«Латыш? Латвиец? Русский?.. Я сам решу, кем себя считать и какого я происхождения!» (36)

В отличие от погружённого в маразм Политбюро, у молодого латвийского режиссёра Виестура Кайриша, сообщившего недавно слушателям, что-де «русскоязычное население» - понятие устаревшее, которое давно пора сменить на «латышей русского происхождения», - «смягчающих обстоятельств» аж целых два.

Кроме доброй воли поспособствовать народному единению, русский язык не является его родным. Принимая всё это во внимание, над наивной креацией режиссёра впору было бы лишь посмеяться. Кабы только, неосмотрительно смещая акценты с языка на этнос, предложение не рисковало открыть порядком заржавевший, и, вроде, давно позабытый «ящик Пандоры».

Только этого нам всем сейчас и не хватало.

Для начала напомню, что же сказал Кайришс: «Думаю, что нам нужно избавиться от выражения «русскоязычное население«. Мы должны называть этих людей «латышами русского происхождения», как это происходит в Германии. Нужно что-то менять, необходимо понять, что все мы - латыши. Когда говорят «латвийцы», есть ощущение какой-то середины, такой советский человек без национальности»...

Кайришс - не первый, кто пытался высказаться по поводу «всех нас - латышей». В желающих, как мы помним, недостатка не было. Никому, однако, не удалось сформулировать эту мысль так гениально просто, ясно и корректно, как сделала это Вайра Вике-Фрейберга, однажды заметив: «Latvietis ir ikviens, kam ir latvijas pase, un kas runā latviski». Ни прибавить, ни убавить. И, заметьте, у тогдашнего президента страны хватило и ума, и такта не вдаваться в подробности, о какого рода паспортах речь: ведь все они - латвийские. И их обладатели - наши люди. На каких бы языках меж собой ни говорили, в какого бы Бога ни веровали. Хоть ни в какого. Неважно. Соотечественники.

И любые старания сотворить альтернативу этим словам - не более, чем маргинальные попытки изобрести велосипед. Он уже изобретён. Вопрос закрыт.

Другое дело, что разные языки имеют разные специфики. В большей части славянских языков - и во всех неславянских - слово «латыш» альтернативы просто не имеет. Latvietis, Latvian, Letton, Lettono, Lett - без уточнения специфики. И думаю, это вполне логично. Страна-то Латвия! Нормально ведь для говорящих по-русски, что Германию населяют немцы, а Венгрию - венгры. Хотя известно, что там и другие народы представлены. Даже другие расы. Но все вместе они - всё равно немцы. Венгры. Французы. Здравый смысл неумолим.

Случилось, однако, так, что после сталинского распоряжения об указании этнического происхождения в документах (при Ленине этого не было, а в паспортах имперских значилось только вероисповедание) появилось желание как-то отделить принадлежность к стране от собственно этноса. Благо, богатый русский язык позволял. Вот тогда и появились нюансы: русские и россияне, латыши и латвийцы. Не советское, кстати, изобретение.

Мои предки, например, по-польски и по-литовски издревле назывлись литваками. Так как жили в Великом княжестве Литовском, но этническими литовцами не были. Были евреями. Что и требовалось нюансировать. Чтобы не путать их ни с литовцами-католиками, ни с евреями других государств тогдашней Европы. Литва уж давно перестала быть Великим княжеством, её поглотила сначало польско-литовская федерация, а затем - Российская империя. А определение - осталось. Поскольку имело логику. И историческую, и лингвистическую.

И точно также

никуда не денется «латвиец» - человек из Латвии, но не этнический латыш.

И разные пробы придумать что «получше» - пустая трата времени на изобретение велосипеда. Выдержало испытание временем - значит, имеет право на существование.

Но у Кайриша, видите ли, слово ассоциируется с «советским человеком без национальности».

Не будем строго судить молодого парня за его очевидное неведение, что

именно к советскому человеку «пятый пункт» в паспорте был прикручен намертво.

Сосредоточимся на неудовлетворённости Кайриша «безэтничностью». Это как же так - без неё?! И тут подключается старый советско-латышский стереотип: коли не латыш - непременно русский (по языковому, понятно, признаку). Вот и вывел «латыша русского происхождения». Ну просто Мичурин!

А если происхождение нерусское? Ох уж, эти добрые намерения - в дилетантском исполнении...

Вообще же убеждён, что выступление режиссёра имело бы куда больше веса, обрати оно внимание на терминологию, сложившуюся прежде всего на его родном языке. И вовсе не оттого, что нечего «совать нос не в свой огород» - огород-то как раз у нас общий, - но оттого, что этническому латышу Кайришу должно быть хорошо известно: самые чудовищные сегрегационные формулировки в языке, скажем, латышских медиа укоренились так основательно, что никто, похоже, и не подозревает о необходимости начать ревизию именно с них.

На дворе 2016 год, а у нас попрежнему - «Latvijas iedzīvotāji». Этакий фиговый листочек, не то что прикрывающий срамоту, но, наоборот, притягивающий к ней внимание. А уж если народ, tauta, - то непременно «latviešu tauta». И ничего, никому уха не режет. Привыкли. Хотя и политическая ситуация, и здравый смысл давно требуют появления термина «latvijas tauta». Латвийский народ. Или народ Латвии - это уж кому как больше нравится.

И пока этого не произошло, разговоры о сплочении живущих в стране этносов - праздный, ничем не подкреплённый выброс слов в воздух.

На каком бы языке они ни звучали, и какими бы добрыми намерениями ни были продиктованы.

Официальный язык нашей страны - латышский. И именно по латышскоязычным формулировкам уместнее всего судить, готов ли бюрократический мэйнстрим Латвии поспособствовать народному единению. Действительно уже готов? Хотелось бы в это не только верить, но и слышать, и читать: «Latvijas tauta». Не завтра, так послезавтра. Можно и через месяц. Но желательно всё же в этом году.

И не так уж беден государственный язык, чтобы без излишней резкости нюансировать разницу между общелатвийским и собственно латышским - если кому-то и для чего-то станет это позарез необходимо. Существует, например, вролне элегантная, несколько архаичная форма: «Latvju tauta». Означает то же самое, что «Latviešu tauta», но звучит почти как «Latvijas tauta». Компромиссы, в общем, можно найти; к компромиссам латвийская публика привыкла, она их «умеет и имеет». И примет.

Как, вероято, не имела бы ничего против определения «русскоязычный латыш» - коль скоро второе слово в этом определении с течением времени (и по мере всё более детального и глубокого знакомства латышей этнических с иностранными языками и практиками старых либеральных демократий) всё чаще отождествляется не с этносом, но с государством и гражданством.

Здоровая тенденция. И упаси нас Бог, pasarg Dievs, снова свернуть на узкую и извилистую тропку дискуссии в этнических терминах. Она заканчивается тупиком.

Разве кто-то этого не заметил? Или кому-то показалось мало? И страшно хочется назад в сумасшедший дом? Кто-то забыл, что за сокровища наполняют ящик Пандоры? Так пусть же стоит в дальнем углу, и обрастает пылью. Для нашего общего спокойствия.

Это прекрасно понимала президент Вике-Фрейберге, человек западной политической культуры, своей формулой умело расщепившая «этнический атом», и удалившая из него психиатрическую составляющую. Что стало не толко моральным, но и цивилизационным прыжком латвийской государственности.

На уровне же бюрократическом в первые годы века произошёл другой заметный цивилизационный прыжок: обязательные прежде отметочки об этническом происхождении (которых с самого начала не было ни у литовцев, ни у эстонцев), наконец-то испарились и из латвийских паспортов. Сие означило, что с тех пор самоидентификация соотечественников превратилась в их приватное дело.

И это, извините за банал, правильно. Нечто вроде свободы совести. Пусть люди именуют себя теми, кем сердце им велит. Ещё в 1950-е годы крестьяне юго-восточной Латгалии на вопрос работников Статистического бюро о том, кем себя считают, дружно отвечали «Естэшьмы католицы!» («мы католики»). Почему тогда над ними так смеялись? Да, простые люди, да, полуграмотные. Но ведь не врали!

В нынешней же свободной, опутаной интернетом Латвии граждане и жители имеют полное право считать себя латышами, русскими, белорусами, евреями, татарами, латгалами, тутэйшами, просто рабами Божьими. Или - латвийцами. Карт-бланш им в руки. Выбор зависит только от них.

Значительно важнее, кем при этом считает их государство. Поскольку это уже зависит только от него, государства. Если Латвия готова считать меня латышом - пусть считает, я согласен! Kāpāc ne? Всё ведь полностью соответствует формуле самого блистательного из наших президентов. Паспорт у меня латвийский, и язык латышский я ещё не забыл, хоть и живу разом в нескольких странах. Где на удостоверениях личности имя моё пишут непременно по-латышски - как в основном гражданском документе. Для всей Европы я - латыш. Для Латвии, надо полагать, тоже. Если ещё и не стал им сегодня - стану завтра, никуда не денусь. Стресса нет. У меня - так точно.

А вот какого я происхождения латыш - позвольте решать мне самому.

А не господину Виестуру Кайришу. При искреннем моём уважении и к нему, и к его добрым намерениям.