Если ставить права и свободы «людей радуги» в прямую зависимость от открытости или консервативности обществ и степени их клерикализации, то в случае Европы можно сильно оконфузиться. Имеем ведь на юго-западе весьма традиционно-католическую Мальту - что никак не мешает ей лидировать в европейском рейтинге равноправия ЛГБТ+. (ЛГБТ (англ. LGBT) — аббревиатура, возникшая в английском языке для обозначения лесбиянок (Lesbian), геев (Gay), бисексуалов (Bisexual) и трансгендеров (Transgender)). Правда, на острове безоговорочно запрещены аборты.

А на северо-западе ЕС, в не менее клерикальной Ирландии (где тоже аборты до сих пор под запретом) общенародный референдум абсолютным большинством проголосовал за легализацию однополых браков. Которые тут же и узаконили.

Наконец, на юго-востоке имеем Грецию. Где никто и никогда даже не пытался отделить церковь от государства - к великой радости попов. Где с зарубежных греков, желавших получить гражданство, ещё недавно спрашивали свидетельство о крещении. Но где пары, заключившие гражданские союзы (в том числе и однополые) пользуются теми же правами, что и прошедшие церковное венчание.

В консервативно-православной Греции гуманитарное убежище гарантировано всем терпевшим притеснения в «исходных» странах из-за сексуальной ориентации или гендерной идентичности (трансгендерности). А попытка получить статус беженца по тем же критериям в высокотехнологичной, открытой,

Зато в соседней Латвии - пожалуйста. С 2016 года. Хотя по совокупности равных прав для ЛГБТ+ в рейтинге 49-ти стран Старого континента Латвия находится... на 40-м месте. То есть, куда ближе к России (48-е), чем к той же Эстонии (23-е). 39-е место принадлежит Литве (данные www.rainbow-europe.org). Последнее - Азербайджану. Чьи преследуемые ЛГБТ-граждане в теории могут просить убежища в странах ЕС. Но на практике не в каждой его получить.

В восточной части ЕС гражданские союзы (партнёрства) легализованы лишь в Эстонии, Чехии, Венгрии, Хорватии и (с нынешнего года) в Словении. В остальных странах, как правило, не признаются и те, что заключили за границей (об однополых браках нет и речи). Это особенно чувствительно, если один из партнёров гражданства ЕС не имеет.

Их «европейским половинам» не остаётся ничего иного, как обращаться в ЕСПЧ. Что прикажешь делать, если юридическо-бюрократические ловушки, в которые то и дело попадают ЛГБТ+ во многих странах политической Европы, часто противоречат основным положениям Конституции ЕС. Но почему так происходит?

Не уходя в детали, объяснить это можно вот как. Одним из базовых условий обретения членства в ЕС была декриминализация однополых сексуальных отношений. В одних странах, присоединявшихся к блоку, такие отношения не карались никогда; в других (как в балтийских) криминализирующие параграфы вымарали на заре декоммунизации - хотя, например, в Румынии с этой статьёй УК долго не хотели расставаться, и сделали это только под нажимом Брюсселя.

Преодолев (при необходимости) «стартовую» декриминализацию, все страны-члены ЕС попадали на длинную дистанцию до условного «финишного» полного равноправия. Дискриминация на рабочих местах и в армии, семейное право, признание трансгендерности природным явлением, а не психической аномалией (как до сих пор считают, например, в РФ), критерии предоставления убежища, - верстовые столбы этого марафона.

В котором не только стартовые точки у разных стран не совпадали - отличались и скорости. Помимо политической воли на местах эти скорости корректируются также суммарными представлениями разных обществ о нормативном и аномальном, о важном и второстепенном. Напрямую влияющими на всю сферу социального реформирования.

Простой пример: в среднем по ЕС женщины зарабатывают на 16,3% меньше, чем мужчины (данные Eurostat). Конкретно же в Люксембурге и Италии эта разница составляет 5,5%, в Румынии - 5,8%, а в Эстонии аж 26,9% - почти как в России. И такое положение вещей вовсе не далось, скажем, румынкам ценой длительной борьбы. Впрочем, и эстонки не бунтуют. Так исторически сложилось. Следует ли из этого, что Румыния суперпродвинутая страна, а Эстония - безнадежно отсталая?

При таком «разбросе» внутри ЕС с равноправием женщин, что же говорить о правах ЛГБТ-сообществ! То, что в одних странах даётся им сравнительно легко, в других - даже вполне свободных - оборачивается десятками лет политической и юридической борьбы. Актуальным аспектам этой борьбы - в частности, в «новой Европе» и на постсоветском пространстве - была посвящена серия дискуссий на работавшей в первые дни ноября в Варшаве международной конференции ILGA Europe - «зонтичной» общеевропейской НПО, координирующей 480 правозащитных организаций ЛГБТ+ из 45 стран.

Десятки пресс-релизов - не говоря уж о частных интервью - позволили более детально увидеть, что скрывается за цифрами рейтингов и иных статистических данных. Например выяснилось, что реалии, в которых функционирует украинское ЛГБТ-сообщество, несколько менее, пардон за каламбур, радужные, чем можно было бы предположить, основываясь на рейтинге rainbow-europe.org. Определившем Украине довольно высокое для страны постсоветского пространства 36-е место. Впрочем, заслуга тут активистов ЛГБТ-движения, а никак не социополитического климата, в котором им приходится работать.

Скорее маргинез, чем влиятельные игроки украинской политической сцены, парамилитарные образования вроде Правого Сектора и Азовской Дивизии доставляют немало хлопот молодому гражданскому обществу. Всё, что так или иначе не соответствует представлениям ультраправых о «настоящей» Украине и украинском - будь то монументы, кладбища, кинотеатры, фестивали, собрания и иные общественные акции, - в любой момент рискует стать целью погромов и нападений.

Если полиция Киева, Мариуполя, Одессы и Запорожья кое-как справляется с «правосеками», то во Львове чернорубашечникам попустительствует муниципальная администрация с мэром Андреем Садовым (партия Самопомощь) во главе. Результат - сорванный Фестиваль Равенства 2016 года и множество «точечных» атак, в том числе и на презентации «неправильной» литературы на ежегодных Львовских книжных ярмарках.

- Не следует, однако, думать, что наши ультраправые - непременно тупые гомофобы. Послушать многих из них -

и на каждом шагу подчёркивай верность националистической «украинской идее». И будут тебе только улыбаться, - уточняет мой собеседник-киевлянин, литератор и ЛГБТ-активист Фриц фон Кляйн.

Другая проблема - не только украинская - неработающая юридическая дефиниция «hate crime», преступления на почве ненависти. Однажды редложенная странам ныне «полуживого» Восточного партнерства ЕС, она была повсеместно адаптирована, да так и осталась на бумаге. Практически не применяют эту квалификацию и в Румынии, где её использования добиваются несколько правозащитных организаций.

Но по ряду причин - и не в последнюю очередь из-за обычной лени - полицейским проще «сваливать» акты целенаправленного насилия против ЛГБТ+ в общую «корзину» банальной «хулиганки». Заводятся административные дела, и всё заканчивается, как правило, штрафами в условных 100-200 евро максимум. А в кодексах балтийских стран дефиниция преступления на почве ненависти вообще отсутствует.

Чисто прагматические соображения, нередко толкающие руководства стран условного «востока» к дружбе с условным «западом», хорошо иллюстрирует сочуственное обращение президента Армении Саргасяна в адрес Барака Обамы. Прозвучавшее тут же после массакры в гей-баре Орландо, оно сильно контрастирует с тем языком нетерпимости в адрес ЛГБТ-сообщества Армении, что стал нормой и в национальном парламенте, и в армянских правительственных СМИ.

«Карта ЛГБТ» - также эффективный рычаг удерживания сателлитарных государста в своей зоне влияния. Азербайджанский активист Джавид Набиев убежден, что сверхзадачей «охоты на ведьм», неожиданно разыгравшейся в сентябре в Баку и Гяндже, и сопровождавшейся массовыми задержаниями и избиениями геев и трансгендеров, была компрометация его страны, выгодная Кремлю:

- Инициатва этого позорища целиком исходила от министра внутренних дел Усубова, представляющего пророссийское лобби в нашем правительстве. Теперь президент Ильхан Алиев, чьё реноме и так на обе ноги хромало из-за коррупционных скандалов, просто не может нигде показаться: к нему слишком много вопросов, на которые нужно отвечать...

Тех же, кого удержать не удалось, можно до потери сознания стращать Содомом, Гоморрой и геенной огненной, куда их непременно ввергнет злокозненный Запад. Главными мишенями пропаганды такого типа стали три пограничных государства ЕС - Румыния, Литва и Латвия. Как на деле выглядит «отстаивание семейных ценностей» в Латвии, прекрасно исследовано и описано командой журналистов портала rebaltica.lv . Который охотно всем и рекомендую.

Теперь же для «закольцовочки» самое время вернуться к кампании Собчак. Лично кандидат очевидных глупостей пока не говорит, а её предвыборная программа так и вовсе вполне дельная - включая даже объяснимые политически предосторожности в вопросе люстрации. Недостаток лишь в одном: эта программа слишком рациональна для электората, приученного «голосовать сердцем». Или вид такой делать.

Не говоря уж о том, что для такого электората Ксения Собчак как была, так наверняка и останется если не небожителем, то кем-то, существующим в параллельном мире. С которым мир рядового гражданина РФ никак не соприкасается, и соприкоснуться не может по определению. Остановив выбор на деклерикализации и особенно на правах ЛГБТ+ как на предположительно «козырных картах»,

на увеличение и так едва ли преодолимой дистанции между кандидатом и массовым избирателем. Разумной такую идею не назвать.