В минувшие выходные Межгосударственный авиационный комитет (МАК) обнародовал результаты полевого этапа расследования катастрофы Як-42 под Ярославлем, в которой погибла хоккейная команда "Локомотив". Без каких-либо объяснений было заявлено, что набрать нужную для взлета высоту самолету не дала "дополнительная сила торможения".
О чем говорили пилоты Як-42 за секунды до крушения (текст) (7)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Кроме того, в СМИ появился фрагмент расшифровки переговоров экипажа - с того момента, как диспетчер разрешил им взлет до последней секунды перед крушением. Подлинность записи пока официально не подтверждена, но многие эксперты сходятся во мнении, что она настоящая.
Расшифровка переговоров экипажа показывает, что действия летчиков не были согласованными, а также подтверждает сведения о том, что командир экипажа передал управление второму пилоту. Вот как она выглядит:
Командир: 74,76.
Бортинженер: 74,76.
Командир: Время, фары. Взлетаем, рубеж 190.
Командир: Три, четыре, пять, номинал.
Бортинженер: На номинальном.
Бортинженер: Скорость растет. Параметры в норме. 130, 150, 170, 190, 210.
Командир: Взлетный.
Бортинженер: 220, 230.
Второй пилот: Наверное, стабилизатор.
Командир: Взлетный, взлетный, стабилизатор.
Второй пилот: Что ты делаешь?
Командир: Взлетный.
Бортинженер: Взлетный.
Командир: (нецензурно).
Второй пилот: Андрюха!
Этот фрагмент расшифровки - запись команд экипажа сразу после того, как диспетчер разрешил им взлет, и они стоят еще на тормозах, пояснил "Комсомольской правде" заслуженный летчик-испытатель, Герой России Анатолий Кнышов. Он по пунктам прокомментировал, что означали слова экипажа.
74, 76 - параметры режима двигателя. Пилоты готовятся к взлету. Выруливает сам командир. Далее он напоминает скорость: 190. Это так называемая "точка принятия решения". Если до 190 произойдет отказ систем или двигателя, экипаж обязан остановиться.
Затем командир отсчитывает секунды, через которые двигатель выйдет на номинальный режим - полной нефорсированной тяги. Как говорит летчик,
на "номинале" летают очень редко, когда самолет пустой, незагруженный.
Все самолеты с грузом взлетают на взлетном режиме, который обеспечивает двигателям максимальную мощность и тяговое усилие.
Начиная с подтверждения бортинженера "на номинальном" самолет уже находится в разбеге. Перечисляются отметки достижения скорости. Проходит "точка принятия решения" (190), никакой дополнительной информации нет - значит, нет никакого отказа систем и двигателей. 210 - это почти скорость отрыва.
Но тут командир неожиданно меняет номинальный режим на взлетный, и почему это происходит так поздно - непонятно.
Обычно о режиме договариваются еще на стоянке самолета, и в процессе взлета это не решается,
подчеркивает Анатолий Кнышов.
220, 230 - это уже скорость отрыва. Командир должен взять штурвал на себя. Но, судя по дальнейшим переговорам, он этого не сделал, или же штурвал не пошел. Вместо того, чтобы моментально и легко оторваться от полосы, самолет отрывается лишь слегка. Упоминание стабилизатора наводит на мысль, что что-то произошло с продольным органом управления - стабилизатором и рулями высоты.
"Вероятно, застопорены рули высоты, - предполагает летчик-испытатель. - Они не дают выправить самолет для взлета под нужным углом.
Рули стопорят, когда самолет стоит на стоянке, так как от порывов ветра они могут сломаться.
В этом состоянии они неуправляемы".
Из дальнейшего ясно, что экипаж, видимо, пытался исправить ситуацию. Вопрос второго пилота: "Что ты делаешь?" - адресован непонятно кому. Возможно, командиру, который мог потянуться для того, чтобы расстопорить рули, полагает Кнышов. Но, несмотря на все усилия, сделать уже ничего нельзя, и происходит крушение.
Напомним, на борту была вся команда "Локомотива", в том числе и наш Карлис Скрастиньш.