Сражаясь с призраками войны на Балтике (7)

Бои были кровопролитными - Советская армия сконцентрировала там внушительные силы Ленинградского фронта. В планах командования было пробить путь на север Эстонии, откуда уже повторно атаковать Финляндию и Латвию, а затем - двинуться в Восточную Пруссию.

Рыбный порт у небольшой деревни Тойла с окрестностями стал одним из звеньев в цепи военных действий. Близлежащее Чудское озеро и широко раскинувшиеся болота затрудняли переход Советской армии через этот регион, поэтому военные действия сосредоточились на относительно небольшом участке земли на северо-востоке Эстонии. В конце лета 1944 года бои здесь происходили на суше, в небе и на море. Чтобы остановить атаки боевых кораблей Советской армии, немецкие минные заградители (минзаги - специализированные военные корабли, предназначенные для установки минных заграждений. - Прим. ред.) по ночам выходили из близлежащих портов и устанавливали в море мины. Балтийское море было буквально усеяно минными полями. После рассвета контроль над небом и морем переходил к Советской армии, и русские тральщики (корабли специального назначения для поиска и ликвидации морских мин. - Прим. ред.) - корабли с небольшим водоизмещением - невредимыми проплывали над немецкими "рогатыми" минами, прочесывали дно с помощью тралов и срезали найденные мины с якорей. Когда боеприпас всплывал на поверхность с глубины 3-6 метров, русские расстреливали их из пушек, расчищая тем самым путь своим кораблям.

Теми августовскими ночами 1943-го немцы продолжали ставить минные заграждения, а при свете дня русские ​​пытались их обезвредить. Во времена, когда технологии GPS еще не существовало, расширение минных полей для немцев было опасной операцией. Ошибка даже в 100 метров могла закончиться катастрофой. Именно это и случилось в ночь на 18 августа, когда несколько немецких минзагов вышли из порта Хельсинки с 54 минами на каждом корабле. Вскоре после полуночи один из минзагов, Т30, корабль со 137 членами экипажа, подорвался на мине, установленной им же накануне вечером. Буквально через минуту другой корабль, Т22 со 143 людьми на борту, также натолкнулся на две собственные мины. Взрывы разорвали оба корабля пополам, и за считанные минуты они затонули со всеми 108 минами на борту. Вплоть до сегодняшнего дня у берегов Эстонии на дне Балтийского моря покоятся обломки затонувших кораблей вместе с неразорвавшимися боеприпасами.

Эти мины и обломки кораблекрушений - не единственное "эхо войны", покоящееся на морском дне. Балтийское море у берегов Эстонии, Латвии и Финляндии в прямом смысле усыпано неразорвавшимися торпедами времен Первой и Второй мировых войн, глубинными бомбами, минами, обломками военных и грузовых кораблей, чьи баки до сих пор содержат тонны топлива.

У берегов Дании и Германии и немцы, и русские затопили тонны фосфорных бомб, чьи корпусы за десятилетия разрушились под воздействием воды, а их содержание - фосфорный "янтарь" - вымывается на пляжи стран Балтии. Столкнувшийся с миной латвийский военный корабль "Вирсайтис" лежит на морском дне прямо под загруженным судоходно-паромным маршрутом у берегов Финляндии. Мины в Балтийском море закладывали немцы, русские, англичане и французы. Морская администрация Эстонии, отвечающая за картографирование морского дна у берегов Эстонии, ежегодно обнаруживает около десяти новых обломков кораблекрушений. На морском дне до сих пор находится огромное количество неопознанных обломков.

Поселок Тойла в Эстонии, август 2020 года 

Ровно через 76 лет после сражений на севере Эстонии я стою в небольшом порту Тойла и не вижу никаких свидетельств тех ужасающих событий. В сонном порту в воде качаются несколько рыбацких лодок, в которых суетятся всего несколько рыбаков. Еще есть группа маленьких детей - прямо в портовом канале, в одноместных лодочках с белыми парусами они учатся парусному спорту. Такова сегодняшняя идиллия в порту Тойла. В последние дни этот ландшафт разбавили армейские палатки с флагами Латвии, Литвы и Эстонии, несколько армейских автомобилей, а в воде компанию рыбацкими лодками составили мощные катера. Здесь проходят учения водолазов Балтии - в море ищут и уничтожают неразорвавшиеся торпеды и мины времен войны.

Командир водолазной группы Морской минной эскадры Онил Марцинкус стоял буквально у истоков создания латвийской водолазной команды. В 1993 году он начал службу в недавно сформированном морском флоте Латвии, где с нуля нужно было создать команду водолазов. То время он вспоминает как интересное и дерзкое. Из сарая вытащили снаряжение советских времен - гидрокостюм весом 90 килограммов, из бочки - 200-метровый шланг, через который его товарищи с берега передавали воздух в большой круглый шлем; так он, прыгая в тяжелых ботинках, словно по Луне, перешел Даугаву по дну на глубине 15 метров. "Если бы прервалась подача воздуха, пришлось бы дышать воздухом из трусов", - смеется Онил, вспоминая безумную молодость. В случае технических проблем спастись бы не удалось.

На одной из встреч НАТО норвежцы предложили странам Балтии помочь сформировать команду водолазов и передать ей свои знания. Так в Норвегию стали ездить первые балтийцы - курсы водолазов, курсы по управлению работой водолазов, курсы водолазов-саперов, курсы операторов барокамеры, курсы по минным датчикам. Это было началом команды водолазов Латвийской армии. Школу подводного плавания было решено построить в Лиепае, Норвежский флот помог подарком - школа получила снаряжение и барокамеру.

Стать водолазом - это не по саду прогуляться. Нужно будет нырять на глубину 50 метров, где непроглядная тьма, температура воды чуть выше нуля, и одному работать с миной, которая в случае ошибки может взорваться.

Там внизу - на глубине трех девятиэтажных домов - водолазу нужно быть уверенным в себе, быть как физически, так и психологически выносливым.

Чтобы это проверить, начинающие ныряльщики во всех странах НАТО должны пройти суровые недельные проверки мотивации. Тот раз в Норвегии Онил вспоминает словно проведенный в американском фильме. Неделя без сна и еды, по горам и болотам с невообразимо сложными физическими и психологическими проверками. Тех, кто не выдерживает нагрузки и начинает психовать, выгоняют. Тех, кто уже не в силах идти складывают в тачку, как дрова, и увозят. Курс подводных саперов, который в тот раз начали 15 человек, закончили только четверо - Онил в их числе.

Сейчас латвийские водолазы - одни из лучших в Европе. На обучение в созданную 20 лет назад школу водолазов едут курсанты и инструкторы из Литвы и Эстонии. Были курсанты также из Грузии, Китая, Азербайджана, Украины и Хорватии. Латвийская команда водолазов - это военнослужащие с 15-летним опытом. Они побывали на многих учениях и заданиях. "Такая опытная команда редко где бывает, - говорит Онил Марцинкус. - Случается, что иногда мы единственные, кто может что-то сделать. Немцы ныряют только на определенную глубину, другие не имеют необходимой квалификации для поднятия мин. Мы к этому готовы".

Было время, когда водолазы, прикомандированные к боевым кораблям, чистили картошку или дежурили у трапа. Сейчас уже нет. Латвийские водолазы завоевали уважение и престиж. И в Лиепайской школе водолазов проверки тоже сложные. Кандидаты проходят тщательное тестирование во время так называемой "мокрой недели", которую курсантам нужно провести в водной среде - плавание, ныряние, ночное плавание, заплыв на 10 км по водной поверхности в ластах. В барокамере проверяют способность курсантов выравнивать давление в придаточных пазухах носа и психологическую устойчивость в закрытом помещении. При погружении на 50 метров из-за давления воды сжатый азот в организме действует как веселящий газ. Может появиться желание посмеяться вместе с рыбками, головокружение, неспособность сконцентрироваться и принять важные решения. Не каждый может стать водолазом.

Украинцы, к которым на учения приезжали латвийские водолазы, хотят создать такую ​​же высококвалифицированную команду водолазов, как в Латвии. В порту Бердянск русские ставят им мины, которые угрожают разрушить местный портовый бизнес. Латвийский опыт в нейтрализации мин будет полезен украинцам.

Популярные во время Второй мировой войны якорные мины сегодня практически не используются. На смену им пришли умные - магнитные, акустические, мины с сейсмическим датчиком, невидимые, или stealth мины. Современные корабли оснащены гидролокаторами и видят, что их ждет впереди. На нейтрализацию мин отправляют роботов или водолазов. Морские мины большие, в них можно поместить сложную технику, компьютеры. Такой компьютер распознает звуки гребного винта вражеского судна, которые ранее на берегу гавани записал какой-нибудь "рыбак". Существуют мины со встроенными счетчиками. Под водой мина ждет, пока пройдут первые корабли, и взрывается только тогда, когда есть шанс уничтожить большой корабль. Производство мин дорогостоящее, и создают их, разумеется, для уничтожения кораблей, а не водолазов. Но риск остается, поэтому снаряжение у военных водолазов особенное - re-breather, или устройства замкнутого или полузамкнутого цикла, поглощающие выдыхаемый CO2, и не создающие пузырей и звука, которые могут активировать акустические мины. Пластиковые, медные детали экипировки и титановые баллоны, с помощью которых можно обмануть магнитные датчики на минах. Армейские водолазы, оснащенные таким снаряжением, могут оставаться под водой незамеченными.

"Наша главная задача - распознавать и уничтожать мины как на суше, так и на море, а также во внутренних водах", - говорит Марцинкус. Каждый раз, когда военные корабли НАТО заходят в Ригу, водолазы заранее проверяют причал. Водолазы также участвуют в тренировках солдат наземных и военно-воздушных сил. К примеру, обучение для пилота вертолета с симуляцией аварийной ситуации, когда пилот должен научиться выбираться из воды. Кресло с привязанным пилотом выбрасывают из корабля в море, и он должен суметь выбраться. Водолазы участвуют, чтобы обеспечить безопасность пилотов.

HODOP, или операция по уничтожению исторических боеприпасов

Уже неделю каждое утро маленький порт Тойла наполнен ревом компрессоров - перед выходом в море водолазы заполняют баллоны сжатым воздухом. Поскольку учения проходят в Эстонии, задания дают организаторы с эстонской стороны. Задача латвийской команды сегодня - по данным эстонцами координатам отыскать лежащую в 8 километрах от берега на глубине 25 метров торпеду, поднять и перевезти к месту ее ликвидации - на расстояние 2 километров от места кораблекрушения, где среди обломков до сих пор находятся баки с тоннами топлива. За день до этого латвийская команда с глубины 36 метров подняла и доставила к месту ликвидации другую пятиметровую торпеду. Уничтожение найденных торпед состоится в последний - седьмой день учений.

Лодка мощностью 400 лошадиных сил набирает скорость и, разрубая волны, выходит в море. Вдалеке можно заметить эстонское судно береговой охраны, которое окажет помощь в случае необходимости. В восьми километрах от берега из лодки в воду погружаются два водолаза, оборудованные ручными гидролокаторами. На дне моря будет непроглядно темно, даже с фонариком видимость не превысит 50 сантиметров. Сонар покажет то, что своими глазами обнаружить будет очень трудно. Еще мгновение, и оба ныряльщика исчезают в воде. Расчетное время работы под водой - 10-20 минут. Командир сообщает в Центр по управлению учениями, что латвийские водолазы приступили к работе. Остальные в лодке наблюдают за раскачивающимся на волнах ярко-оранжевым буем. Он играет роль средства связи между водолазами и лодкой. Четырежды шевельнувшийся буй означает, что водолазы закончили работу и поднимаются. Таким же методом ныряльщики могут дать понять, что нужна помощь. Водолазы привязаны веревкой к бую, и при необходимости их можно вытянуть.

Когда водолазы находят торпеду, они оценивают как общее состояние снаряда, так и его боеголовки и решают, что делать дальше. Если торпеда не слишком глубоко утоплена в землю и ее можно транспортировать, ее готовят к подъему. После этого другая пара водолазов погружается в воду с двумя мешками, каждый из которых может поднять до тонны веса - их крепят к обоим концам торпеды и разматывают. Затем эти мешки размером с кровать через шланги наполняют воздухом сверху, пока те не смогут поднять торпеду со дна. В этот момент снаряд становится готов к транспортировке - мощный катер медленно тянет торпеду к месту подрыва, где выполняется следующий этап операции - спуск торпеды обратно на морское дно. Здесь на следующий день она будет уничтожена.

Погружения в воду для латвийских, эстонских и литовских команд проходят попеременно. Когда латвийские водолазы возвращаются в лодку, в другом месте на дно погружаются эстонцы, затем литовцы. Штаб по управлению учениями внимательно следит, чтобы несколько команд водолазов не находились в воде одновременно и в случае аварии ныряльщикам всегда была доступна барокамера.

Барокамера

Когда врач прикладывает к человеческой артерии стетоскоп, он слышит "шшшш-шшшш". Это кровь в наших кровеносных сосудах. А слушая артерии ныряльщика, только что вышедшего из воды, он слышит "буль-буль-буль, буль-буль-буль". В результате высокого давления, которое водолазы испытывают под водой, воздух в их легких сжимается и образуются пузырьки азота, которые из легких проникают в кровеносные сосуды и проходят по ним. Очень важно, чтобы при всплытии с больших глубин водолазы соблюдали строгий протокол - правильную декомпрессию путем остановки и ожидания на определенной глубине. К примеру, несколько минут на глубине 6 метров и еще несколько минут на глубине 3 метров. Слишком быстрое выныривание вызывает в организме человека такой же эффект, как в резко открытой бутылке кока-колы, из которой с шипением выстреливают пузырьки газообразного азота. При неправильном выныривании большие пузыри застревают в кровеносных сосудах, суставах, позвоночнике, головном мозге. Это может угрожать водолазу параличом, остановкой дыхания или сильной болью. Чаще всего очень болят суставы. Если водолаз после выныривания чувствует сильную боль, очевидно, что в кровеносных сосудах застрял пузырь азота. Ныряльщику требуется 12 часов, чтобы выдохнуть эти пузыри из тела.

В случаях, когда водолаз по какой-то причине был вынужден выныривать с большой глубины быстрее, чем того требует протокол, ему необходима барокамера и помощь специализированного врача для водолазов. На берегу, в лагере для водолазов, или на корабле всегда готовы врач и барокамера. В латвийских больницах барокамер нет, они в наличии только у армии. Пострадавшего с места аварии эвакуируют на берег и помещают в барокамеру под давлением, где пузыри в крови сжимаются до крошечного размера - как на большой глубине. У пострадавшего проходят боли, и в течение следующих шести часов в барокамере из его организма выводится азот.

Командир Онил Марцинкус называет специализированных докторов для водолазов золотом. В Эстонии такой только один. В Латвии и Литве тоже по одному. Как правило, врачи, проучившиеся восемь лет в медицинской школе, не рвутся служить в армии. Будущему "водолазному" врачу предстоит еще дополнительно учиться в медицинской школе в Америке.

Эстонский врач для водолазов показывает мне барокамеру. У нее две основные функции - пускать и выпускать из герметичной "канистры" воздух. Пострадавшего вводят в герметичное помещение, напоминающее подводную лодку, которое с внешним миром связывают круглая герметичная дверь, небольшой круглый иллюминатор, через который врач может видеть пациента, и medical lock - люк, через который можно передать лекарства и жидкость.

"Можешь понажимать выключатели", - говорит врач. Я поворачиваю вентиль, и барокамера начинает жужжать и шипеть, формируя внутри нужное давление. Деления манометра показывают, какое давление имитируется в барокамере. Три метра на манометре соответствуют 3 метрам под водой. Физиологический эффект, который человек испытывает внутри барокамеры, такой же, как под водой. За исключением того, что остаешься сухим.

"Теперь иди внутрь - почувствуешь, как там", - говорит доктор. Он остается снаружи, за панелью управления барокамерой, а я вхожу в белое замкнутое помещение с мягкими подушками. Герметичная дверь закрывается, и небольшое пространство заполняется шипением. Через мгновение чувствую давление в ушах, как будто ныряю на дно бассейна. "Три метра", - доносится голос доктора из динамиков, а его голова появляется за толстым стеклом маленького иллюминатора. "Глубже идем?". Киваю и начинаю чувствовать нарастающее давление на барабанные перепонки, которое пытаюсь выровнять, зажимая пальцами нос и одновременно продувая через него воздух. Через несколько минут "опускаюсь" на глубину десять метров.

Взрывные работы

Затонувшие корабли и мины искали также и задолго до появления современных технологий. По старинному методу, две рыбацкие лодки каждая за свой конец тянули по дну металлический трос, пока тот не цеплялся за какой-нибудь высокий объект. На это место вызывали водолазов, которые только после погружения могли определить, был это камень, корабль или какой-нибудь другой предмет. Во время Первой мировой войны применялся так называемый гальванический поиск. С корабля в море запускали металлический трос под напряжением. Если трос на дне касался чего-нибудь металлического, это можно было увидеть на бортовом вольтметре.

Иногда рыбакам в сеть попадает какая-нибудь мина. По протоколу, они должны вызвать армейских водолазов, которые ликвидируют боеприпас. Но часто рыбаки, чтобы не останавливать работу, выбрасывают мину обратно в море.

Последний день учений. Сегодня будут ликвидированы обнаруженные мины и торпеды. Процедура погружения аналогична, но на этот раз водолазы спускают на дно пятикилограммовую связку взрывчатки, которая будет прикреплена к двухсоткилограммовой торпедной боеголовке. Нужно покопаться рукой под торпедой, чтобы обернуть взрывчатку детонирующим шнуром длиной более 200 метров - именно на таком безопасном расстоянии от места взрыва остановился катер водолазов. О планируемом взрыве командир по рации оповещает все корабли в радиусе 10 километров. Мне, как гостю в мире водолазов, доверили активировать динамо-машину и подорвать взрывчатку. "Пять, четыре, три, два, один…" Окрестности сотрясает сильный взрыв, и над водой поднимаются брызги от взрыва торпеды, пролежавшей на дне моря 80 лет.

Подпишись на RUS TVNET в Telegram! Максимально коротко о самом важном!