Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
/nginx/o/2018/07/17/10405985t1h8d12.png)
/nginx/o/2018/07/16/9759110t1h07b9.jpg)
Глава парламентской фракции Центр согласия Янис Урбанович в интервью Neatkarīgā рассказал о своей формуле оккупации, приняв которую легко жить. И затронул болезненную для ЦС тему о языковом референдуме.
У меня своя формула оккупации
«Все время идет речь о том, почему Центр согласия плохой и почему с ним нужно бороться. И почему будет плохо, если эта партия придет к власти, почему нельзя с ней сотрудничать. Все претензии можно разделить на три основные группы, - считает Янис Урбанович. Создана большая кампания, осуществляемая не только с помощью телевидения и через приближенных политологов, но и через небольшие местные газеты», - говорит лидер Центра согласия.
К основной группе претензий Урбанович отнес жалобы на тех, кто не признает непрерывности Латвийского государства и факта оккупации. «Таким образом, они не признают Латвийское государство и в связи с этим они раскачивают и ставят под сомнение основы существования Латвии. Они почти враги народа», - добавил Урбанович.
Говоря об оккупации, Янис Урбанович упомянул свою формулу,
приняв которую, легко говорить обо всех возможных оккупациях.
«Моя формула такая - оккупация была, но оккупантов нет. Поскольку все изменилось, - считает Урбанович. Если мои коллеги примут эту формулу, то это значит, что их, действительно, интересует история, ценности и будущее страны».
Урбанович считает, что если кто-то живет по принципу «была-не была», то от этого личная выгода не зависит, а общественная - очень.
Вопрос о языковом референдуме - самый неприятный
На первом месте среди претензий, которые предъявляют Центру согласия - не об оккупации, а все еще о языке. О референдуме за второй государственный язык.
«Да, для нас это самый неприятный вопрос. Но, и на него у меня есть свой ответ. Помните, в свое время Аболтиня говорила, что представительская власть латвийских русских в правительстве возможна в России, а не в Латвии.
Это было слишком даже для такого опытного, как я,
- говорит Урбанович.
Но, наши избиратели все это чувствуют не по отдельным цитатам, сколько от общей какофонии: вы тут можете делать то что хотите и, как хотите, даже клясться, что оккупация была.
Все равно вы тут лишние!
Нас все время упрекают в шизофренической позиции - вробе бы как мы за латышский язык, а на референдуме боремся за второй язык. Но, мы в Латвии единственная партия, которая все эти больше, чем двадвать лет, за свои деньги обучала госязыку тех, кто не знал латышского. Будучи в оппозиции, мы свои ресурсы тратили на освоение латышского языка.»