Как бывшему боевику-джихадисту доверили водить школьный автобус

Передо мной в плохо освещенной комнате сидят трое.

Слева - Ибрагим. У него уверенный взгляд, полосатая рубашка поло, на запястье большие часы, выразительные карие глаза поблескивают из-под бейсболки. Говорит, что ему 35.

В центре - Мулид. Худощавый, на ногах желтые шлепанцы - в тон желтой рубашке. Ему 28 лет.

Справа - Ахмед. Аккуратная бородка, на голове платок бедуина. Одет в небесно-голубую рубашку, из-под которой видна футболка такого же цвета. Ему 40.

Они жалуются.

Им не нравятся завтраки, которыми их кормят здесь, в безопасном месте, огороженном проволокой, на территории международного аэропорта Могадишо, столицы страны.

"Это не та пища, которую мы обычно едим, эти блины с бобами. Нам не нравится вода в бутылках. Нам нравится простая жизнь, простая вода", - говорит Ахмед.

К сожалению, аэропорт может предложить только такую еду, ориентированную на международную клиентуру. Есть пицца, есть стейки, есть пиво. Совсем не сомалийская еда, это правда.

• Война во время пандемии. Почему мир не перестал воевать в карантин?
• Секс-рабыни экстремистов из "Аш-Шабаб"
• Что нужно знать об "Аш-Шабаб": вопросы и ответы
• Сомали: неизвестная война с "Аш-Шабаб"

Я начинаю говорить этой троице, что не буду называть их настоящих имен, не буду фотографировать и не напишу ничего такого, что может создать им проблемы. Или такого, о чем они не хотят говорить.

Ибрагим меня прерывает.

"Мы не боимся рассказывать о себе. Спрашивайте, о чем хотите. Можете фотографировать нас и называть настоящими именами".

Но я все-таки решаю не делать этого - потому что опасаюсь за их жизнь.

Потому что все трое - перебежчики. Им удалось вырваться из лап исламистской группировки "Аш-Шабаб", которая существует уже более 10 лет и сейчас контролирует значительные части Сомали, где установила жестокие порядки.

"Аш-Шабаб" (запрещенная в России и многих других государствах и имеющая тесные связи с террористической организацией "Аль-Каида", также запрещенной) ведет вооруженную борьбу против центрального правительства и совершает нападения в других странах Восточной Африки.

Ей нужны не только пехотинцы, пушечное мясо, но и те, кто обеспечивает жизнедеятельность на контролируемых ею территориях. "Аш-Шабаб" создала административные структуры, существующие параллельно государственным - со своими министрами, полицией и судами. У нее есть свои школы, медицинские центры, она заботится об ирригации земель, ремонтирует дороги и мосты. Для всего этого "Аш-Шабаб" нужны рабочие руки.

В "Аш-Шабаб" зорко следят за тем, чтобы никто не попытался сбежать - такие попытки наказываются смертью. Представители "Аш-Шабаб" заявили мне, что этому наказанию подлежит каждый, кто осмелится покинуть территорию группировки без разрешения - и это относится не только к боевикам.

Правительство Сомали же поощряет перебежчиков, отправляя их в центры реабилитации, чтобы помочь вернуться к нормальной жизни в обществе.

"Единственной причиной, по которой я вступил в "Аш-Шабаб", были деньги, - говорит Ахмед, самый разговорчивый и откровенный из троих. - Мне платили от 200 до 300 долларов в месяц. Я отвечал за работу транспорта в моем районе".

Ибрагим быстро потирает пальцы - этот жест символизирует наличные.

"Я тоже вступил из-за денег, - говорит он. - Три года я был бойцом "Аш-Шабаб", и это меня устраивало. Но мне не нравилось, что они все время пытались промыть мне мозги. Раз в две недели они присылали в наш батальон специальных пропагандистов, которые часами сидели с нами, читая вслух Коран, вновь и вновь повторяя, что правительство, Африканский союз и все остальные зарубежные сторонники правительства - неверные, вероотступники".

"Было такое ощущение, как будто нам в голову вставили сим-карту "Аш-Шабаб".

Трое говорят, что хотя их мозг подвергался оболваниванию, они все же поняли, что группировка сражается не за чистый, лучший ислам, а за какую-то его искривленную, ложную версию. И деньги, которые им платили, в итоге перестали быть главным.

Однако решение бежать далось нелегко - было очень страшно, рассказывают они.

Сначала побег, потом - долгий и одинокий переход с территории "Аш-Шабаб" в районы, контролируемые правительством.

"Сначала я шел только по ночам, и мои ступни были изранены колючками, на которые я наступал в темноте, - рассказывает Ахмед. - К счастью, у меня был телефон, и я смог поговорить с семьей. Они нашли надежного человека, который проводил меня в безопасное место. Все это продолжалось долгие дни, и каждый мой шаг сопровождался страхом того, что меня поймают и отправят назад, на смерть, на публичную казнь - именно так "Аш-Шабаб" поступает с беглецами".

Но Ахмед боялся и того, как его встретят на правительственной территории. Начальники боевиков говорили всем новичкам, что сомалийские спецслужбы пытают перебежчиков электрошоком.

Большинство не знает о правительственной амнистии или о существовании центров реабилитации, где беглецов переучивают для интеграции в мирное общество.

Правительство делает попытки распространить информацию об этом на территории "Аш-Шабаб". Издаются красочные листовки, где для тех, кто не умеет читать, размещены фотографии бывших членов "Аш-Шабаб" и номера телефонов, по которым можно позвонить.

Это увеличило число перебежчиков - за два месяца в начале этого года от "Аш-Шабаб" бежало более 60 человек.

Ибрагим служил в рядах боевиков "Аш-Шабаб" три года. Над решением бежать он размышлял на протяжении двух месяцев. Он говорит, что больше никогда не вернется в родную деревню, где "Аш-Шабаб" найдет и убьет его. Он попытается найти себе место в жизни в большом городе - Могадишо.

Трое моих собеседников оказались в реабилитационном центре Серенди в столице страны. Угроза их жизни расценивается настолько высоко, что 84 перебежчика находятся под надзором 80 охранников.

Центр Серенди - для рядовых боевиков и рабочих (механиков, грузчиков и т.д.). Для старших членов "Аш-Шабаб", бывших организаторов и идеологов, существует отдельная специальная программа.

Перед тем как сюда попасть, перебежчики проверяются национальной службой безопасности и разведки. Спецслужбы хотят быть уверенными в том, что те добровольно покинули территорию экстремистской группировки и порвали с ее идеологией.

Однако, как рассказал мне один журналист из Могадишо, в лагерь сумели проникнуть и некоторые активные члены "Аш-Шабаб" и оттуда посылают сообщения своим боссам.

Цель центра Серенди - перевоспитать перебежчиков, дать им восстановиться как физически, так и духовно, и обеспечить их новыми навыками, специальностями, благодаря которым они смогут интегрироваться в мирное общество.

"В "Аш-Шабаб" я был водителем пикапа, на котором ездили вооруженные до зубов боевики. Мы называли его "Вольво". Я ничего не боялся", - вспоминает Мулид.

"Когда я попал в Серенди, наши кураторы увидели, что у меня талант к вождению. Я работал инструктором вождения в лагере, обучал других перебежчиков. И теперь я работаю водителем школьного автобуса. Когда-нибудь мне хотелось бы создать свою транспортную компанию".

Ахмед теперь зарабатывает на жизнь тем, что покупает и продает земельные участки.

Ибрагим рассказывает мне, как в Серенди он учился на парикмахера. Вскоре он так навострился, что стал зарабатывать прямо в лагере, подстригая как беженцев, так и охранников.

Сейчас у него парикмахерская в Могадишо и трое подчиненных. "Я зарабатываю достаточно для того, чтобы содержать двух жен и восьмерых моих детей", - говорит он. Их всех он перевез в столицу, и теперь они живут вместе.

Однако жизнь после "Аш-Шабаб" нелегка.

Мулид рассказывает, что некоторые члены семьи отвергли его, другие - не доверяют ему.

По словам Ибрагима, он не сможет вернуться к себе на родину, даже если бы опасности быть выслеженным и убитым "Аш-Шабаб" не существовало больше. Семья простила его, но не простили соседи.

И раны, оставшиеся в его душе с того времени, еще не зажили, воспоминания преследуют его.

"Мне никак не удается вынуть сим-карту "Аш-Шабаб" из своей головы, - говорит он. - Воспоминания о всех плохих вещах, с которыми я сталкивался, периодически встают у меня перед глазами".

Внутри Серенди перебежчики занимаются в классах, изучая грамоту, английский, математику и другие предметы. Кто-то учится ремонтировать автомобили, кто-то - водить, кто-то овладевает профессией сварщика.

Будущие портнихи шьют разноцветные платья, которые надевают потом на манекены. На территориях, контролируемых "Аш-Шабаб", женщины обязаны носить платья из плотной ткани и хиджабы, в основном черного цвета.

После того, как разразилась пандемия коронавируса, портнихи начали шить защитные маски для населения.

Несколько молодых людей отдыхают в спальне. Здесь стоят аккуратные койки, рядом с каждой - большой ящик для личных вещей, закрывающийся на замок.

Из комнаты рядом доносится громкая музыка. Двое перебежчиков поют и танцуют - такое поведение полностью запрещено у "Аш-Шабаб", там можно только читать суры Корана.

Танцующие, впрочем, время от времени сбиваются на маршеобразные движения - словно они еще до конца не избавились от влияния своего прошлого.

Центр Серенди посещает футбольный тренер, и тогда беженцы, охранники и персонал центра играют в футбол на отличном поле.

В центр приходят и представители духовенства, объясняя молодым людям, что есть и другой ислам - в отличие от того, который пытались вбить им в голову в "Аш-Шабаб".

Перебежчиков пытаются перековать и политически, чтобы они более положительно относились к правительству страны.

После определенного периода времени, проведенного в центре, им разрешаются отпуска по выходным. Некоторые учатся или работают за пределами Серенди, возвращаясь сюда ближе к вечеру.

Есть в центре и мини-поликлиника на две койки, где лечат от тифа, малярии, истощения, гепатита и заболеваний, вызываемых паразитами.

По словам врачей, самая распространенная болезнь у прибывающих - сифилис. Организм некоторых сильно обезвожен, у других - шрамы от пуль по всему телу и не все пули извлечены.

Серенди не всегда был таким позитивным местом. Центр открыт в 2012 году, и условия поначалу были такими, что попавшие сюда звонили своим товарищам, оставшимся на территориях "Аш-Шабаб", и предостерегали от повторения своего поступка. (В "Аш-Шабаб" новобранцам разрешают иметь телефон, но порой только на несколько дней в неделю.)

Теперь, когда в Серенди все наладилось, подобные реабилитационные центры создаются для жен перебежчиков и вообще для женщин.

Моя следующая встреча - с аккуратно одетым и никогда не повышающим голос Баширом, который недавно покинул Серенди после двух лет, проведенных здесь.

Сейчас трудно представить, как такой мягкий и вежливый человек мог быть членом группировки, в основу деятельности которой положено насилие.

"Я был юн, когда вступил в "Аш-Шабаб". Мне хорошо давались науки. И мне сказали, что я могу помочь их медикам. Я не решился отказать. К тому же мне были нужны деньги. Они платили 70 долларов в месяц", - рассказывает он.

Те 250 долларов, которые Башир получил после реабилитации в центре Серенди, он использовал для поступления в университет и открытия маленькой аптеки.

"Я и мороженое там продаю, - говорит он. - И каждый день я продолжаю бояться, что "Аш-Шабаб" найдет меня".

Такая возможность вполне реальна. "Аш-Шабаб" регулярно убивает людей в Могадишо. По словам местных жителей, боевики - повсюду. Они вымогают деньги, распределяют пожертвования и осуществляют "правосудие" в районах, которые формально находятся под контролем правительства.

Тем не менее, несмотря на первоначальные трудности, программа реабилитации бежавших рядовых членов "Аш-Шабаб", судя по всему, работает. Сотрудники центра Серенди рассказывают, что сотни прошли через программу, и им не известно ни одного случая, чтобы кто-то потом вернулся в "Аш-Шабаб".

Однако тысячи остаются в группировке, наводящей ужас по всей Сомали и за ее границами.

В прошлом году при нападении исламистов на отель в столице Кении Найроби погиб по меньшей мере 21 человек. При взрывах бомб в Могадишу погибали каждый раз сотни людей. Группировка называет своей целью создание шариатского государства в Сомали.

Ибрагим, Мулид, Ахмед и Башир теперь самостоятельно зарабатывают себе на жизнь - по ним видно, какое облегчение они испытывают, бежав от "Аш-Шабаб".

Сейчас перед правительством страны стоит серьезнейшая задача - убедить других "с сим-картами в мозгу" в том, что центры, подобные Серенди, открывают перед ними дверь в новую, свободную жизнь.

--

Иллюстрации Кейти Хоридж.