Приключения горожанина в деревне, или Как "заблудиться" в Латгалии

"Как все-таки хорошо в деревне. Принес дрова из сарая, бросил в печь - стало тепло. Простая процедура - простой результат, никаких переменных условий из серии "а что если, то, может, да, а может - и нет". А утром встаешь не по какой-то экзистенциальной причине, а потому, что, если не встнаешь - окончательно замерзнешь".

Так в своем блоге dimkin.livejournal.com писал Дмитрий Горчев - российский писатель, блогер, мизантроп и вообще - чрезвычайно интересный человек, к сожалению, уже покойный. Однажды у него, жителя Санкт-Петербурга, что-то перевернулось в голове, и он решил уехать жить в глухую деревню России - где-то в районе Пскова.

Дорога в никуда

Узнав о Горчеве и его текстах, я ощутил то, что прежде чувствовал лишь при прочтении произведений Кнута Гамсуна о поле, крестьянах и природе или рассказов Зощенко о простом человеке. Я ощутил непреодолимое желание самому поехать в деревню и испытать все, что может испытать настоящий крестьянин. 

Судьба была благосклонна - моя тетя Лигита живет и управляет хозяйством в латгальской глубинке, прямо посреди девственного леса, в десяти километрах от границы с Россией и в ста километрах от того самого села в Псковской области, где жил вышеупомянутый писатель.

В деревне... эх, в деревне свобода - важные дела. Мелочи отбрасываются в сторону, потому что наступило время убирать сено; коров нужно загнать домой, подоить и покормить; овцы еще непонятно куда убежали, поди сыщи; свиньям отдельный хлев построить. Вот она - жизнь, а не, знаете ли, переживать, что творог просрочен или что на уличной террасе курить запрещают.

Итак, еду! Почти пять часов дороги. Туалета в автобусе нет. Точнее, есть, но закрыт на навесной замок. Нечего сра*ь в комнате, так сказать. Хорошо, что на полпути есть остановка.

Галерея: Жизнь в деревне в Латгале 

Думаете, автобус довезет вас до самого крыльца дома? Как бы не так! Итак, незадолго до Виляки нужно, по возможности как можно вежливее, попросить водителя остановиться на такой-то остановке, надеясь, что он согласится это сделать, иначе вам придется несколько часов идти обратно пешком. Остановился. Бубнил и закатывал глаза, но остановился. Слава богу.

Латгале, звери и поля 

Обочина, остановка, леса какие-то. Хорошо, что тетя встретила. Спрашиваю: сколько идти? Говорит: минут тридцать. Сворачиваем на бездорожье, прямо в чащу леса. Ноги утопают в песке, пробираемся сквозь армаду слепней. Доходим до Узуловы, где, судя по надписи на деревянной табличке, "стреляют без предупреждения - копают без священника". Если человек обладает душевностью и чувством юмора, свойственным латгальцам, то он сразу поймет, что никто здесь не стреляет и не копает, но по морде все равно дать могут.

За указателем начинаются владения - три пруда, леса, луга, картофельное поле, грядки, хозяйственные постройки, баня. Вдруг из кустов с бешеной скоростью вылетает собака - Джек. Оказывается, Джек считает своими друзьями всех, кроме куниц и прочих подобных лесных зверей, которых в Узулове немало. Я убедился в этом, когда однажды утром меня разбудил дятел, который стучал по крыше бани. В другое утро меня напугала сова, которая пять часов ухала из леса. Как оказалось, это была не сова, а лесной голубь.

Среди всего этого - хозяин Янис. Занят работой - время сенокоса, знаете ли, это не шутка. Он ждал нас, но тут же убежал куда-то за коровой. Пока раскладывали сумки и курили, во двор зашли овцы - настоящая банда: один вожак, ягнята, пара пассивных, дамы, но все вместе - как единое целое, как аморфный, но мистическим образом согласованный организм. Заходят и сразу в хлев - знают, что поесть дадут.

Когда уже все овцы оказались в загоне, через двор, словно корабли, проплыли коровы, а все остальные звери разлетелись по своим насестам, норам и стаям. Тетя Лигита пошла доить коров. Через десять секунд из сарая раздаются ругательства и причитания.

Горожанин в овечьем навозе

И все-таки я горожанин. Я живу в центре города, задыхаюсь в узкой квартире, снаружи - толпа людей, террасы, пабы и магазины. Вокруг тротуар и бетон, а хоть какие-то признаки природы появляются лишь в районе Зиедоньдарзса, где деревья, кажется, вообще неестественно выращены, а птицы на них - искусственный интеллект с 5G. Я ненавижу город, но в то же время не могу без него жить. Капиталист, понимаете, миллениал. Однако мои корни до сих пор где-то в деревне. Там я родился и вырос. 

В какой-то момент, кажется, переступив порог 30-летия, я понял, что жизнь в городе искусственная, а в деревне - настоящая. Город дает вдохновение на некоторое время, а сельская местность дает убежище на всю оставшуюся жизнь.

"Вкус" хлева я почувствовал на себе. Вместе с Илмаром - соседом, редко улыбающимся и непоколебимым человеком. Его задача заключалась в том, чтобы, сидя на корточках в хлеву, бросить в мою сторону овечий навоз, в то время как я при помощи вил немедленно откидывал его в прицеп, стоящий слева от меня. Сначала меня это забавляло.

Спустя минут десять я затих, но через двадцать минут меня начало тошнить, потому что вилы с навозом больше невозможно было поднимать. На моих пальцах, словно маленькие холмики, появились водянистые волдыри, в глазах периодически темнело, а пот тек так, что можно было звать ученых, чтобы те посмотрели, как из тощего человека, который утром выпил всего одну кружку кофе, может вытечь жидкости в шесть раз больше.

Затем, слава богу, мы сделали перерыв, во время которого Илмар спросил меня, как вода в пруду - достаточно ли теплая, чтобы купаться. Отгоняя обморок, говорю, что теплая, а на море - холодная. Илмар отвечает: "О, море? С большими волнами? Я никогда не был на море". Сначала я удивился, но потом подумал - отсюда до моря около 250 километров, мы в деревне, мы не в городе. Да, Илмар никогда не видел моря, но он видел трактор и корову, и овцу, и петуха. В конце концов, Илмар во многом умнее всех нас. Не видели моря? Ну и что? Вы чистили когда-нибудь загон для овец?

Пруд, несчастная рыба и трактор

Работу закончили. Слава богу. Мне кажется, я никогда так не работал. Знаете, сидеть за компьютером и пытаться что-либо сочинить - морально тяжело, но физически гораздо проще. Да, спина "отваливается", кофе жжет желудок, ягодицы болят, глаза затуманиваются, депрессия напоминает о себе.

Однако там, в деревне, толкая овец в загон, я испытал истощение физических сил. Весь измазанный овечьим навозом, я плел к пруду, чтобы помыться. Джек, конечно, на тот момент стал моим лучшим другом, потому что аромат, исходивший от меня, как радиация от Чернобыльского ядерного реактора, ему особенно нравился. "Ах, афродизиак - эликсир любви, я, Джек, твой на веки вечные!".

В сопровождении целого семейства слепней я - абсолютно голый - забежал в пруд. Непередаваемое удовольствие!

Спустя всего лишь день я на том же самом пруду впервые в жизни рыбачил. Из воды вытащил примерно 12 маленьких рыбок и тут же бросил их обратно. У одной рыбки я попытался вытащить крючок изо рта, который вместе с червяком застрял слишком глубоко. Я трус, но крючок вытащил. Губы рыбы были проколоты, и мне стало грустно. Позже эта рыбка явилась мне во сне и пожаловалась, что теперь не может нормально есть.

Пока я плескался в пруду, словно случайно попавший в ванну котенок, Янис в поле на тракторе делал такие как бы дорожки из сена, которые потом сосед скатывал в тюки. Тетя Лигита не покладая рук боролась в саду с сорняками.

Искупавшись и набравшись сил, я, конечно же, лег спать. Заснуть не удавалось, поэтому я в один присест прочитал "Зону: Записки надзирателя" Сергея Довлатвова. Не знаю почему, но эта работа каким-то неизвестным образом дополнила меня в данном начале бытия. Я не успел прочитать "Дым" Ивана Тургенева, потому что мне нужно было ехать в Балви, а это больше десяти километров. Или, как нас на следующее утро поправил очень улыбчивый водитель маршрутки, - "в Болви".

Болви и человек, который "заблудился"

Я никогда не спал так хорошо, как там - в деревне, в бане, у пруда, подальше от всех. Пес Джек, как выяснилось, честно охранял дом, отпугивая куниц и водяных крыс, чьи туши я обнаружил выложенными в ряд перед дверью дома ранним утром. Надо ехать в Болви.

На остановке на обочине дороги к нам подошел какой-то мужчина. Он нас знает. Мы же гости Яниса. Непостижимая душевность Латгалии - весть о том, что к Янису приезжают гости, за несколько дней разнеслась по округе.

Подъехала маршрутка, полная как бочка с селедкой (по правде говоря, никогда не видел бочку с селедкой). Залезаем внутрь, свободных мест, конечно, нет. Стоим, стоим и чувствуем себя неловко, потому что у нас с собой нет бутылки крепленого вина "Агдам". У каждого пассажира по одной такой или по две. Если в Риге в общественном транспорте кто-то распивает "Агдам", значит - будут беспорядки, скандал. Здесь? Здесь все прилично сидят, смакуют дешевое крепленое пойло, словно это годами выдержанное итальянское вино, и обсуждают политику, искусство, высокие материи, так сказать. Одна загвоздка - все на латгальском языке. 

Обратно в бетонные джунгли

Настает время покидать этот относительный рай. Возможно, именно так чувствовали себя Адам и Ева, когда их выгнали из Эдема. Пока собираем сумки, работа в деревне не прекращается. Янис опять за рулем трактора, Лигита варит суп и готовит еду для скота. Во дворе гогочут гуси, а бычок Август одним глазом смотрит в дырочку в стене хлева. Понятно - ждет хлеба, но, может, скучает по нам или по своим коровам. 

Так или иначе, впереди нас ждет последнее приключение - трехчасовая поездка в грузовом отсеке автобуса. Была возможность, и мы согласились. Намного удобнее с точки зрения логистики, чем рейсовым автобусом. Добираемся до Риги. Вылезаем из грузового отсека, как с карусели, и пугаемся - трамваи, машины, люди. Все гудят, звонят, ссорятся. Четыре дня в почти полной тишине и покое сделали свое дело. Если я когда-то был заядлым горожанином и со смехом воспринимал идею жить в деревне, то теперь я уверен, что однажды вернусь в деревню и умру там, как Дмитрий Горчев упомянул в начале этой истории. Да здравствует деревня, да здравствует Латгалия!

Подпишись на Рассылку RUS TVNET и читай все самое свежее, важное и забавное в своей электронной почте!