Он пошел. Пришел обратно - улыбается. Я спрашиваю: ну что, понравилась тебе? Да, говорит, понравилась, и они стали встречаться".
Потом Женя забеременела, и мама Бруно сказала: раз так, ты должен на ней жениться.
"Они расписались. Ну какая свадьба? Моя сестра, муж сестры, они и ее тетя. Мне, откровенно говоря, тетя не понравилась с первого дня. Как она зашла в нашу квартиру, я сразу поняла, что она что-то не одобряет - что мы, латыши, не те люди, которые нужны Жене, - призналась Гайда Озолиня.
По ее словам, они жили очень скромно. Это и привело к недопониманию между ней и родными Жени.
"Она родила мальчика. Мой сын так обрадовался. Побежал в больницу, прибежал домой и сказал: "Мама, у тебя родился внук - копия меня. Светленький, красивенький...". Я так обрадовалась, спрашиваю: ты его видел? Да, говорит, Женя через окно показала мне. Наверное, на следующий день или через два дня он побежал в больницу, где ему сказали, что их увезли.
Приехали мама, тетя, еще родня, взяли документы и забрали их. Мой сын был как без ума, Это была страшная трагедия для нас",
- признается Гайда Озолиня и плачет.
Она помнит, как Бруно поехал в Узбекистан за женой и сыном, но вернулся в Ригу один, без семьи.
На все вопросы матери о том, что произошло между ним и Евгенией, сын ничего не отвечал. "Он очень переживал. Лежал, и все. Не ел, не пил, хмурый все ходил и даже со мной разговаривать не хотел. И все эти годы он вспоминал: у сына день рождения, у сына именины… Но я притворялась, что ничего этого не слышу, потому что мне было очень больно смотреть на него - все-таки он у меня один", - призналась Гайда Озолиня.