Накануне в Верховном суде Северной Осетии состоялось очередное слушание по делу террориста Нурпаши Кулаева. В отличие от предыдущих заседаний обвиняемый Кулаев находился не в металлической клетке, а за бронированным стеклом. Возможно, суд таким образом решил обезопасить подсудимого от расправы, пишет "Коммерсант".
Бесланские заложники утверждают, что их обстреливали из огнеметов
Перед самым началом заседания стало известно, что накануне от ран скончалась 32-летняя Марина Жукаева. Она стала 331 погибшим в результате теракта в Беслане. Заседание началось с того, что судья Тамерлан Агузаров зачитал права потерпевших, после чего гособвинение приступило к допросу потерпевших. По свидетельству одной из них, Земфиры Агаевой, с самого начала штурма школы их обстреливали из огнеметов, от которых "в спортзале стало жарко, как в аду". "Практически сразу, как прогремел первый взрыв, со стороны двора раздался какой-то невыносимый свист, и снова что-то взорвалось, только гораздо сильнее. А через несколько минут в спортзале стало жарко, как в аду, я даже подумала, что горю. Это огнеметы стреляли, хотя Шепель (Николай Шепель, замгенпрокурора России) уверяет, что огнеметы ничего зажечь не могли. Если бы он был здесь, я бы хотела задать ему вопрос," - рассказала на суде Агаева. Она рассказала, как, выходя из школы, она заметила "людей при параде - в бронежилетах и с автоматами, они стояли довольно далеко от школы, а заложников спасали местные, как их сейчас называют, ополченцы, и если бы не они, то нас погибло бы гораздо больше". Потерпевшая Марина Пак попыталась задать вопрос Земфире Агаевой, судя по всему, о применении огнеметов, однако судья Агузаров оборвал ее. Пак не унималась, заявив, что, "если мы судим Кулаева, почему выслушиваем тех, кто Кулаева не видел в школе", однако этот аргумент не подействовал. Тогда судья пригрозил удалить женщину из зала, и страсти немного улеглись. Правда, ненадолго, отмечает "Коммерсант". Потерпевшая Агаева обратилась к подсудимому с вопросом, не делают ли ему перед судебными заседаниями делают какие-нибудь инъекции. Судья Тамерлан Агузаров резко оборвал ее, сказав, что "вопрос снимается", поскольку "он не относится к делу". В ответ потерпевшая возразила, что Кулаев "все время твердит одно и то же - и про количество боевиков, и про то, что огнеметов не было..." Как рассказала Алета Гадиева, на третий день "мы ждали, что все закончится, нам хотелось уже просто умереть, чтобы все взорвалось". Когда начался штурм, заложница с двумя своими дочерьми подползла к окну, чтобы выброситься во двор школы. "Там, под окном, лежал мужчина, - вспоминала госпожа Гадиева. - Он увидел, что я хочу сделать, и закричал, чтобы я ни в коем случае не выбрасывала детей. Сказал, что боевики расстреливают их в спину. Тогда мы пошли в другую сторону, в столовую. Там уже было много людей. Ходов (один из лидеров террористов) стал кричать, чтобы дети брали занавески и становились в окна. Мы его умоляли, чтобы встали взрослые, но он ответил: "Я сказал - детей!"