В Swedbank за подозрительными деньгами охотятся уже давно

В связи с возможными схемами по отмыванию денег имя Swedbank всплыло в этом году не впервые. Swedbank и Danske (тогда Hansapank и Sampo) назывались в поданном летом 2012 году в прокуратуру заявлении о деле Магнитского руководителя Hermitage Capital Management Джона Браудера. В феврале 2013 года Eesti Päevaleht на основании этого заявления писал, как связанные с делом Магнитского сомнительные деньги могли проходить через счета тогдашнего Hansapank. Эту новость, что понятно, читали и работники банка.

Под руководством тогдашнего руководителя бюро по воспрепятствованию отмыванию денег Тоомаса Туулинга (занимал должность 2012-2016) в отношении фирм, связанных с делом Магнитского, начали расследование. Анализ готов, но его результаты до сих пор являются тайной.

То, что переводы по делу Магнитского просматривали уже тогда, признает теперь и руководитель эстонского отделения банка Роберт Китт.

И хотя руководитель материнского банка Биргитте Боннесен неоднократно с полной  уверенностью утверждала, что Swedbank никогда не выявлял связей с отмыванием денег, Китт в свою очередь говорит, что если и было, то об этом так и так говорить нельзя: «Что из этого получилось или не получилось – это информация между нами и правоохранительными органами. Это нельзя комментировать».

Почему банк прежде не говорил о таких аудитах? «У нас в доме есть много такого, о чем нельзя говорить громко», - объяснил руководитель банка в Эстонии.

Туулинг тоже не хочет обнародовать результаты аудита, хотя намекает, что много информации тогда не получили: «Мы видим лишь очень малую часть сделок. Нельзя на их основании сказать, откуда и куда это прошло. Иного нет».

По данным SVT, анализ банка в 2013 году попал и в Бюро по борьбе с отмыванием денег эстонской полиции, но из этого ничего не вышло.

«У них было явно больше информации, чем у нас», - рассуждает Туулинг, явно ссылаясь на заявление о совершении преступления, которое поступило в органы еще в 2012 году.

Пауль должен был контролировать сам себя

Из тогдашнего периода в глаза бросается и конфликт интересов. Бюро по борьбе с отмыванием денег в начале 2013 года возглавил Айвар Пауль. До этого тот же человек отвечал за борьбу с отмыванием денег именно в Swedbank и Hansapank.

Таким образом, полицейское бюро, просматривая переводы по делу Магнитского, должно было изучать, что сделал и чего не сделал их собственный руководитель. Как в такой ситуации исключили возможность, чтобы явный конфликт интересов не начал оказывать влияния на следствие?

«Это хороший вопрос, но бюро данных по борьбе с отмыванием денег состоит из общего отдела и двух служб: надзора и анализа. И в последнем работал человек, который принимал решение, что идет, а что не идет в работу», - объяснил Айвар Пауль. По его оценке, конфликт интересов не мог сыграть никакой роли в том, что в свое время расследовали, а что нет.

«Есть вопрос в том, мог ли я направить поступавшую из Swedbank информацию в ту или иную сторону, то мне скорее было бы лучше, чтобы расследовали как можно больше», - объяснил он.

И Браудер в интервью SVT отметил, что бедой маленьких стран является то, что в такой узкой и специфической сфере деятельности, как отмывание денег, те, кто контролирует и контролируемые стремятся меняться местами.

«Это создает нерегулируемую среду, где все участники имеют конфликты интересов, что в какой-то степени объясняет царящее в Эстонии бездействие», - сказал он.

Отмечалось, что работающий сейчас в LHV Пауль является одним из самых опытных и признанных в Эстонии экспертов по борьбе с отмыванием денег и ни один коллега не верит, что кто-то в то время что-то прятал под сукном.

«Вы можете себе представить, чтобы я сам получал информацию из банка, шел в бюро и как-то препятствовал изучению этой информации?» - задал вопрос Пауль.

Официальная версия прокуратуры заключается в том, что преступники по тогдашнему делу Магнитского были не выявлены, прежде всего, из-за отсутствия международного сотрудничества.

Аудитов проведено множество

Postimees известно, что Swedbank провел множество аудитов в отношении опасных нерезидентов. И снова это подтверждают слова Китта: по его словам, переводы проверяли после каждого скандала, в которых ссылались на возможную связь Swedbank с отмыванием денег. Но, как было сказано, Китт содержание и выводы аудитов обнародовать не может.

По данным Postimees, Swedbank впервые проверял опасных нерезидентов уже в 2007 году и за борт выкинули счета 600 нерезидентов.

Следующий такой аудит начали в 2009 году, работа длилась три года, и тогда отказались от более чем 300 опасных счетов.

Большие чистки проходили еще, и к концу 2015 года доля нерезидентов с высоким риском от всех депозитов вместо прежних 10 процентов составляла меньше одного процента.

Явно это и является причиной, почему на прошлой неделе Swedbank начал ссылаться на то, что на данный момент освободились ото всех подозрительных клиентов.

«Да, с нерезидентами расстались. В каком году, со сколькими, как точно – такую статистику мы не обнародуем», - говорит Китт.

Тоомас Туулинг объясняет, что за отказом от нерезидентов стоит много разных причин: изменения в международных правилах, этике и собственном понимании банка.

«Чтобы полностью обезопасить всю эту компанию, это, конечно, невозможно. Такое понимание реализуется все больше», - говорит он.

По данным SVT, внутренний аудит на э-майл Боннесена просочился еще в сентябре 2018 года. Предположительно и там снова упоминался банк из-за опасной связи с участниками с делом Магнитского. До сих пор Боннесен это категорически отрицал.

Отправленные на полки заявления о преступлении реанимировали

Руководитель фонда Hermitage Capital Management Билл Браудер подал заявление о совершении преступления 31 июля 2012 года, в нем он упомянул кроме банка Danske и Swedbank, но окончательного решения по ним не принято до сих пор.