«Сравните 8 млн на трансплантации с миллиардом на спасение банка Parex» (19)

Смерть молодой пациентки после пересадки печени вызвала бурю в СМИ и социальных сетях. Основной мотив – государство виновно в гибели молодой женщины, так как не обеспечило ей своевременную трансплантацию органа.

Я могу в этом случае свести государство к одному имени – Белевич. Как министр здравоохранения многое обещал и даже вписал в правила Кабмина, но без финансирования. Точно так же, как снижал выплаты пациентов и большую часть общих средств на здравоохранение направил на медикаменты. Результат – огромная прибыль у фармацевтики и огромные очереди для пациентов с онкологией, безнадежная финансовая ситуация для первой помощи, снижены тарифы на исследования (врач в государственной клинике за ультразвуковой анализ печени и брюшной полости получает 1,23 евро и это без учета налогов. А ведь такой анализ не может проводить каждый, нужно освоить метод). Проще говоря, любое обещание повысить средства, отведенные конкретной группе пациентов (на медикаменты для лечения гепатита С или ВИЧ/СПИД, конкретные операции, исследования, редкие болезни), без дополнительных сумм из госбюджета – это подрыв системы здравоохранения в целом.

Я не фанат Анды Чакши, но она не занимается пустым популизмом и необоснованными обещаниями.

Никогда в стране не хватит средств на все необходимые трансплантации. Никогда!

Во все времена была проблема – есть ли право у врача отказаться от лечения какого-то пациента, есть ли это право у системы. Есть ряд причин, по которым доктор может отказаться лечить конкретного пациента, точно так же, как у больного должно быть право отказаться от того или другого врача. К сожалению, в 21-м веке одна из самых частых причин отказа – нехватка денег. Эта проблема входит уже в спектр вопросов этики. В современной медицине очень много сложных и неоднозначных дилемм этического характера, и не всегда врачи достаточно компетентны, чтобы их разрешить.

Любой ресурс (знания медика, интуиция, опыт, время работы, помещения, аппаратура, лекарства, деньги), который вкладывается в здравоохранение, в специфическую профилактику, в диагностику, лечение и реабилитацию, продлевает срок жизни человека и улучшает качество жизни. Одновременно тут проявляется основной парадокс медицины – чем больше денег вкладывается в медицину, чем дольше живут люди (с нажитыми хроническими болезнями), тем больше средств надо отрасли. Всегда кому-то придется отказывать в лечении – как минимум, в ближайшие 10 лет трансплантацию печени получит только каждый десятый. Не будет в госбюджете достаточно средств для инновационных медикаментов, особенно в онкологии.

Тем более, что фармацевтика будет создавать все новые и новые, более эффективные, но и более дорогие медикаменты. И что еще важно, люди и в дальнейшем будут умирать, хотя медицина, если у нее хватает средств, может значительно продлить жизнь каждого индивида. Врачам и в этом веке придется отказывать в лечении не только по этическим, личным, религиозным соображениям, нехватке знаний или опыта, но и просто потому, что не хватает средств для лечения конкретной болезни конкретного пациента. Точно так же и с государством в лице Минздрава – у него никогда не хватит денег на лечение всех пациентов.

Теперь вопрос – почему наши соседи могут проводить трансплантацию печени, а Латвия – нет.

Первый ответ – латвийские хирурги, анестезиологи и иммунологи могут пересаживать печень лучше, чем в Эстонии. Уже сейчас к этой операции готовы Рижская восточная клиническая университетская больница, Клиническая университетская больница им. Страдиня, Лиепайская больница и, возможно, Детская больница. Правда, трансплантация означает и непрерывную готовность к этой операции – семь дней в неделю 24 часа в сутки круглый год. Потому что для трансплантации нужна мультидисциплинная команда, которую сравнительно легко собрать в рабочее время, но очень трудно и дорого поддерживать в круглосуточном режиме.

Бюджет здравоохранения в соседних странах намного больше из расчета на одного жителя.

И у эстонцев остаются деньги на несколько пересадок печени и легких. На это у них запланированы отдельные 8,8 миллионов евро, не считая дополнительных средств для содержания Тартусской университетской больницы. Они не отнимают эти деньги у семейных врачей, сельских больниц или программы вакцинации, как это произойдет, если исполнится громкое требование СМИ и соцсетей выделить средства на трансплантации из общего латвийского бюджета медицины. Эти деньги Эстония выделяет отдельно.

Сравним 8,8 миллионов на трансплантации с 20 миллионами на депутатские квоты.

Или 8,8 миллионов на трансплантацию с миллиардом на спасение банка Parex.

Или, может, вспомним, что современный трамвай в Риге стоит 1,5 миллиона, а выполняет ту же функцию, что и старый. Пересадки печени и легких можно было бы вести 10 лет, если бы не было построено здание СГД, потом сдано, перекуплено, отремонтировано, а отцы строительства офиса СГД не сидели в тюрьме.

И в то же время в Эстонии, где государство оплачивает пересадку печени, страсти вокруг нее кипят так же, как и у нас. Потому что на всех не хватает ни нужных органов, ни денег. И в Эстонии люди умирают, не дождавшись очереди, а их близкие, друзья и знакомые протестуют, одевшись в траур, обвиняют правительство и министра Евгения Осиновского (в Латвии больше известен отец этого политика в связи со скандалом в железнодорожной сфере). Если бы в латвийском бюджете нашлись средства на 5 трансплантаций печени, вполне возможно, что молодая женщина, чью смерть мы сейчас переживаем, не попала бы в число этих пяти – в медицине выбор определяется не только общественным резонансом, но и годностью органа для конкретного пациента, прогнозом, общим состоянием больного.

И еще, пересадка печени – это не панацея. Чтобы пересадить печень от другого, умершего человека, у пациента полностью угнетается иммунитет, а значит, нет защиты от самых разных заболеваний. Более того, лечение не кончается трансплантацией, всю жизнь больному придется пить очень дорогие лекарства. Подобная дорогостоящая уникальная операция обычно служит для демонстрации уровня медицины, а не системного лечения жителей. С этой точки зрения нам надо было бы проводить пересадку печени в Латвии, а не собирать деньги на трансплантацию в Эстонии (дешевле всего было бы провести ее в Беларуси, причем в этой стране очень хорошие результаты по данной операции, но другие аспекты – расстояние, доступность, схожее законодательство, единая валюта заставили выбрать Эстонию).

Разговоры о том, что реформы здравоохранения или введение е-медицины разрешат проблемы с трансплантацией – ложь и обман.

Никакие закрытия больниц, предложенная Всемирным банком и рассчитанная при помощи циркуля реорганизация не принесут нашей отрасли никаких средств. Прошу политиков и президента не обманывать жителей Латвии, что реформа отыщет деньги на дорогие операции. Закрытие Алуксненской или Цесиской больницы станет неполным процентом экономии для латвийской медицины, а расходы на компенсации, содержание здания, транспортировку больных и т.д. съедят эту экономию. Все просто – или правительство и парламент пересматривают смету – повышают налоги, требуют уплаты от неплательщиков, при помощи полиции отбирают деньги у авторов НДС-схем, или у нас нет государственной медицины. Есть, конечно, другой шаг – честно перераспределить нынешний бюджет, снизив финансирование всем тем, кто сейчас получает пропорционально больше – самоуправлениям, дорожному строительству, поддержке бизнеса, культуре и образованию. Но к этому наше правительство не готово.

Я себе часто задаю дурацкие вопросы, и один из них такой: если бы у меня сегодня была возможность повлиять на формирование бюджета Латвии так, чтобы здравоохранение получило дополнительные 60 миллионов евро, а потом участвовать в распределении этой суммы, стал бы я выделять средства на пересадку печени? Нет.

Я сначала бы занялся укреплением службы семейных врачей, скорой помощью, приемными отделениями

(кто этого не понимает, тому я советую заболеть и попасть в приемный покой больницы Страдиня), скринингом и своевременной диагностикой рака, поддержкой тех региональных больниц, у которых весной отобрали деньги, и многими другими вопросам, в которых каждый вложенный сантим даст больший эффект для здоровья всех жителей Латвии. Но я не был и не буду министром здравоохранения, а вопрос трансплантации печени – это политическое решение.

Мой прогноз – до выборов в 2018 году пересадка печени в Латвии проводиться не будет или будет делаться только в имиджевых целях, что не связано напрямую со здравоохранением.