Версия прокуратуры о мотивах убийства в Екабпилсе: отсидка Русиньша и равнодушие общества (1)

"В этом случае, почему это произошло, я могу выдвинуть еще один тезис. Потому что он [Русиньш] просидел двадцать и еще сколько-то дней, и у человека совершенно изменилось отношение к всему миру. И он стал еще более жестоким уже в плане действий, потому что до тюрьмы он все время, как я понимаю, терроризировал эту женщину удаленно", - так в разговоре с De Facto - первом интервью об убийстве женщины в Екабпилсском крае - генеральный прокурор Стуканс представил возможное объяснение совершенного Русиньшем преступления.

Стуканс, правда, ошибается, потому что насильственным нападениям Русиньша убитая женщина подвергалась как во время совместной жизни, так и позже - за год до убийства. De Facto сообщает, что нож на свою супругу Русиньш поднимал по крайней мере один раз и ранее. На стоянке торгового центра Sēlija в феврале прошлого года он поцарапал лоб женщины ножом, и полиция квалифицировала это как малозначительные телесные повреждения. За это Русиньш был наказан штрафом в размере 500 евро.

Сама преследуемая женщина описала это событие как в заявлении, отправленном в сентябре прошлого года Стукансу, так и в письме правозащитнику в начале этого года. Русиньш подошел к машине на стоянке, открыл дверь и, угрожая ножом, неоднократно прижал его к ее лбу и руке. По словам женщины, у нее был панический страх перед Русиньшем, потому что в ее представлении только то, что рядом были другие люди, в том числе и ее родственница, удерживало Русиньша от более опасного проявления насилия.

В то время, когда полиция расследовала событие на стоянке, адвокат убитой женщины Анна Сноре еще не представляла ее интересы и узнала о случившемся уже тогда, когда административное взыскание Русиньша вступило в силу. По мнению адвоката, полиция должна была отреагировать более сурово: "Это нонсенс, потому что, по сути, полиция сама в том году, в постановлении от 2 июня 2022 года, пишет, что было нападение с ножом, но с причинением малозначительных телесных повреждений. Но нападение с ножом - это же очень серьезно, это угроза жизни!".

Тогда Русиньш прекратил нападение и убежал, потому что из магазина со своей семилетней дочерью вернулась родственница ее клиентки и обе начали кричать, рассказывает адвокат. Рассказы родственницы также свидетельствуют о том, что Русиньш не шутил.

"Она сказала, что видела этот нож, и этот нож был с длинной рукояткой. И она даже успела услышать фразу: "Я выколю тебе глаза!". Ну, просто штраф в размере одной минимальной месячной заработной платы за такое нападение - это нонсенс", - считает адвокат Сноре.

Нападение на стоянке состоялось через день после того, как суд установил для женщины временную защиту от насилия, запретив Русиньшу приближаться и контактировать с ней и ее детьми. Кроме того, Русиньш был обязан держаться на расстоянии не менее 100 метров от ее места жительства. Однако Русиньш регулярно нарушал это, о чем свидетельствуют и заявления женщины, и начатые против Русиньша уголовные процессы, и видео, имеющиеся в распоряжении De Facto, датированные мартом и августом прошлого года, где видно, как он физически преследует женщину или сидит у ее дома.

В заявлениях женщины описаны действия Русиньша - закраска окон, возможно, перерезание кабелей для электричества и интернета, стук по ночам в окна - это подтверждают и соседи.

"Он ходил, он ходил сюда. Закрасил окна черной краской, а потом с той стороны ночью, ну, я слышала, как он там [стучал]", - рассказывает жительница дома.

Кроме физического преследования, Русиньш терроризировал женщину звонками и текстовыми сообщениями с разных номеров. Пугающие и даже недвусмысленные сообщения она впоследствии зафиксировала вместе с судебным исполнителем. Позже фотографии она добавила в заявление в полицию с просьбой начать уголовный процесс об угрозах убить или причинить тяжелые телесные повреждения, так как именно так она восприняла посланные Русиньшем сообщения. Полиция не начала такой процесс.

Полиция, по крайней мере изначально, отвергла заявление женщины с просьбой возбудить уголовное дело против Русиньша о хулиганстве. Звонки преследователя на рабочий телефон и записи в социальных сетях SPKC - ее места работы - существенно нарушали работу центра и даже находящейся в том же здании Инспекции здравоохранения.

Кроме того, главный инспектор Восточноземгальского участка Государственной полиции Олег Белов ответ на написанное в начале этого года заявление закончил поучением для женщины: "При этом информируем, что и у вас есть обязанность совершать действия, которые предотвратят совершение нового административного или уголовного нарушения, о чем вы уже ранее были информированы. То есть сменить как свои телефонные номера, так и номера детей и других родственников; избегать противозаконных действий Л. Русиньша, а именно не отвечать на его СМС и телефонные звонки, не отвечать на звонки с незнакомых номеров, если вы подозреваете, что абонент - Л. Русиньш, не информировать его о своем быте, а также о смене места работы и пр.".

Возможно, именно этот ответ полиции был последней каплей, которая уже на следующий день, 11 января, заставила женщину написать письмо правозащитнику Юрису Янсонсу. Оно начиналось словами: "Находясь в стадии крайнего отчаяния, я вынуждена обратиться к вам за помощью". В длинном письме на десять страниц женщина упомянула и "советы" полиции.

"Как изменение моего телефонного номера или номеров членов моей семьи помешает Л. Русиньшу звонить в оба учреждения на рабочий телефон? Как смена личных номеров помешает Л. Русиньшу делать фальшивые профили в социальной сети Facebook? Изменение номера не решит проблему, так как это не остановит Л. Русиньша, если он решит еще когда-нибудь подойти к моему сыну и выжать из него мой новый номер телефона, - эмоционально писала женщина. - Не знаю, откуда у [полицейского] О. Белова такая уверенность, что я рассказываю Л. Русиньшу о том, когда и куда пойду. Если Л. Русиньш хорошо осведомлен о моих ежедневных событиях, то он следит и наблюдает за мной. Каким образом это происходит, я не знаю. Смена рабочего места не помешает Л. Русиньшу терроризировать моего будущего работодателя. Сколько таких рабочих мест я сменю?".

Бюро правозащитника ответ с различными теоретическими рекомендациями дало женщине в марте. К управлению прокуратуры или полиции омбудсмен не обращался, потому что полученная от полиции информация о том, что в феврале суд объявил Русиньша в розыск, заставила думать, что он скоро будет найден. В телефонном разговоре с представителем Бюро омбудсмена женщина также сказала, что в течение нескольких недель Русиньш не давал о себе знать.

Ответ полицейского Белова женщине, представитель Бюро омбудсмена Лайла Гравере критикует как оскорбительный: "Это такая попытка представить, что она сама виновата в происходящем. Поскольку ничего такого не подтвердилось, что она сообщала ему или давала свой телефон - наоборот, она пишет, что сменила номер телефона именно для того, чтобы прекратить коммуникацию. Но он подошел к ее старшему сыну и заставил его назвать номер. И человек же не может не поднимать трубку, это уже ненормально - надо остановить агрессора, а не просить пострадавшего изолироваться от мира".

Несколько общественных организаций на этой неделе организовали пикет у Кабинета министров в связи с убийством под Екабпилсом. Руководитель центра "Марта" Илута Лаце ответ полиции называет ярким примером того, что в Латвии нет механизма для надзора за временными мероприятиями по защите:

"С одной стороны, ты как бы запрашиваешь временную защиту, а с другой стороны - ты сам также ответственен за свою безопасность. Никаких кнопок безопасности, ничего подобного. Но мы знаем, что если суд рассматривает заявления о временной защите в приоритетном порядке, суд понимает: это опасное преступление, здесь надо действовать быстро. Они делают это в течение 24 часов. Тогда и такое отношение должно быть нарушением".

Лаце подчеркивает, что в случае угрозы жизни или преследования женщины или ее близких полиция не должна медлить с применением задержания, ареста и - с санкции суда - также заключения под стражу.

Убитая женщина, как было упомянуто, писала и генеральному прокурору. Письмо от 15 сентября прошлого года Стукансу начиналось так: "Прошу, господин генеральный прокурор, срочную и неотложную помощь и защиту от угрозы жизни и здоровью!".

Если политики из различных партий на трагическое событие под Екабпилсом отреагировали предложениями изменить Уголовный закон или Закон об уголовном процессе, то генеральный прокурор Стуканс считает, что в настоящее время дискуссия идет в неправильном направлении:

"Латвии пора подумать, что мы сделали, чтобы этого не произошло. Почему Русиньш сделал то, что он сделал? Почему другие так ведут себя с женщинами регулярно и на протяжении длительного времени и ничего не меняется? Почему священники совершают преступления против детей? Почему так много насильственных преступлений? Почему пьяные водители, несмотря на, на мой взгляд, очень серьезные санкции, продолжают пить и находиться за рулем? Всему обществу надо задать эти вопросы себе. И начать с того, что нам необходимо создать механизм, чтобы у женщины была возможность получить какую-то помощь, чтобы это вообще не произошло. (...) Полицией нельзя уберечь женщин. Значит, слишком поздно. Когда вовлекается полиция, это значит - правонарушение уже совершено".

Что именно нужно сделать, Стуканс не знает, потому что он не политик или правозащитник, а прокурор - таким образом, в его обязанности входит необходимость обеспечить расследование уже состоявшихся преступлений, а не создание превентивного механизма.

Леон Русиньш по-прежнему не найден, в свою очередь начальник Восточноземгальского участка полиции Роланд Берзиньш потеряет свою должность независимо от результатов служебной проверки. В пятницу об этом сообщил начальник Государственной полиции Арманд Рукс. В то же время Бюро внутренней безопасности сообщило, что оценит, не имело ли место бездействие должностных лиц полиции в Екабпилсе.

RUS TVNET в Telegram: Cамые свежие новости Латвии и мира на русском языке!