Римшевич: БЛ не принимал участия в перенятии "Parex banka" (1)

Входит и выходит

— Госконтроль утверждает, что с момента национализации банка 8 ноября и до 1 декабря, когда были введены ограничения на снятие вкладов, из банка ушли миллионы латов. И, учитывая широкий круг клиентов-нерезидентов, эти деньги якобы могли уйти заграницу. Между тем известно, что деньги активно изымали местные самоуправления, в частности, самоуправление Вентспилса. Вопрос: почему не была скоординирована помощь банку — пока государство в лице Годманиса и Слактериса закачивало деньги в Parex, самоуправления в лице Лембергс и других глав местных властей их выкачивал?

— Тут сразу надо внести ясность в развитие событий, связанных с перенятием Parex banka. Банк Латвии не участвовал в этом процессе. Мы проанализировали, надо ли вообще перенимать Parex banka или следует предоставить ему выживать самостоятельно. Анализ Банка Латвии (БЛ) однозначно свидетельствовал: надо спасать! Закрыть один из крупнейших банков страны, это не то же самое, что закрыть овощную базу или супермаркет. В случае банкротства банка последствия, сопутствующие этому процессу, могли бы быть катастрофическими.

Надо было считаться с выплатой компенсаций вкладчикам самого Parex banka в размере 660 миллионов латов.Следом встал бы вопрос о банкротстве еще 5—6 местных банков, преимущественно с латвийским капиталом. По программе страхования вкладов вкладчикам этих банков пришлось бы выплатить около 700 миллионов латов. До 300 миллионов в банках-банкротах потеряли бы госпредприятия и самоуправления. Падение налоговых сборов, рост безработицы и социальных выплат, паралич компаний, чьи деньги остались бы заморожены...

Все это привело бы к общим потерям в размере около 3 миллиардов латов. Эти цифры говорят о том, что перенятие банка было необходимо. А версия о том, что это произошло в чьих-то интересах, не выдерживает критики.

Национальные особенности вкладчиков

— Анализ Банка Латвии показал, что надо было спасать банк. А почему не была проанализирована необходимость ввести ограничения на снятие вкладов сразу же после перенятия банка государством?

— Чтобы ограничить деятельность Parex banka, ума много не надо. Гораздо сложнее потом отменить ограничения без риска для стабильности банка; без того, чтобы в момент отмены ограничений вокруг банка не выстроились очереди вкладчиков.

В ноябре мы исходили из того, что объявление о перенятии банка государством стабилизирует ситуацию вокруг него. Ни одно государство не замораживает вклады после национализации банка. Потому что нет лучшего гаранта сохранности вкладов, чем государство. Так во всяком случае происходило в аналогичных ситуациях в других странах Европы и США. В Латвии, однако, отток продолжился и после перехода акций банка во владение государством.

— Чем латвийский вкладчик отличается от французского, немецкого или американского?

— Вкладчик ничем не отличается. Отличие в том, что за французским, немецким и американским правительствами стоят гораздо большие финансовые возможности, чем за латвийским. Тем более осенью прошлого года, когда мировой кризис набирал обороты.

Добавлю, что все действия правительства по перенятию Parex banka неоднократно оценивались международными экспертами. И я не слышал ни одного возражения против спасения банка.

Отдать и не мучиться

— На общество в целом и Госконтроль в частности большое впечатление произвели проценты, которые семьи Каргина и Красовицкого ежемесячно получают в виде процентов в Parex banka. Называлась цифра в размере 380 тысяч латов в месяц. Если это всех так раздражает, то, может, проще вернуть экс-владельцам Parex banka их депозиты и не мучиться?

— Я думаю, что это вполне реальный вариант.

— Но существуют ограничения на снятие вкладов.

— На мой взгляд, правительство могло бы найти юридически приемлемое решение этой проблемы.

Разные портфели

— По сути БЛ является обычным управляющим инвестиционным фондом. В фонде, правда, не частные инвестиции, а государственные средства. Куда вы вкладываете золото и валюту нации?

— На конец августа золотовалютные резервы БЛ составляют 6,45 миллиарда долларов. Наши резервы вложены в надежные и ликвидные финансовые инструменты. Структура портфеля такова — около половины размещено в евро, 40% в долларовых инструментах и остальные примерно 10% — в японских иенах.

— Экс-владельцы Parex banka Валерий Каргин и Виктор Красовицкий год назад тоже были владельцами пакета высоколиквидных (как они сами говорили) ценных бумаг на полмиллиарда евро. Потом вдруг выяснилось, что пакет резко обесценился. После этого началась эпопея с национализацией Parex banka...

— Это сравнение некорректно. Нельзя сравнивать портфели ценных бумаг коммерческих банков, главной целью которых является получение максимальной прибыли, и консервативные вложения центробанка, направленные на сохранения золотовалютных запасов страны.

Кстати, что касается ценных бумаг Parex, то нельзя сказать, что они совсем ничего не стоили даже в тот момент, когда мировые рынки акций опустились до своего минимума. Соответственно, сейчас вместе с ростом мировой экономики дорожают и ценные бумаги Parex.

— Очевидно, в том числе и этот фактор привлекает желающих выкупить Parex у государства?

— В настоящее время интерес к банку проявили около десяти претендентов с самых разных уголков мира — от Североамериканского континента до Юго-Восточной Азии. Включая, конечно, и европейские компании. Подробнее рассказывать о ходе переговоров я не вправе.

— Можно ли рассчитывать, что государству не только удастся вернуть почти 700 миллионов латов, вложенные в банк, но еще и заработать на Parex?

— Это был бы идеальный вариант.

Талоны отступают

- Перейдем от частного к общему. Сохраняется ли сегодня угроза введения талонной системы?

— С точки зрения стабильности экономики государства начало осени этого года выглядит гораздо лучше начала лета. Мои опасения о введения суррогатных систем расчета были высказаны в преддверии принятия июньских поправок к бюджету. Тогда, как мы помним, ситуация сложилась трудная — в случае непринятия поправок международные заемщики не выделили бы Латвии кредит и казна оказалась бы пустой. Поскольку в ходе трудных дискуссий изменения в госбюджете все же были приняты, сегодня вероятность введения талонов значительно ниже, чем в июне.

— Впереди принятие госбюджета 2010 года...

— Я очень надеюсь, что и это удастся своевременно сделать. Примером для нас может служить Эстония, где сумели составить и утвердить бюджет на следующий год даже без дополнительного привлечения международных кредитов.

— А если все же бюджет не будет сокращен на 500 миллионов латов, как этого требуют международные кредиторы?

— Я не хотел бы забегать вперед и рассматривать сценарии, основанные на худшем варианте развития событий. Уверен, что правительство найдет возможность снизить расходы и составить бюджет, чтобы его в долгосрочной перспективе больше не пришлось урезать и сокращать.

— Кроме кредита в 7,5 миллиарда евро, выданного МВФ, ЕС, Всемирным банком и прочими донорами, есть еще кредитная линия на полмиллиарда евро, открытая Банку Латвии скандинавскими центробанками. Там с получением денег есть проблемы?

— В этом случае идет речь лишь о возможности получить деньги. Банк Латвии по этой линии ни одного евро не получал и, надеюсь, не воспользуется такой возможностью.

НП vs БЛ.

— В одном из интервью Андрис Шкеле вдруг заявил, что в экономическом кризисе виновато не правительство, а Банк Латвии. «Есть такая макроэкономическая гипотеза, которую объясняют студентам: невозможно удержать в двух руках три арбуза. Эти три арбуза — фиксированный курс валюты, поток свободного капитала и процентные ставки. Невозможно одновременно реализовать все эти вещи», — заявил Андрис Шкеле, комментируя нерациональность действий Банка Латвии. Вы в состоянии удержать три арбуза?

— Конечно, мы в состоянии реализовать все те вещи, о которых говорит господин Шкеле. При одном условии. А именно: если правительство проводит строгую и ответственную бюджетную и фискальную политику. А если правительство каждый год тратит больше, нежели зарабатывает, и в течение 4 лет удваивает бюджетные расходы в надежде на постоянный нескончаемый рост налоговых доходов, то такая бюджетная политика называется безответственной.

Государство обильно раздавало деньги, давая надежду жителям страны на то, что их доходы уже никогда не уменьшатся. Однако вдруг экономика оказалась неспособна давать столько налогов, сколько требуется для выполнения правительственных намерений.

— Если бы кризис случился на пару лет позже, может быть, Латвия уже разбогатела настолько, что смогла бы откладывать лишние деньги в резервный фонд, как это сделали в Эстонии?

— Хороший хозяин делает запас на черный день вне зависимости от того, сколько он зарабатывает сегодня.

— Возвращаясь к «арбузным обвинениям», получается, что член Народной партии Шкеле пытается перевести стрелки на Банк Латвии, чтобы выгородить другого члена Народной партии — премьера тучных времен Калвитиса?

— Можно и так сказать.

— Таким образом, получен ответ на вопрос «Кто виноват?» в нынешней кризисной ситуации.

— Банк Латвии не занимается поиском виновных, а извлекает уроки на будущее. Нас прежде всего интересует, как Латвия сможет выбраться из нынешней ситуации по возможности быстрее.