Тереза Мэй сделала, что могла. Но так и осталась заложником Brexit (2)

И, как бы там ни было, Тереза Мэй войдет в историю самым удачливым переговорщиком с Брюсселем в этом головоломном вопросе - останься она премьером, или нет.

Ведь "разруливание" Brexit, по существу, и было главной задачей ее каденции. Получив проблему по наследству от своего предшественника, Мэй оказалась в предельно сложной ситуации. Ей предстояло одновременно и максимально выгодные условия для Британии выговорить, и убедить обе стороны "купить" ее версию, и лица во всей этой не слишком приятной суете не потерять. И вот теперь оказывается, что цена такого тройного выигрыша может не быть исчерпана лишь крайней растянутостью британско-европейских переговоров,  наблюдаемых нами уж который год. Сегодня также не исключается и "дополнительный взнос" - отставка главы правительства. 

Политического лица британский премьер, естественно, не потеряет и при таком исходе. Если и придется уйти, то уйдет она с сознанием исполненного долга.

Другое дело, что ее физическое лицо с каждого следующего фотоснимка глядит все более измученным. Премьерство, похоже, изрядно Терезу Мэй утомило.

Что же до ее "безальтернативного" предложения, то известный дипломатический класс миру  действительно был явлен: имеем если и не "мягкую" версию Brexit, то всяко не "жесткую". Пролавировав между требованиями отечественных поборников "жесткого" Brexit и несогласием Брюсселя на "версию софт", премьер предложила компромиссный "третий путь". Его "соль" в том, что, не делая резких движений в момент выхода, Лондон получит 21-месячный переходный период, в ходе которого наиболее спорные вопросы будут урегулированы в рабочем порядке совместно с Брюсселем. И на весь этот срок "рамочные" законы ЕС в Соединенном Королевстве останутся в силе. 

Таким образом Мэй добилась своего рода "открытия сезона" для новых маневров - коли уж старый сезон близится к концу, предыдущие маневры исчерпаны, всем это очевидно, а рефрен: "уходя, уходи!" раздается с разных сторон все настойчивее.

Надо ли говорить, что сама премьер совершенно не убеждена, что выход из ЕС так уж выгоден ее стране - но, понятно, на пересмотр вопроса по существу влияния не имеет. Ясно также, что не слишком хочет прощаться с Британией и ЕС, да что поделать: vox populi, глас народа, следует уважить! И заодно преподать наглядный урок всем остальным.

При этом обе стороны - и Мэй, и евроинституции - вполне абсурдность ситуации понимают, и в глубине души плохого друг другу  вовсе не желают. Но в то же время каждая заботится о том, как выйти из ситуации, ни за что не теряя лица. Надо ли удивляться, что идея длительного переходного периода устроила всех?  Не могла не устроить.

Так что пусть британцы пока что обустраивают КПП на своей единственной сухопутной границе с ЕС - между Северной Ирландией и Ирландской республикой. Там дальше будет виднее, сажать туда пограничников для паспортного контроля, или не сажать. В любом случае, согласно "драфту" Мэй, уже одобренному всеми 27 членами Евросоюза, Великобритания останется в общей таможенной зоне ЕС - по крайней мере до того момента, когда будет найдено альтернативное взаимовыгодное решение. Но в торговле с ЕС Британия, однако, должна будет придерживаться европейских правил. 

Несколько строже подошли в Брюсселе к сохранению за британскоподданными права свободной перемены места жительства на евросоюзном пространстве, о котором Мэй усиленно хлопотала. В евроинституциях рассудили, что усложнять жизнь британцам, проживающим в какой-либо стране ЕС было бы неправильным: ведь и британское правительство обещало не чинить ничего подобного гражданам Европы. Но иное дело, если после Brexit живущий в одной стране ЕС британец захочет перебраться в другую. В этом случае одного его желания будет уже недостаточно. 

Хотя полный текст 585-страничного трактата пока не обнародован, именно эти детали,  как и несколько других, наиболее чувствительных для островитян - например, что "счет за развод", который предстоит выплатить Соединенному Королевству, был снижен с 92 миллиардов фунтов до 39-ти, - к середине недели оказались "слитыми" в СМИ. Да и немудрено: во вторник 13 ноября все министры получили по экземпляру документа для личного ознакомления. Вот и ознакомили себя и окружающих.

Но в среду, принимая документ, особого энтузиазма они не выразили - говоря очень мягко. В отставку друг за другом удалились четыре министра: шеф департамента по делам Северной Ирландии Шейлеш Вара, министр труда Эстер Макви, а главное - Доминик Рааб и Суэлла Брейверман, старший и младший министры по делам Brexit, шефы солидного ведомства со штатом в 5 (!) тысяч госчиновников.

Лейбористы назвали план Терезы Мэй "провальным", а коллеги по консервативной партии обвинили премьера в низкопоклонстве перед Брюсселем, найдя условия ее предложения "вассальными" и "унизительными". Терезе Мэй пригрозили вотумом недоверия, и к пятнице - если верить ангажированному изданию Brexit Central - все 48 писем, необходимых для начала процедуры вотума недоверия, уже были написаны и высланы в парламент. Впрочем, и более нейтральный телеканал SkyNews, не приводя цифр, успел сообщить, что по его сведениям, поддержка для начала этой процедуры имеется достаточная.

На этом не слишком радужном фоне разорвалась еще одна "бомба": NCA (National Criminal Agency, британский аналог американского FBI) объявило, что начало расследование происхождения денег, выданных в 2016 бизнесменом Арроном Бэнксом на кампанию leave.EU . Поскольку денег тех было немало - 10 млн.$,  а состояние Бэнкса довольно "непрозрачно", зато его российские связи вполне известны, у NCA появился повод для весьма конкретных подозрений.

Пока что не поддержав версии о Брекзите, купленном за "русские деньги", на Даунинг-стрит, однако, выразили большую заинтересованность в быстром и эффективном расследовании. 

И тут может возникнуть хороший вопрос: как отреагирует отрицающее возможность повторного референдума на ту же тему британское законодательство, столкнись оно с доказанным NCA вмешательством иностранной державы в подготовку злосчастного плебисцита 2016 года? Будет ли продолжать настаивать на его легитимности?

Вопрос этот тем более хороший, если учеесть, что сегодня число раскаявшихся в содеянном британцев заметно увеличилось. 6 ноября сайт whatukthinks.org опубликовал выразительную статистику. Из которой видно, что на данный момент только 46% опрошенных желали бы покинуть ЕС, а 54% энергично желают остаться. А заодно выяснилось, что 55% британцев, проголосовавших в 2016 году за выход из ЕС, на самом деле... горячо поддерживают свободу циркуляции людей, товаров и услуг в Европе!

Неужели?  

Хотя не в этой ли странной логической "нестыковочке" и просматривается корень проблемы? Не в ощущении ли собственной исключительности и непоколебимой уверенности, что к ним, британцам - учитывая эту самую их исключительность, - непременно подойдут с особыми мерками? Что ради них и под них создадут специальные стандарты? 

Доставшееся в наследство от "империи-владычицы морей", это открытое или подспудное убеждение - до сих пор живая часть британской ментальности. Не о специальном ли стандарте для Британии и ее подданных так долго и мозольно хлопотала премьер Тереза Мэй?

Но даже проявив чудеса терпеливости и выказав незаурядный дипломатический дар (ибо чувство реальности мадам премьеру вовсе не чуждо, и в слабости позиции своей страны после постыдного референдума она прекрасно отдавала отчет); даже умудрившись выторговать то, что только могла, - она все равно в итоге оказалась освистанной: мало!

На каком же свете и в каком столетии живут те, кто ее освистал? Они и в самом деле убеждены, что всемогущая Британская империя жива-здорова?! Что выход Соединенного Королевства из ЕС возможен только и исключительно на условиях, продиктованных им, Соединенным Королевством?!

"Драфт" Терезы Мэй Евросоюз готов безотлагательно ратифицировать уже в конце ноября.

Поэтому вопрос целиком и полностью упирается в британский парламент. Но как раз на данный счет у экспертов нет никакого оптимизма. Большинство сходится на том, что шансов утверждения документа до конца марта - менее пятидесяти. Что будет очень плохой новостью для Соединенного Королевства.

Значительно худшей, чем возможная отставка Терезы Мэй.

Которой в любом случае пора отдохнуть от многомесячной тягомотины в заложниках Brexit. В конце концов, она старалась, как могла. И сделала все, что было в ее силах.