Некоторые из бывших заложников на грани самоубийства (1)

Сразу после теракта в Беслан вместе со специалистами Центра медицины катастроф вылетели десять ведущих сотрудников Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Именно они оказывали первую психологическую помощь выжившим после штурма школы в Беслане. "Наши специалисты разрываются на два фронта: одни работают в больницах, другие - на похоронных процессиях и кладбищах, - говорит директор института Татьяна Дмитриева. - Но одну жизнь мы уже упустили - после опознания своего ребенка одна из женщин покончила жизнь самоубийством". Психиатры всерьез опасаются целой серии подобных случаев. "Для массовых суицидов еще не пришло время, - уверен главный психотерапевт Минздрава Борис Казаковцев. - Обычно волна самоубийств начинается спустя месяц-два после разрешения чрезвычайной ситуации". Московские психотерапевты и психиатры, работающие в Беслане, выяснили, что 142 человека нуждаются в срочной госпитализации в психиатрические стационары. Их поселили в четырехэтажном флигеле на территории института имени Сербского. Одна комната получилась "мальчишеской" - в ней живут пятеро мальчиков от 8 до 16 лет. Другую комнату врачи называют "семейной" - в ней 16-летняя девочка и ее мама (она оказалась в состоянии сильнейшего стресса, ожидая за оцеплением свою дочь). В последней - три женщины: матери привезенных детей и учительница, побывавшая в числе заложников в бесланской школе. Психотерапевты института завалили флигель игрушками, постерами и книжками. Здесь есть даже небольшая кухня, и при желании пострадавшие из Беслана могут сами готовить себе еду (могут даже сами себе стирать - ночью одна из московских фирм привезла во флигель стиральную машину, гладильную доску и утюг). Первым делом пациентов обследовали. Диагнозы у всех одинаковые: "острая стрессовая реакция" и "реактивная депрессия разной степени тяжести". Наибольшее опасение врачей вызывает состояние молодой учительницы по имени Анжела. У Анжелы несколько лет назад погиб единственный ребенок. Увидев смерть десятков детей своими глазами, Анжела испытала сильнейший стресс, и, как говорят специалисты, прежняя депрессия вернулась в десятикратном размере. Ситуация осложняется тем, что у пострадавшей остается осколок под кожей черепа и ей предстоит небольшая хирургическая операция. 12-летнего Сослана привезли в Москву с симптомами аутизма. Несколько дней подряд он не разговаривал, смотрел на всех стеклянным взглядом и постоянно раскачивался на стуле. Сегодня он впервые за все время после теракта не кричал во сне, а утром попросился на улицу. Но больше всего врачей радует состояние восьмилетнего Азамата. После первых же консультаций с психотерапевтом он стал интересоваться, когда же его наконец отвезут в московский цирк. Он очень хочет посмотреть на клоунов. "На всех пациентов подействовал положительный шок от переезда в Москву, - объяснила директор института Татьяна Дмитриева. - Но пока мы не можем предположить, какая реакция будет после того, как спадет первая эйфория от смены обстановки". Первым делом психиатры намерены снять состояние страха, в котором пребывают пациенты из Беслана. "Мы боимся, боимся боевиков, - призналась одна из матерей пострадавших детей. - Мы видели, как они убегали. Их было несколько человек, и теперь они могут к нам вернуться". Среди бывших заложников "Норд-Оста" и их родственников также были попытки самоубийства В частности удалось спасти одного из бывших заложников "Норд-Оста", который пытался покончить с собой. К счастью, эта попытка не привела к смертельному исходу. После захвата заложников в ДК на Дубровке Центр психиатрии имени Сербского работал в усиленном режиме. По телефону "горячей линии" звонили родственники заложников, которые делились с психиатрами своими переживаниями. Сами заложники звонили редко. Хотя пережитый стресс подчас сказывался в самых крайних формах: среди бывших заложников уже было несколько попыток самоубийства. количество звонков по сравнению Во время самого происшествия, как сообщила заведующая отделением психиатрической помощи Галина Тюменкова, с текущей работой резко увеличилось. Звонили в основном телезрители, сильно волновавшиеся за жизни находившихся в зале людей. Жаловались в основном на бессонницу, на появившееся чувство страха, на внутреннее напряжение. 26 октября, после освобождения заложников в службе был целый шквал звонков. Звонили родственники, знакомые, друзья в поисках пропавших заложников. "Есть несколько этапов формирования стрессовых ситуаций, - говорит заведующая отделением психиатрической помощи Галина Тюменкова. - Первый этап - отрицание. То есть люди, пережившие то, что произошло, просто не верят, что это могло с ними произойти. Люди становятся очень замкнутыми. Это состояние на втором этапе сменяется гиперактивностью и агрессией. Последний этап - депрессивное состояние". В первые несколько дней после теракта все еще продолжался этап отрицания, поэтому экс-заложники обращались к психологам не часто. В большинстве случаев приходили их родственники. Они жаловались на отсутствие сна, появление страха и чувства вины за то, что их близкие оказались в заложниках, потому что они уделяли им мало внимания. "Оказавшись в экстремальной ситуации, люди ведут себя по-разному, - рассказывает сотрудница психиатрического отделения Татьяна Кошелева. -Например, одна из заложниц, заметив, что кому-то в зале становилось плохо, садилась рядом и пыталась как-нибудь помочь этому человеку. Тем самым она не только помогала другим, но и отвлекала себя от происходящего вокруг. Другой заложнице, уже после освобождения, до слез стало жалко погибших террористов, потому что они обходились с ней очень хорошо, а с двумя женщинами-камикадзе она даже подружилась. Такое поведение заложников, когда они проникаются симпатией к террористам, психологи называют "стокгольмским синдромом".