Ровно пятнадцать лет исполнилось 15 октября с того дня, как в центре Риги обнаружили изрешеченное пулями тело председателя коллегии Рижского окружного суда по уголовным делам Яниса Лаукрозе.
Мифы и загадки: одно из самых громких преступлений в Латвии остается нераскрытым
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
Это первое убийство судьи в истории постсоветской Латвии так и осталось нераскрытым. Почему смерть Лаукрозе отозвалась политическим скандалом и литературной мистификацией.
Семь выстрелов в центре Риги
Согласно информации, обнародованной полицией Латвии, 69-летний Лаукрозе был застрелен в 18.15 вечера в подворотне на улице Лачплеша, возле дома номер 29. На теле судьи обнаружили семь огнестрельных ранений, причем один из выстрелов был контрольным. На месте преступления нашли пули, гильзы от патронов калибра девять миллиметров и пистолет с глушителем. Глава Государственной полиции страны Юрис Рекшня сразу же заявил, что главная версия следствия — заказное убийство.
Генпрокурор Янис Майзитис назвал убийство судьи «угрозой государственной власти» и взял дело под личный контроль.
Сотрудники правоохранительных органов оперативно составили фоторобот убийцы: мужчина 30-35 лет, рост примерно 184 сантиметра, темноволосый, спортивного телосложения, одет в голубые джинсы, черный джемпер и кепку. Преступление вызвало резонанс не только потому, что Лаукрозе обладал славой неутомимого борца с преступностью. Судья был известен тем, что помимо чисто уголовных занимался и «политическими» делами. Так, он судил бывшего бойца рижского ОМОНа Сергея Парфенова, участника подавления акций сторонников выхода Латвии из СССР, и назначил ему четыре года тюрьмы.
Но самое громкое дело в своей карьере Лаукрозе разбирал за полгода до гибели, в апреле 2001-го. 17 ноября 2000 года члены российской Национал-большевистской партии (запрещена в РФ) Сергей Соловей и Максим Журкин из Самары и Дмитрий Гафаров из Смоленска прибыли в Латвию, купили билеты для осмотра церкви Святого Петра в Риге,
поднялись на колокольню и, угрожая муляжом гранаты, попросили других экскурсантов очистить смотровую площадку.
Один из сотрудников туристического объекта сообщил требования захватчиков полиции, СМИ и послу России: «Они угрожают взорвать себя, требуют освободить Фарбтуха, Савенко (Михаил Фарбтух и Евгений Савенко — ветераны Великой Отечественной, подвергшиеся уголовному преследованию в Латвии — прим. «Ленты.ру»), своих товарищей, лидеров латвийского НБП, прекратить преследования бывшего партизана Василия Кононова и других ветеранов, требуют невступления Латвии в НАТО».
Нацболов арестовали. Начальник рижской полиции Янис Рейникс тогда заявил, что национал-большевики провели «акцию, направленную против латвийского государства». Задержанных россиян обвинили в терроризме. Спустя несколько месяцев, 30 апреля 2001 года, Соловей и Журкин получили по пятнадцать лет, а несовершеннолетний Гафаров — шесть лет лишения свободы. Впрочем, впоследствии Верховный суд Латвии уменьшил им срок заключения. Российский адвокат Сергей Беляк, защищавший «лимоновцев» (так нацболов называют по имени лидера НБП писателя Эдуарда Лимонова), вспоминал, что Лаукрозе не оставил у него неблагоприятного впечатления. В частности, он разрешил вести слушания на русском языке и позволил Беляку навестить подопечных в камере, хотя мог бы этого не делать. «Наблюдая за процессом, я видел, что Лаукрозе относится к нам по-доброму и пытается создать фундамент для объективного приговора», — рассказал российский юрист. Суровый приговор Беляк объяснил психологическим давлением на суд.
Ответственность за подвиги
Владимир Линдерман возглавлял в те годы латвийскую национал-большевистскую организацию «Победа». «Последний раз мне задавали этот вопрос (кто убил Лаукрозе) в Рижской центральной тюрьме восемь лет назад. Могу лишь повторить то, что ответил тогда следователю: понятия не имею. Едва я вошел в помещение, где сидел «следак», он вскочил со стула и кинулся жать мне руку: как давно хотел познакомиться с вами, Владимир Ильич, с настоящим революционером! Расточал комплименты, а потом сказал:
одно мне в вас не нравится, не хотите вы, в отличие от революционеров прошлого, брать ответственность за свои подвиги!»
— прокомментировал те события Линдерман.
21 ноября 2002 года в рижской квартире Линдермана был проведен обыск, по результатам которого общественности предъявили оружие и взрывчатку, якобы найденные в одном из кресел.
Ему инкриминировали «покушение на жизнь президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги» и «призыв к свержению государственного строя Латвийской Республики».
Линдерман скрывался на территории России, но в марте 2008-го его экстрадировали на родину. Там суд сначала снял с него обвинение в призыве к свержению действующей власти, а потом и обвинение в хранении взрывчатых веществ. После этого Линдерман вернулся в политику — в частности, был одним из организаторов проведенного в феврале 2012-го референдума о признании русского вторым государственным языком в Латвии. Сейчас занимается правозащитной деятельностью и политической публицистикой.
Довольно быстро следствие уперлось в тупик. Что касается осужденных «лимоновцев», они вернулись домой раньше, чем предусматривал приговор суда. Гафаров возвратился на родину уже в ноябре 2001-го, на полгода позже Соловей и Журкин тоже были переданы в Россию для дальнейшего отбытия наказания. Журкин условно-досрочно вышел на свободу весной 2003-го, а Соловей — осенью.
Следствие отрабатывало вариант с местью судье со стороны представителей уголовных кругов. Поиски велись не только в Латвии. «В рамках дела выработался определенный механизм взаимодействия с соседями, в первую очередь с Эстонией и Литвой. Информация поступает постоянно. Время от времени появлялись локальные версии. Чтобы их проверить, мы проводили задержания. К сожалению, информация не подтвердилась, людей освободили», — сообщал в 2005 году начальник Криминальной полиции Латвии Янис Вонда. Тогда же в региональной прессе проскочила информация, что неоднократно судимый житель Литвы якобы поведал, что его уговаривали за 30 тысяч долларов убить Лаукрозе, но он отказался.
Так или иначе, по прошествии пятнадцати лет имя убийцы и заказчиков преступления по-прежнему неизвестно. Кстати, по роковому совпадению
23 января 2016 года от пули погиб и сын судьи Андрис Лаукрозе, работавший в департаменте безопасности латвийского филиала украинского «ПриватБанка».
Примечательно, что он приложил много усилий и времени, чтобы раскрыть тайну смерти своего отца. Основной версией гибели Андриса назвали самоубийство, но потом в полиции заявили, что «на девяносто девять процентов ясно, что нужен уголовный процесс».
Литературный герой уголовного дела
В ходе расследования возник и чисто литературный эпизод, который в 2010 году привел сотрудников правоохранительных органов Латвии в Нижний Новгород, где жил писатель Захар Прилепин, написавший в 2005-м роман «Санькя». Прилепин, вступивший в НБП еще в 1996-м, посвятил эту книгу будням соратников по партии. В одном из эпизодов романа
его главный герой Саша Тишин отправляется в Ригу, чтобы рассчитаться с судьей, приговорившим его товарищей к непомерно большим срокам.
«В новостях показывали брезгливое лицо судьи — седая грива, тонкие губы, злые глаза. Луакразе... Луаркезе... Лукрезее... — Саша сразу забыл его фамилию. О судье рассказали, что на его счету семнадцать ветеранов Красной Армии, посаженных в латвийскую тюрьму в последние два года», — говорится в романе. Это был художественный вымысел, конкретно Лаукрозе делами ветеранов не занимался. Прилепинский герой, приехав в Ригу, не убивает судью. Буквально у него перед носом это делает совсем другой человек — неизвестный, вооруженный автоматом ППШ.
Позже Прилепин лично рассказал автору статьи, как его навещали сотрудники латвийской прокуратуры.
«Был такой смешной момент. Спустя пять лет они ко мне приехали и стали допрашивать, не являюсь ли я соучастником убийства судьи. Это меня очень рассмешило, поскольку к тому времени роман «Санькя» уже был известен — он несколько раз переопубликовывался, в том числе и в других странах. В общем, латвийская «охранка» показала отличную реакцию!» Так громкое, политизированное и загадочное дело об убийстве судьи Лаукрозе остается нераскрытым и обрастает мифами.