"Нельзя делать вид, что его не было". Латвия на пути к здоровому трауру после смерти ребенка

В Латвии об этом заговорили лишь недавно. Только в последние годы главные родильные отделения страны - в больнице Страдиня и Рижском роддоме - стали придерживаться новой практики поддержки семей, переживших утрату малыша. Теперь есть некоторые неписаные правила, как в Латвии конкретными действиями родителям помогают принять случившееся горе вместо того, чтобы отрицать его.

Опыт Рижского роддома

Старшая акушерка Рижского роддома Лайла Лагановска признает, что для матери весть о том, что ребенок умер в утробе - это страшно. Это настолько страшно, что многие сначала отказываются в это верить. 

"В моей практике был случай, когда женщине два специалиста подтвердили, что сердце ребеночка больше не бьется, но при разговоре со мной она спросила:

"Смогу ли я после родов покормить его?". Это о том, насколько человек отказывается верить в случившееся", - рассказывает Лайла.

По ее словам, очень часто мамы до последнего верят, что констатированная смерть плода - это чудовищная ошибка врачей, что все заблуждаются и на самом деле малыш жив. 

По статистике Рижского роддома, в 2019 году 38 женщин прошли через медицинские аборты (прерывание беременности по медицинским показаниям и последующие роды неживого ребенка), еще 18 малышей родились неживыми по независящим от врачей причинам.  

Старшая акушерка Рижского роддома отмечает, что при поступлении беременных на роды неживого ребенка, как правило, у них нет эмоций, эти мамы не плачут:

"Нет слез, нет эмоций, пустота. Это от шока, страха и отчаяния. Слишком сильный удар. Это настолько сложно принять, что даже слезы не текут".

По словам Лайлы, таких мам в Рижском роддоме всегда размещают в отдельной палате, акушерки всегда спрашивают, кто из близких может пройти этот путь вместе с роженицей, кто может ее поддержать - партнер или другой близкий человек на таких родах очень приветствуется.

Старшая акушерка Рижского роддома повторяет слова своей коллеги из больницы Страдиня - она тоже часто сталкивается с тем, что роженицы мертвого ребеночка требуют кесарево, хотят поскорее сбежать из этой ситуации. Но с медицинской точки зрения это неправильное решение - если на то нет медицинских показаний, для организма женщины лучше рожать. Особенно потому, что вскоре она может снова забеременеть и родить, а пережитое кесарево оставляет последствия на матке женщины. Помимо этого и восстановление женского организма после кесарева сложнее. 

Как поддерживают рожениц в Рижском роддоме?

"В первую очередь разговором. Мы не молчим. Наши акушерки обучены, как себя вести в такой ситуации. Мы подробно рассказываем, что и как будет происходить. Мы спрашиваем, хочет ли мама или отец после родов увидеть малыша, надо ли положить его на живот, хотят ли они побыть вместе?" - рассказывает Лайла.

Зачастую первой реакцией мам бывает отторжение - не видеть, не смотреть, ничего о ребенке не знать, никаких воспоминаний не сохранять и не брать с собой ничего, что напомнит об этом дне.

Однако сегодня восприятие меняется. Начиная с недавнего времени Рижский роддом стал перенимать западную практику - делать фотографии ребеночка (пока на телефон, но скоро будет аппарат с момент-фото), делать отпечатки пяточек и ладошек, оставлять это в белом конвертике с пометкой о поле и дате рождения.

"Несмотря на нежелание родителей, мы все равно говорим, что в течение года эта информация будет у нас. Если они захотят, могут прийти и забрать ее", - делится Лайла. 

По ее словам, мамы, у которых дома уже есть ребенок, больше открыты к контакту, они меньше отвергают мертворожденного ребенка. Те, для кого это первенец, переживают гораздо болезненнее. 

В практике Лайлы были случаи, когда мамочка пела мертворожденному малышу колыбельную, другая после родов просила малыша приподнять, показать ей - она прочла ему молитву, перекрестила и отпустила. Мамы начинают не игнорировать мертворожденных. 

Рижский роддом не сотрудничает с капелланами, как это происходит в больнице Страдиня, но здесь предлагается возможность привлечь психолога и социального работника. Хотя, по словам Лайлы, первое и главное поддерживающее лицо в этом непростом процессе - это акушерка. 

На вопрос, почему важно не делать вид, словно ничего и не было, а говорить о горе и оставлять память о ребенке, опытная акушерка отвечает, что это возможность замкнуть круг:

"Если делать вид, что ничего не было, придется жить со скелетом в шкафу. Оттуда напряжение и ментальные проблемы. Мы пока еще в процессе принятия такой практики - мы движемся от отторжения к принятию смерти. Это в целом говорит о выздоровлении общества​. 

Отрицание - по сути, отрезает возможность двигаться вперед. Это прерванное действие, после которого остаются только вопросы - почему я, что я сделал(а) не так? Преследуют вина и стыд.

Мы боимся увидеть, нам кажется, что смерть - это что-то страшное. А когда мы готовы одеть малыша, готовы посмотреть на него, побыть с ним рядом - мы понимаем, что смерть не так зловеща, как мы себе ее представляли.

Если мы готовы принять и проводить - круг замыкается. Похороны дают чувство завершенности, с которым можно продолжать жить. Прощание с мертворожденным малышом именно таким образом - это почтительное отношение". 

По мнению автора буклета "Потерявшим ребенка", капеллана Лелде Титавы, в основе "здорового" траура - возможность интегрировать потерянного ребенка в жизнь родителей. Фотография, отпечаток ножки, одежка, предназначавшаяся именно этому ребенку, а также такие ритуалы, как имя, крещение, благословение, - возвышают память о ребенке и помогают пройти через тяжелое время траура. 

Прощание с мертворожденным малышом 

Конечно, родителям, потерявшим ребенка, оставляют и раздаточный материал о том, какие есть возможности проводить его в последний путь. Об этом рассказывают и устно, но, как правило, никто не готов услышать - поэтому дают информацию и письменно, говорит Лайла Лагановска. 

Что это означает на практике? Для начала стоит сказать, что плод медицински прерванной беременности, а также мертворожденных деток всегда передают в Бюро патологии Детской клинической университетской больницы на Виенибас гатве, 45. Далее у родителей есть три варианта действий:

1) Общая кремация. Бесплатная.

После вскрытия, если оно было необходимо, в течение недели происходит кремация.

Если родители не забрали прах малыша, его захоронят в течение года. Всех в один день.

Обычно это происходит в конце мая, в "Саду душ" (Dvēseļu dārzs). Он расположен на территории Римско-католической церкви Св. Альберта по адресу: Лиепаяс, 38. Этим занимаются капелланы больницы Страдиня. 

Они же раз в году, как правило, в начале июня, организуют межконфессиональный молебен памяти умерших детей. Родители могут посещать "Сад душ" в память о своем малыше, возлагать цветы, зажигать свечи. 

2) Индивидуальная кремация. Платная. 

Если родители хотят кремировать малыша индивидуально, об этом необходимо сообщить в Бюро патологии в течение трех дней. После кремации урну с прахом можно получить в Рижском центре кремации на улице Вароню, 3а.

Договорившись с капелланами больницы Страдиня, прах можно захоронить в "Саду душ" в индивидуальном порядке. Конечно, родители могут и захоронить или развеять прах где посчитают нужным. 

3) Традиционные похороны.

Родители имеют право отказаться от кремации, забрать тело ребенка, заказать гробик (с этим также помогают в Бюро патологии) и захоронить на семейном кладбище. 

***

Как рассказала старшая акушерка больницы Страдиня Сигне Ирша, если плод настолько маленький, что его невозможно разобрать в кровяных сгустках, он уходит в биологические отходы, которые тоже сжигают. "Конечно, никого не выбрасывают в мусорник", - заключает она.

Идешь в ногу со временем? Мы тоже. RUS.TVNET.LV теперь есть и в Telegram! Подписывайся!