Почему они бегут из России? История ищущего политубежище в Латвии

«Ты что, нам не веришь?»: устные договоренности о миллионах долларов

Конфликт Сычева с акционерами «ФосАгро» начался тогда, когда Сычев, будучи руководителем налогового департамента «РБЦ ФосАгро», занимался урегулированием судебного спора по комбинату «Апатит», который входил в холдинг.

Суд был выигран, после чего, по словам Сычева, член совета директоров «ФосАгро» Игорь Антошин, в 2017 году занявший 141 место в списке богатейших людей России по версии Forbes, заключил с ним устное соглашение о вознаграждении — 1% акций «ФосАгро» и 13 млн долларов. Однако в 2013 году Сычева, по его словам, «попросили» уволиться.

После многих обращений в различные инстанции и длительных переговоров ответчики согласилась выплатить обещанную сумму, предложив перечислить средства на офшор. Однако, по словам Игоря Сычева, здесь его также «кинули» - спустя некоторое время после того, как на офшор Сычева поступили 5 млн долларов, он узнал, что ответчики требуют вернуть средства как выданные в долг.

- Как Вы допустили такую ситуацию, что все соглашения между Вами и акционерами были заключены лишь в устной форме?

- С момента, когда я пришел работать в «ФосАгро» в 1996 году, у нас была лишь устная договоренность с руководством. Такая практика в этот период в России была общераспостраненной.

Уже тогда я понимал, что у меня нет механизма защиты в случае возникновения каких-либо конфликтов, поэтому я неоднократно просил руководство составить официальный документ, в котором были бы прописаны все условия. На это они отвечали: «Ты что, нам не веришь?»

- «Ты что, нам не веришь» - достаточно сомнительный аргумент, особенно когда речь идет о крупных денежных суммах...

- Справедливости ради надо сказать, что ранее меня никогда не обманывали. Да, где-то с 2003 года они иногда могли затягивать сроки - иногда, чтобы получить зарплату, мне надо было раз по пять отправить смс. Если говорить о нашей договоренности об 1% акций, то здесь я ходил к адвокатам, обсуждал с ними как официально оформить данную договоренность, предлагал акционерам различные варианты, но те только тянули время.

- Что произошло потом?

- Именно в этот период у меня начались проблемы -

я ехал по МКАДу, где мой автомобиль сначала отбросило в грузовик, а потом в отбойник. Оказалось, у новой машины, недавно приобретенной в салоне, просто оторвалось колесо - моя машина в хлам, а девушка, ехавшая за мной на своей малолитражке еле успела увернуться.

Подобное повторялось еще несколько раз. В моём распоряжении есть видео из машины, которая ехала параллельно со мной - его сняли очевидцы. Кроме того, у меня на руках результаты четырех экспертиз, в которых написано «был перепилен рычаг». Незадолго до двух аварий из трех в меня «несильно» врезались машины, причем ДТП были явно подставными - в машинах было 3-4 человека. Пока мы выясняли обстоятельства ДТП, кто-то из них, видимо, меня отвлекал, пока остальные умышленно наносили вред моей машине - как мне сказали эксперты, для этого достаточно всего минуты - надо просто знать, что и где открутить. В моём случае были ослаблены гайки на подвеске.

«В России побеждает тот, у кого больше денег и связей»

Продолжая разговор о ДТП, которые он считает покушением на его жизнь, Сычев рассказывает:

"Разумеется, я подал заявление в полицию. В России до возбуждения уголовного дела проходит так называемая доследственная проверка. Законом установлены её предельные сроки - 1 месяц. Однако следователь, не уложившийся в данное время, с разрешения прокурора имеет право этот срок продлевать - пишется формальный отказ от возбуждения уголовного дела, прокуратура этот отказ отменяет, и "начинает отсчитываться следующий месяц".

Я обратился к коммерческим экспертам, которые установили причину аварии. Ещё одна экспертная организация также подтвердила, что в машине были откручены гайки, однако следствие отказалось принимать результаты коммерческой экспертизы, сославшись на то, что я мог подкупить специалистов, и назначили свою.

Год мы ждали, пока эксперты приступят к работе, - в итоге они сделали такие же выводы как и те организации, куда обращался я.

И вроде бы, ничего не остается, как возбуждать уголовное дело и искать виновного, но ничего подобного! Во время написания очередного отказного постановления следователь просто решил эту экспертизу не упоминать, как будто ее и не было.

- Но вы же сами говорите, что вы «человек небедный»... Неужели даже самые дорогие и сильные адвокаты ничего не могли сделать?

Благодаря моим адвокатам, прокуратура каждый раз отменяла отказные заявления и возвращала следователю для дополнительной проверки. Но здесь все понятно - этот следователь заинтересован в исходе этого дела, потому что мои оппоненты имеют огромные деньги и огромные связи.

В России правоохранительная система работает именно так - берут взятки, на какую-либо справедливость рассчитывать не приходится.

Приведу пример, связанный с Ольгой Литвиненко (бывший депутат петербургского парламента, дочь ректора Горного университета и доверенного лица президента Путина Владимира Литвиненко, сбежавшая заграницу по политическим причинам, - прим.ред.) - следственный комитет возбудил уголовное дело по факту её похищения. Она говорит: "Я не похищена, я сама сбежала из России». Она общается с прессой, выступает в парламенте Литвы. Более того, на днях в России вышла статья о том, что российский суд признал ее российский внутренний и зарубежный паспорта недействительными. Они сослались на то, что Ольга в Европе поменяла имя и фамилию.

И здесь мы видим абсурдную ситуацию во всей красе - в одном уголовном деле она считается похищенной, при этом суд одновременно рассматривает дело о признании ее паспортов недействительными исходя из того, что она находится за границей и меняет там имя и фамилию. Даже следователь приезжал к ней в Польшу, они встречались в аэропорту, но при этом в России она официально считается похищенной.

Если ты борешься с более высокопоставленными людьми, у которых больше денег и связей, то в России ты ничего не добьешься!

Противостояние миллиардерам из списка Forbes

В России против Игоря Сычева возбуждены два уголовных дела - одно по факту вымогательства, второе о хищении денежных средств в размере 4 тыс. евро. Суть обвинений против Сычева сводится к тому, что он якобы вымогал у одного из акционеров «ФосАгро» Игоря Антошина деньги (обещанный ему 1% акций компании и 13 млн долларов), шантажируя его обнародованием имеющихся в его распоряжении аудиозаписей. В материалах следствия также фигурирует «опущенное в почтовый ящик Антошина письмо с угрозами без подписи». Своё видение ситуации Сычев объясняет следующим образом:

"Я составил и заверил у нотариуса свою официальную претензию. Данный документ я отправил по электронной и обычной почте Антошину, Гурьеву (основной владелец компании ФосАгро, - прим.ред.). Копии разослал всем членам совета директоров, аудиторам. Уголовное дело против меня строится на том, что Антошин якобы нашел в почтовом ящике в своей петербургской квартиры, о которой я ничего не знал, анонимку с угрозами. Мы сверили тексты "анонимки с угрозами" и моей официальной претензии, и пришли к выводу, что из моего заверенного у нотариуса письма убрали адресата, контекст и наши с адвокатом подписи".

"В данном деле нет ни одного доказательства кроме слов Антошина, который утверждает, что он нашел это письмо в своем почтовом ящике. В оригинальном документе на 8-10 страниц описывалась вся ситуация, а в конце было сказано, что я записывал разговоры с Антошиным на диктофон начиная с 2012 года - я стал бояться, что в случае возникновения каких-либо конфликтов, я, не имея никаких записей, не смогу ничего доказать.

Антошин в своих показаниях говорит, что он знаком со многими политиками и артистами, которых мы обсуждали на наших встречах, поэтому обнародование записей может повредить его репутации. Да, та информация, которую я записал, в чём-то "неудобна" для Антошина. Он, например, говорил: "Гурьев чокнутый", но ничего порочащего его репутацию там нет", - продолжает Сычов.

Соискатель политического убежища в Латвии объясняет: "Вымогательство, согласно российскому праву, это требование чего-либо незаконного под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, или под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам. То есть, здесь два условия. Первое - незаконное требование, второе - угрозы. Если требование законно, а ты угрожаешь, - это другой состав преступления, т.е. просто угроза, а не вымогательство.

Данное дело для меня уже стало делом принципа - я, какой-то мальчик по сравнению с ними, решился открыто противостоять миллиардерам из списка Forbes.

Для них, в свою очередь, это тоже стало дело принципа, желанием показать, что они любого могут поставить на место. Цель возбуждения данного уголовного дела - не посадить, а напугать меня".

«Даже в Латвии не чувствую себя в полной безопасности»

В марте 2016 года сотрудники Следственного комитета и экономической полиции Петербурга провели обыск в московской квартире Игоря Сычева. В апреле Сычев был объявлен в розыск.

О событиях весны 2016 года соискатель политического убежища в Латвии рассказывает следующее: "Когда ко мне пришли представители правоохранительных органов с собачкой, я подумал, что мне уже подбросили наркотики, и сейчас в моей квартире что-то найдут. Но нет, у меня просто забрали все компьютеры, взяли подписку о невыезде, дали повестку, чтобы я явился для предъявления обвинения.

Мне чудом удалось сбежать, - за месяц до этих событий в России вступил в силу закон, разрешающий иметь два загранпаспорта. Мой второй паспорт лежал в Английском посольстве, которое выдало мне визу на 10 лет.

Посоветовавшись с адвокатом, в тот же день я покинул Россию. Боялся вылетать из российских аэропортов, поэтому вылетал первым рейсом в любую безвизовую страну из Минска - сначала в Турцию, спустя неделю - в Украину. Несколько месяцев я провел там, а затем, сразу после "открытия" визы, улетел в Англию".

Изначально бывший работник «ФосАгро» планировал просить политическое убежище в Англии, но поскольку он с 2014 года имел вид на жительство в Латвии, соблюдая правила международной конвенции о беженцах, согласно которому, человек, имеющий право проживать в любой другой стране, подписавшей данную конвенцию, по вопросу убежища должен обращаться именно туда, Сычов приехал в Латвию, где проживает уже полтора года.

«Я не боюсь афишировать, где сейчас нахожусь. Мне кажется, что это даже делает меня более защищенным -

публично сообщая, что я нахожусь в Риге, я уменьшаю шансы того, что меня пырнут ножом где-то в подворотне.

Однако в полной безопасности я себя не чувствую - понимаю, что за деньги мои недоброжелатели могут сделать что угодно", - делится своими переживаниями Игорь Сычев.

«Если меня посадят, то я, якобы, повешусь»

В ноябре прошлого года бывший работник химического холдинга «ФосАгро» и Ольга Литвиненко выступили в Сейме Латвии. Последняя позже выступала перед представителями Парламента Литвы. По словам Сычова, главной целью их «спича» было привлечение внимания к тому, какие приемы российская власть применяет против «неугодных» лиц.

«Ольга также предложила пересмотреть механизм принятия странами Евросоюза российских судебных решений и внести своего отца в санкционный список.

Я, в свою очередь, хотел рассказать о том, как в России устроена правоохранительная система. Конечно, я ожидал, что на слушания придет большее количество депутатов Сейма,

однако в этот день рассматривали какой-то важный законопроект, и наш доклад прослушали далеко не все», - комментирует он.

Статус политического беженца Сычов попросил в декабре 2016 года. Передельные сроки вынесения решения - 18 марта этого года.

Сычов не видит никаких оснований, на которых ему могут в этом статусе отказать.

"Мои аргументы очевидны - меня пытались убить, и если сейчас в России меня посадят в тюрьму, не исключено что я «якобы от стресса повешусь», что на самом деле будет убийством.

В своем прошении я также указал, что в России невозможно добиться справедливости, ссылаясь два случая из моей жизни - когда мне отказывают в возбуждении уголовного дела о покушении на жизнь (случай с машинами, - прим.ред.), хоть я и имею на руках доказательства и заключения многочисленных экспертов, и дело о вымогательстве, возбужденное против меня, - когда Антошину просто «верят на слово» из-за какой-то непонятной бумажки, которая, скорее всего, даже и не находилась в его почтовом ящике".

«На выборы президента в России просто смешно смотреть»

Игорь Сычев солидарен с Ольгой Литвиненко, которая в одном из интервью сказала, что чем дольше Путин у власти, тем меньше демократии. О своём видении нынешней политической ситуации в России он рассказывает следующее:

"Ну нет там нет судебной системы - оправдательных приговор меньше 1%. Судьи являются зависимыми, назначаются указом президента и т.д.

Путин целенаправленно шел к системе, которая функционирует сейчас, и было бы странно полагать, что при Путине в России что-то изменится. Единственный реальный противник Путина, которого тот, кстати, боится - это Навальный.

Все остальные - Собчак, Жириновкий, Грудинин - скорее статисты, именно поэтому их к выборам и допустили.

Если бы Навальному разрешили принимать участие в президентских выборах, он бы составил серьезную конкуренцию нынешнему президенту РФ. Но при условии предоставления ему такого же доступа к федеральным телеканалам, как и Путину. Каждому кандидату в президенты в рамках предвыборной борьбы обязаны выделять время на федеральных каналах, однако понятно, что Путин имеет на эти каналы огромное влияние. На эти выборы просто смешно смотреть".

- Насколько я знаю, Вы отправили Навальному 1 миллион рублей в биткойнах (14 тыс. евро — прим.ред). В то же время вы заявляли, что знаете, что Навального к выборам не допустят. Зачем тогда поддерживали его финансово?

- Я надеюсь, что когда-нибудь изменения в России всё же произойдут. Возможность этих изменений я связываю пока исключительно с Навальным. Один из кандидатов в президенты РФ, Павел Грудинин, который мне также симпатичен, сказал, что в ближайшее время «может произойти любой сценарий» - большая часть населения уже недовольна текущим положением людей. Я сейчас говорю об образованных людях, которые имеют доступ в интернет. Путина в большинстве своём поддерживают пенсионеры, люди без образования - ведь в деревнях кроме федеральных телеканалов ничего нет, про оппозиционный «Дождь» никто не знает, тем более он платный.

- Что из программы Навального Вам понравилось больше всего?

- Борьба с коррупцией. При нынешней коррупции нет никакой надежды на справедливость суда, права человека никак не защищены.
Недавно прозвучала информация, что власти России могут принять решение о выходе страны из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека.

Европейский суд до сих пор был последней надеждой россиян, пострадавших от правоохранительных органов. Получается, у россиян её могут отнять.

- Будете ли Вы голосовать в посольстве РФ 18 марта?

- Я боюсь заходить в посольство, это территория РФ, и меня могут там задержать.

- Если бы Вы всё же голосовали, кого бы поддержали?

- В сегодняшней ситуации, когда Навального не допустили к выборам, я бы отдал свой голос за Грудинина.

- Что Вы планируете делать после получения статуса политического беженца? В Россию не планируете возвращаться никогда?

- Сейчас вернуться в Россию не могу - меня арестуют, но «никогда не говори никогда».

«В Латвии мне тоже намекали на взятку»

- Ваши выступления в Сейме, иск в Британский суд - попытки бороться с политической системой или всё же просто желание обезопасить себя, чтобы остаться «в тихой и спокойной» Латвии?

- Пожалуй, и то, и другое. Я хочу поучаствовать в изменении «российской системы», но сейчас мне нужно и спрятаться от «системы существующей».

Все принципиальные изменения в России изначально шли из за рубежа, из эмиграции. Это будет крайне сложно, но попробовать можно.

В частности, я и в дальнейшем планирую помогать Навальному. Также мне поступило предложение организовать в Латвии некое общественное движение политических беженцев, пострадавших от российской власти, но его концепция пока не разработана.

Хочу добавить, что перед 18 марта, крайним днем по решению о моём статусе беженца, я испытываю определенное напряжение - мои оппоненты «любят давать взятки», и не исключено, что они попытаются повлиять на того, кто будет принимать решение о присвоении мне статуса политического беженца.

- Ранее Вы высказывались, что как раз-таки «некоррумпированность» отличает Латвию от России...

- Так и есть, но смотрите, - например, ваш скандал в Центральном банке. Кроме того, недавно я столкнулся с ситуацией, когда латвийский дорожный полицейский намекал на «оплату штрафа на месте» за превышение скорости...

- То есть, если Вам не дадут статус политического беженца, Вы будете считать, что Вам его не дали только потому, что Ваши недоброжелатели из России кого-то подкупили?

- Исключительно. При чем сейчас это сделать ещё проще - если раньше решение о присвоении или неприсвоении статуса принималось коллегиально, то сейчас это делает один офицер из миграционной службы. А одного человека подкупить проще. Если 18 марта политическое убежище мне не предоставят, я буду обжаловать данное решение в суде.

- Какую сумму Вы потратили на «восстановление справедливости», услуги адвокатов за все время Вашего конфликта с акционерами «ФосАгро»?

- в Англии я потратил колоссальные деньги, на латвийских адвокатов я потратил значительно меньше. В общей сложности речь идёт о миллионах евро.