Фото ⟩ "Вместо 700 пришло всего 120 человек" - семилетняя Юстине пока не найдена

Латвия - очень маленькая, и все друг друга, по большому счету, могут знать. У моего бывшего коллеги пропала мама и погибла, и он ко мне обращался. То есть все здесь взаимосвязано.

Мы никогда не сможем находить много людей, если не будем собираться, приезжать и участвовать в поисках.

Я так думаю, что знаете, над этим надо работать. В 2009 году, когда появилась Bezvests.lv, никто вообще об этом не знал, что есть такая организация, которая ищет пропавших людей. И на сегодняшний день, я считаю, мы очень многого достигли. Мы тесно сотрудничаем с полицией. На сегодняшний день нами найдено 143 человека: как живых, так и нет. И вы видели сегодня, как это тяжело - искать человека. И бывает, мы приезжаем 20 раз и не находим человека, а на 21-й - находим! А бывает, и в первый же день находим.

Считаю, что на сегодняшний день мы стали профессионалами. Мы умеем искать, мы знаем, как это делается. Мы благодарны нашим спонсорам. Мы здесь не получаем зарплат, но мы благодарны, что нам дарят какую-то технику специализированную: и роботов подводных, и квадроциклы, и прицеп.

Самое ценное, наверное, это люди. Люди, которые могут приехать, поучаствовать, и помочь в поисках пропавшего человека.

Самые трудные места оставляем для своих ветеранов Bezvēsts.lv - они поедут на поиски в опасные места: на болота и в подобных местах, потому что люди, которые приезжают, в основном не обучены искать людей.

Люди привыкли просто судить клише: открыли Facebook, ура-ура, все похлопали. Но не так в жизни не бывает. Очень часто мы приезжаем, никого не находим, и мы не пишем об этом, потому что писать, в принципе, не о чем. 

Эти поиски Юстине, они особенные. У всех у нас есть дети. Это семилетний ребенок, где то же он пропал, понимаете? И я не верю в инопланетян, которые ее похитили. Она где то должна быть. Если мы не находим, значит, может быть, что ее здесь и нет. Может быть, она и похищена. Мы не знаем, что произошло.

Ведь когда Bezvēsts.lv участвует в поисках, мы до конца не знаем, что происходит. Просто пропал человек или помогли ему пропасть. Мы этого потом только узнаем. Точнее, даже не мы, а следствие. Мы не можем заниматься расследованием, мы просто ищем.

Когда пропала [15-летняя школьница] Ольга Козлова, которая в Яунциемском лесу была зверски убита. Тоже казалось, ну, пошла она просто в лес и пропала. И все говорили - ой, она, наверное, познакомилась с кем-то, все с ней в порядке. А потом стало известно, что ее заманили, она учила латышскому языку своего одноклассника, он ее взял, заманил в лес, выкопал яму и вместе с группой зверски убил. Вот, такова реальность.

Никогда нельзя знать, что случилось

Только тогда, когда человека находят, становится ясно, что с ним случилось. Если мы найдем тело и оно изуродовано, или есть какие-то следы преступления, тогда уже полиция занимается своим делом, ищет преступников.

В случае Ольги Козловой подростки придумали "игру" - убивать людей. И эта девочка была первой. Потом у них был следователь у них. Им не нравилось, что много вопросов задают, они еще хотели убивать.

Если бы мы тогда не нашли труп, неизвестно, сколько бы они совершили преступлений.

Что будет сделано после субботних поисков?

В субботу обыскано примерно территория площадью 25 квадратных километров. Точность - еще надо будет проверить.

Мы видим только какой то один фрагмент общей картины. А полиция видит вообще всю. К нам часто обращаются за статистикой - сколько пропадает детей или просто человек. Мы видим только, сколько к нам обращаются. Я бы всегда смотрел бы не количество обращений, а сколько не найдено.

Потому что, если, допустим, подросток убегает из приюта, то его, скорее всего, найдут. Но заявление должно быть, и оно в статистике появляется А есть те, кто на самом деле пропали. Их не находят, но они все попадают в статистику вместе.

Полиция делает свою работу, а мы - свою.

Я хочу сказать спасибо всем людям, которые нашли время и приехали так далеко за свой счет, за свой бензин и поучаствовали в поисках Юстине. Мне кажется, в этом и заключается смысл жизни - помогать тем, кто слабее. Ну, зачем тогда жить, если мы даже детям не можем помочь. Какой смысл тогда в этой жизни? Только купить айфон, заработать миллион?

Я не умею говорить красивые слова. Я здесь родился, вырос, у меня много друзей здесь, и мне они как-то в детстве помогали, что-то делали, окружали меня, и мне хочется что-то взамен оставить после себя, что-то тоже хорошее, светлое. Я считаю, что команда моя; люди, которые сюда приезжают - для меня они самое драгоценное. И те люди, которые просто приезжают, не становясь постоянными добровольцами, они просто помогают по мере возможностей. Это тоже замечательно. Я снимаю шляпу и просто говорю: "Большое спасибо!".

Мы ориентированы на поиск живых людей, не трупы. Например, если бы сейчас пропала девочка в Риге, мы бы быстро начали ее искать, то у нас был бы большой шанс ее найти, потому что мы умеем это делать.

Искать неживых людей научились, потому что нам так много часто приходилось искать людей, в том числе и погибших.

Живых людей легче искать - запустил дрон с тепловизором, собак, людей по правильным маршрутам. Трупы искать тяжелее в разы.

Узнаем ли мы, что случилось с Юстине?

Я думаю, что с вероятностью 80% мы узнаем результат. Рано или поздно.

Когда в Краславе пропал [13-летний] Янис Ткаченко, которого мы еще поедем искать на болотах, со временем появился свидетель, который видел, что он утонул в определенном месте. Мы туда ездили, несколько сделали миссий для его поиска, пока не нашли, но мы это дело еще не закончили. Мы общаемся с его мамой, район, где он утонул, нам известен - в болоте тело долго сохраняется.

В то время, пока ездили искать Яниса, нас попросили найти другого человека, который пропал два года назад. Мы его нашли, он пролежал на глубине болота, хорошо сохранился.

В случае Юстине результат есть - ее здесь нет. Значит, больше склоняемся к другой версии. Возможно, произошло преступление.

Но еще раз говорю, человек не может просто раствориться. Нет, у меня всегда все просто. Был ребенок. Значит, кто-то каким-то боком причастен к этому исчезновению.

Меня спрашивают часто, жива ли Юстине. Я всегда верю, что жива. Мне хочется в это верить. Ее отец тоже в это верит.

Пока мы не нашли тело, мы должны думать, что она жива. Пускай лучше будет какое-то чудо, пускай она будет жива.

RUS TVNET в Telegram: Cамые свежие новости Латвии и мира на русском языке!