Валерий Цепкало: Лукашенко - как "Москвич-412", уже неуместный в новой эпохе (6)

Фрагмент беседы:

- Как бывший соратник Александра Лукашенко, помогший ему в свое время прийти к власти, оказался по другую сторону баррикад, став одним из главных лиц протестов?

- Это был 94-й год, когда Лукашенко был просто директором колхоза. У меня была тогда более высокая должность - советник генерального секретаря Содружества независимых государств, до этого был советником внешнеполитического главы государства Станислава Шушкевича. Лукашенко был одним из восьми кандидатов, и вовсе было не факт, что он выиграет. Понятно, что тогда мы делали ставку на изменение политического режима в Беларуси. В большинстве стран коммунистическая номенклатура уже к тому времени ушла, а в Беларуси оставалась у власти. Лукашенко был тогда символом перемен в стране.

В 1994 году "Москвич-412" был хорошим автомобилем. Сейчас вряд ли на нем кто-то ездил бы. Теперь мы хотим машины посовременнее, более удобные и технологичные.

Рассматривайте Лукашенко как человека своей эпохи, как "Москвич-412", который был нормальной машиной для того поколения, но который совершенно неуместен в двадцатый год XXI века.

Дело не в том, что кто-то стал к нему в оппозицию. В обществе возникло естественное желание что-то изменить и двигаться вперед, не зацикливаясь на прошлом и на сельском укладе. За это время произошел колоссальный рывок: придуман интернет, развились инфотехнологии, в той же Эстонии построено образцовое информационное общество. И это то, что мы не можем сейчас делать, потому что Лукашенко по-прежнему остается в другой эпохе.

У молодого и среднего поколения белорусов есть естественное желание развиваться, создавать страну, в которой уважались бы законы, парламент не назначался бы, а избирался, и президент не самоназначался, а избирался, и у белорусов была возможность выбирать свое будущее.

- Вы действительно верите в перемены? Возможны ли новые выборы в Беларуси?

- Думаю, что так совершались все революции и происходили все перемены.

Мы не хотели никаких революций и майданов. Мы и сейчас их не хотим: люди выходят с мирными акциями протеста. Мы хотели только одного - честного подсчета голосов.

Если за меня отдали свои подписи 220 тысяч человек при необходимых 100 тысячах, разумеется, мне хотелось бы быть зарегистрированным и представить белорусам свое видение будущего. Соглашаться или не соглашаться с этим - это был бы уже выбор белорусского народа.

Ничего большего мы не хотели. А Лукашенко взял и украл эти выборы у белорусов. Он украл у народа возможность выбирать.

Убежден, что перемены придут. Нет ни одного исторического примера, когда бы человек, настолько отвергаемый обществом, мог бы этим обществом руководить.

Градус физиологического неприятия Лукашенко белорусским обществом будет возрастать. 

Ему уже не вернуть к себе даже нейтрального или безразличного отношения. 

Абсолютно убежден, что в конце концов Лукашенко улетит в Россию.

И если у Беларуси будут с Москвой хорошие и дружественные отношения, на что мы рассчитываем, то максимум, что Россия сможет для него сделать - дать ему 24 часа для того, чтобы он покинул территорию РФ.

Даже при заочном осуждении Лукашенко судом Беларуси Россия будет вынуждена его выдать - она не захочет поставить себя в неудобное положение.

Куда он уедет? Думаю, что он может поехать в Венесуэлу к своему другу Мадуре. Пожалуй, это пока единственное относительно безопасное для него пристанище, если только в отношении Лукашенко не будет достигнуто какой-то международной договоренности с участием основных геополитических игроков.

- Почему вам пришлось бежать из Беларуси?

- Против меня было открыто уголовное дело (о взяточничестве. - Прим. ред.), как и против всех остальных претендентов на пост. Когда уже этот каток запущен, любой активный политик с гражданской позицией оказывается перед выбором - сесть в тюрьму или покинуть страну.

После задержания Сергея Тихановского и Виктора Бабарико было открыто дело и против меня. "Человеческие" качества Лукашенко таковы, что, даже лишив человека свободы, он продолжает его поносить и засыпать обвинениями, понимая, что он не в состоянии ответить что-либо в свое оправдание. Было очевидно, что он взял их в заложники, сфальсифицировав против них дела. Мне не хотелось бы оказаться в такой же ситуации.

- Был бы человек, а дело (в вашем случае - о взятке) найдется?

- Абсолютно! Фальсифицируется все очень просто. Я несколько раз заявлял Лукашенко: если есть дело - публикуй! Но до сих пор ничего не было обнародовано, потому что против меня ничего в принципе нет. Они относят этот эпизод к 2012 году (дело о взяточничестве в Парке высоких технологий. - Прим. ред.). У меня было несколько проверок, в том числе со стороны комитета Госконтроля, где рассматривался буквально каждый чих. Ну нет ничего и не может быть!  

- Насколько активно вы участвуете в народных протестах на расстоянии?

- Мы наблюдаем интересный феномен.

Белорусская диаспора вдруг почувствовала себя белорусской, а до этого примыкала либо к польской, либо к российской, либо к украинской.

Диаспора себя самоидентифицировала, и теперь большое количество людей выходит с протестами на улицу. Это те белорусы, которые вдруг ощутили себя белорусами и почувствовали гордость за свою страну.

Мы выдвинулись в фарватер демократических процессов в Европе. У нас есть режим - частично диктаторский, частично шизофренический, и против него борется белорусский народ.

- Может ли народное недовольство в какой-то степени подогреваться извне?

- Наверное, это теоретически возможно. Если организм поражен СПИДом, то он заболевает и умирает от любого микроба. Для здорового организма эти микробы не имеют значения. В здоровое обществе, где функционируют демократические институты, что бы ни вбрасывалось (как СССР когда-то вбрасывал огромные деньги в Компартии Дании, Норвегии, Швеции), это не работает.

Проблемы нужно искать внутри самого общества, а они заключаются в режиме Лукашенко и в невозможности для людей выбирать себе политическое руководство, парламент, защищать себя в судах. В данном случае единственной формой выражения своего мнения является протест.

- Каково влияние России на происходящее в Беларуси?

- Оно, конечно, велико. Среди всех внешних игроков Россия, безусловно, играет главенствующую роль.

Подчеркну, что ключ к решению проблем, связанных с противостоянием гражданского общества режиму, лежит внутри Беларуси.

Общество рассматривает этот режим как химеру, от которой нужно освободиться.  

- Есть ли у белорусской оппозиции единый лидер?

- Лидер есть! Каждый лидер - на своем месте. Он может быть в студенческой аудитории, которая объединена единой целью – убрать Лукашенко. Он может быть во дворах, собирая людей на акции против Лукашенко.  Эти лидеры возникают на предприятиях, которые организовывают забастовки. Лидеры есть также на площадях, которые могут предложить обществу что-то креативное, показав неприятие режима.

Эти лидеры находятся и за рубежом, в том числе и в белорусской диаспоре Эстонии.  

- Как вы относитесь к тому, что Сейм Литвы провозгласил Светлану Тихановскую избранным лидером Беларуси?

- Мы предлагали многим правительствам рассматривать Тихановскую как законно избранного президента. Это помогло бы бюрократии и силовым структурам переориентироваться с Лукашенко на нового лидера. Но ни Европа, ни Светлана на это не пошли.

Поскольку Европа не признала результаты выборов, то нельзя и заявлять о Тихановской как о президенте. Сейчас меняется тактика. Мы просто требуем нормальных и справедливых выборов.   

- Как можно помешать сценарию, при котором Лукашенко окажется в России, а Путин установит контроль над Беларусью, проведет референдум, по итогам которого возникнет союзное государство?

- Ни одна страна, ни один инвестор, физическое или юридическое лицо не будут предпринимать никаких действий. У Лукашенко сейчас нет власти. Ни в глазах белорусов, ни в глазах мирового сообщества он не является законно избранным президентом.

Думаю, что и Россия убеждена в том, что Лукашенко не набрал нужного количества голосов.

Сейчас, после свидетельств людей в отношении пыток, избиений и применения оружия, реальный рейтинг Лукашенко мог упасть до 3%. Поэтому не думаю, что со стороны России сейчас будут предприниматься какие-то юридически обязательные действия.

Мне кажется, что для России сейчас гораздо важнее определиться со стратегией, что делать дальше в Беларуси.

Чем дольше будет продолжаться официальная поддержка режима Лукашенко, тем хуже будут выстраиваться отношения между белорусским и российским обществом.

- Какими вы видите отношения с Россией?

- Желание России играть главную роль в урегулировании внутреннего конфликта в Беларуси может сказаться на отношениях между народами, которые объединены миллионами связей – родственных, дружественных, деловых и культурных.

Мы не можем себе позволить разрушить контакты с Россией.

Перед российским руководством стоит серьезная дилемма: либо стать на сторону белорусского народа, либо продолжать поддерживать абсолютно неприемлемого для Беларуси политического деятеля.  

- Как, на ваш взгляд, население Беларуси реагировало бы на сближение с Россией?

- У нас достаточно высокий уровень отношений с Россией: нет границ, существует возможность свободного трудоустройства в обеих странах, работает единый таможенный союз, высок уровень политического и стратегического партнерства.

Убежден в том, что мы должны сохранить отношения с Россией на том уровне, который не ниже существующего сегодня.

Одновременно мы должны развивать отношения со странами Евросоюза и Украиной, а также с мировыми центрами экономической силы – Германией, Великобританией и США.

- Хотели бы вы себе такого будущего, как у Украины?

- Конечно, не хотели бы! Мы делаем всё возможное для того, чтобы у нас не было никаких майданов. На демонстрациях в Беларуси ни разу не появился даже флаг ЕС! Есть традиционная и новая белорусская символика, которая более близка молодежи. Мы за то, чтобы одновременно были представлены два символа.

Мы не должны запрещать выступать с тем флагом, который отвечает ожиданиям той или иной части общества. Две символики могут нормально уживаться между собой.

- Какова ваша оценка инициативы Лукашенко о Конституционной реформе?

- Я отношусь хорошо к Конституционной реформе. Только ей должны предшествовать две вещи: освобождение всех политзаключенных, чтобы было возможным вести диалог с обществом, и назначение свободных, прозрачных выборов под эгидой ОБСЕ.

В противном случае нам придется обсуждать в ходе Конституционной реформы, что такое брак - союз ли это между мужчиной или женщиной, или что-то другое? Или мы будет обсуждать, Беларуси – это либеральное, социально-ориентированное или демократическое государство? Будем спорить о понятиях. И это при том, что сейчас мы вообще не имеем возможности говорить внутри страны.

- Как вы относитесь к деятельности Координационного совета? Способен ли он обеспечить передачу власти?

- Сейчас от КС осталась одна Светлана Алексиевич, которая находится в Беларуси. Все остальные – либо в тюрьме, либо выехали из страны и не могут быть членами КС.

По сути, на сегодня Координационного совета больше не существует. Лукашенко не будет рассматривать КС как инструмент перехода власти.

Беларусью управляет человек, который замарал силовиков кровью. Теперь он им говорит: ребята, вас будут судить! В результате они тремя кольцами защищают резиденцию от народа. Дворец независимости стал дворцом независимости Лукашенко от народа. Такой феномен имеет место быть.

Подробности в повторе!

• Каковы итоги прошедших в Эстонии встреч?
• Как бывший соратник Лукашенко оказался по другую сторону баррикад, став одним из главных лиц протестов?
• Есть ли у белорусской оппозиции единый лидер?
• Каковы цели оппозиционных сил?
• Какими будут отношения Минска с Россией и Западом, если произойдет смена власти?
• Способен ли КС обеспечить передачу власти?

Одежда ведущей: Tallinna Kaubamaja 

Подпишись на RUS TVNET в Telegram! Максимально коротко о самом важном!