Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2018/07/16/10240287t1hfac5.jpg)
У нас в стране есть одно недоразумение. Имя ему – Валдис Домбровскис. У него как-то все по недоразумению — и жизнь, и политика, и отношение к тем, кто зависит от него.
...По недоразумению он попал в политику – лаборант физмата, отучившись год в США, сдружился с Эйнаром Репше, который к тому моменту руководил Центробанком. И из США наш герой возвращается не на зарплату в 30 латов и гарантированные насмешки одноклассников в лабораторию физмата, а в Управление монетарной политикой Банка Латвии.
По недоразумению в 2002 году он стал министром финансов. По недоразумению после ухода Годманиса с авансцены оказался единственным, кто не боясь роли самоубийцы, в кризис сел в кресло премьера.
Кстати о кризисе в отдельно взятых семьях. Скажите,
что бывает, если премьер-министр страны своим росчерком пера напрямую повелит обогатиться своей супруге?
Или просто будет решать за госсчет финансовые проблемы бизнеса своей семьи. Вопрос риторический.
А вот вам еще одно маленькое недоразумение. Стопроцентно принадлежащий государству Ипотечно-земельный банк, работающий по гарантии Кабинета министров. В нем получила кредит на свой бизнес в виде продажи рядных домов в Улброке некая Ария Домбровска. Правда, когда дела бизнес-леди пошли совсем плохо, банк дал ей отсрочку по платежам и основной сумме. Повторюсь: банк хоть и коммерческий, но при этом стопроцентно государственный. А кто у нас руководит этим самым гарантом банка — Кабинетом министров?
Мужчина по имени Валдис Домбровскис. И случайно муж этой же бизнес-вумен.
Случайное совпадение? В Западной европе – нешуточный коррупционный скандал в лучшем случае с небольшим тюремным сроком. А у нас – лишь сущее недоразумение.
Или что было бы с премьером Бельгии, если бы он ходил на телеканалы, вещающие на французском языке, но сознательно игнорировал валлонские? Этот премьер был бы политическим трупом. Но наш премьер может свыше двух лет не появляться под разными предлогами на русскоязычном латвийском дискуссионном шоу, которое смотрит каждый вечер до 100 тысяч человек в двухмиллионной стране. Причем, отказывается идти и говорить даже на латышском языке. И чувствует себя при этом хорошо.
Случаются в жизни премьера и иные недоразумения.
До референдума Домбровскис представал как некий погруженный в экономику и мир цифр бухгалтер.
Эдакий ильфо-петровский бухгалтер Берлага, с карандашом за ухом. Но случился референдум по языку и наш премьер сорвался: все 273 тысяч человек, кто голосовали за второй госязык — маргиналы. Как хорошо, что язык отстояли и от маргиналов отбились! Ох, сейчас пот со лба вытру только...
Берлага, однако, потом попал в сумашедший дом, а наш премьер – ничего, управляет страной и дальше. Говорит, в здравом уме. И его фраза про маргиналов – так, неловкость, недоразумение вышло... Оправдался, что не всех, а только Линдермана с Осиповым имел в виду — и то хорошо.
Прямое следствие политики всех трех правительств Домбровскиса — развал последних остатков системы МВД.
Полицейские берутся за оружие и становятся бандитами. В Екабпилсе эти бандиты-менты стреляют в своих вчерашних друзей и коллег. Убивают капитана Знотиньша – человека исключительной порядочности и настоящей офицерской чести. Той чести, которую лаборантам физмата познать, наверное, трудно. Но в день похорон Знотиньша у премьера был насморк, и он никуда не поехал... И не сверкнуло даже намека на мысль об отставке.
По недоразумению он, щедро облепленный дамами в виде советниц и прямого партийного руководства, он отказывается работать с партией, собравшей куда как больше голосов на последних выборах, чем его «Единство». Потому что партия, которая готова разделить ответственность, имеет клеймо «русской» — это «Центр согласия». И так же легко он, Домбровскис, бросается в объятия ультра-правых неонацистов, декларирующих как и его, Домбровскиса, друг и однопартиец Кариньш насильственную ассимиляцию нелатышских младенцев залогом процветания государства в будущем. Ничего страшного, а
если кому не понравилось, извиняйте, это недоразумение какое-то...
По недоразумению не одернул коллегу Кристовскиса, согласившегося с тем, что русских и латышей докторам надо лечить по-разному.
Он не является спокойным и уверенным в себе как отвесная скала — он лишь играет спокойствие. Он не может сказать так, чтобы из обертонов его голоса слушающий напитался силой и уверенностью; он лишь бормочет, навевая сон. Отойдя от полудремы после речей премьера, начинаешь мучительно вспоминать: Господи, о чем же он говорил? О балете? О сельском хозяйстве? Об угрозе латышскому языку или все-таки про падение ставок рефинансирования европейского Центробанка? Разницы никакой. Все — одним словом и слогом. А в те редчайшие случаи, когда вдруг срывается на журналистов — так недоразумение вышло.