса. Это, несомненно, еще одна тема, о которой стоит начать думать.