"Мы не смогли спасти всех": рассказ о том, как эвакуировали геев из Чечни (5)

26 февраля на кинофестивале Берлинале состоится первый европейский показ фильма "Добро пожаловать в Чечню" (Welcome to Chechnya) американского режиссера Дэвида Франса. Это документальное кино о том, как московские ЛГБТ-активисты "эвакуировали" геев и лесбиянок из Чечни в период с февраля 2017 года.

Именно тогда в Чечне началась скрытая кампания против представителей ЛГБТ. Из-за подозрений в гомосексуальности многие из них подверглись избиениям, содержались в тайных тюрьмах или даже были убиты (в том числе родственниками, речь идет об "убийствах чести") - подробнее об этом начиная с апреля 2017 года рассказывала "Новая газета".

Фильм, в котором есть и съемки скрытой камерой в самой Чечне, не рассказывает о причинах "охоты" на геев. Он - о судьбах людей - тех, кому удалось сбежать за границу; тех, кто помогал это делать, порой рискуя жизнью, и тех, кого спасти не удалось.

Одна из героинь фильма - сотрудница "Московского комьюнити центра" Ольга Баранова. Вместе с другими ЛГБТ-активистами ей удалось спасти более 150 выходцев из Чечни, затем ей пришлось и самой бежать из России из-за угроз чеченских силовиков. Как именно были организованы операции по спасению людей, Ольга рассказала в интервью DW накануне премьеры фильма.

DW: Вы уже смотрели фильм? Передает ли он ту трагедию, которая произошла с представителями ЛГБТ в Чечне?

Ольга Баранова: Смотрела. Но мне тяжело видеть его вновь и вновь. Я не смотрю фильм на фестивалях и выхожу после титров - меня это сильно эмоционально "цепляет". Фильм показывает лишь малую часть того, что происходило.

- Как вы считаете, произвел ли фильм уже какой-то эффект?

- Посмотрим. Если в Берлине нас будут пытаться пристрелить, тогда да, произвел.

- У вас есть такие опасения?

- Ну, я как бы немножко цинично шучу по этому поводу. Но неделю назад я прочитала про убийство блогера, который писал о Чечне, поэтому такие мысли иногда возникают. Теоретически, да, могут убить, учитывая, что в Германии большая чеченская диаспора.

- Вы считаете, что уже есть резонанс от фильма?

- Я вижу, что много иностранных СМИ о нем пишут, люди реагируют, некоторые шокированы. В России его пока не показывали. Но думаю, что после Берлинале будет больше реакций.

- Расскажите, как работали "шелтеры" - временные убежища для представителей ЛГБТ из Чечни? В чем заключалась ваша работа?

- В апреле 2017 года все это началось в Чечне (преследование геев. - Ред.). Первые люди приехали в Москву. У нас была определенная система. Некоторые сразу уезжали (за границу. - Ред.), некоторые оставались. Надо было действовать быстро, за 4 дня я открыла "шелтер". Он работает и сейчас, это убежище для всех представителей ЛГБТ, оказавшихся в сложной жизненной ситуации; кроме проживания и питания, там еще есть юридическая и психологическая консультация. Первый "шелтер" вмещал до 10 человек. Потом мы начали снимать дополнительно квартиры в Москве, во время пика у нас было еще 5 квартир.

Затем мы вместе с "Новой газетой" организовали встречу с посольствами. Мы решили, что других вариантов нет - людей надо вывозить из России. На первую встречу пришли представители 16 посольств. Мы попросили визы для активистов. Сразу нам ничего не дали, сказали, что это не они решают. Но позже визы все-таки начали давать.

- Какие страны больше всего вам помогли и разрешили въехать представителям ЛГБТ?

- Германия одна из первых дала 5 виз. Это была нестандартная ситуация, понятно, что мы - не туристическое агентство. Но у некоторых представителей ЛГБТ были пожелания по странам, мы старались обращаться в эти страны. Германия помогла, Франция нам помогла, многие помогали. Больше всех беженцев приняла Канада. В общей сложности мы вывезли около 150 человек, сейчас этот поток меньше.

- Если сейчас человек находится в схожей ситуации, куда ему обращаться?

Кадр из фильма: активисты спасли более 150 геев и лесбиянок из Чечни

- Он должен позвонить по горячей линии, указанной на сайте "Московского комьюнити центра". Но таких людей (беженцев из Чечни. - Ред.) мы сейчас не заселяем в "шелтер", это работа с рисками, и мы им находим другое жилье.

- О рисках. Создатели фильма говорили, что чеченские силовики нередко пытались вам помешать. Можете рассказать об этом?

- Могу рассказать две истории, но анонимно и без подробностей. Одна история закончилась хорошо, девушка спаслась, вторая плохо - девушка умерла. С девушками из Чечни вообще гораздо сложнее работать, есть большие риски для них и для нас. Так вот, одной из девушек дали убежище за границей, мы ее спрятали в одном из регионов. Она должна была улететь через Минск. В Минске ее поймали папа и дядя, поскольку чеченские силовики отслеживали покупку билетов по паспорту, ее ждали уже в "стерильной" зоне аэропорта.

Чеченских девушек с детства учат быть послушным, безвольными, делать то, что говорят старшие или мужчины. В итоге эту девушку отец убедил вернуться, потом ее допрашивали и пытали в тюрьме. Но потом, скажем так, папа все-таки ее отпустил, понял, что ей так будет лучше. У нас получилось ее вывезти. Я не хочу рассказывать подробно, чтобы у папы не было проблем. Вторая история очень похожа на первую, только этой девушке такой возможности сбежать не дали. Она умерла - по официальной версии, у нее что-то случилось с почками. Ей было 20 лет.

- Авторы фильма говорят, что в нем впервые была применена технология изменения лиц. Интервью брали у настоящих беженцев, но в кадре мы видим лица "доноров" (также представителей ЛГБТ-сообщества), на героев как бы "наложили" их лица. Это не помешало передать эмоции беженцев?

- У нас изначально была договоренность, что лица беженцев показывать не будут. Над технологией долго работали - если герои были хоть немного узнаваемы, я говорила, что это не годится. В один момент я смотрю и думаю - вот тут лица опять не изменены. Но оказалось, что настолько хорошо показаны их эмоции, что я им "поверила", мозг как бы вспомнил реальные лица. Но беженцев узнать невозможно, получились абсолютно другие люди.

- Расскажите об угрозах, из-за которых вы уехали из России?

- Ну, нельзя сказать, что мне кто-то нож подставил к горлу. Но риски были высокие, что угрожать не будут, а сразу убьют. Родственники беженцев или силовики. Чеченские силовики - они безбашенные, у них есть доступ к базам МВД. Для них девушки - это вещь, а я как будто у них украла их вещь. Ситуации были всякие. Я бы не хотела все рассказывать перед фильмом. Но, например, мне писала девушка: "Тебя брат мой найдет и убьет, ты не знаешь, с кем ты связываешься". Это один из примеров, самый легкий. У меня ребенок, я сначала вывезла его за границу, оттягивала до последнего, но потом была вынуждена уехать сама.

- Где вы сейчас живете и чем занимаетесь?

- Я получила убежище, но не хотела бы говорить, где. Сначала я нашла работу, но потом все-таки решила уволиться и продолжать пока что заниматься "Московским комьюнити центром", пока это все-таки моя основная деятельность.

- Вы боитесь реакции Рамзана Кадырова на фильм?

- Они не знают, где я, и, надеюсь, не узнают. Говорить, что я не боюсь - это неправильно. Но и говорить, что я боюсь - тоже неправильно. Думаю, что если бы меня любой ценой хотели убить, то меня бы нашли и сделали это. Пока я, наверное, не настолько сильно перешла кому-то дорогу, чтобы меня убивать. Я верю, что я ничего плохого не сделала.