Автор документального сериала о пароме "Эстония": суда просто так не тонут, если в корпусе нет пробоин

- Во время катастрофы парома "Эстония" вам было семь лет. Помните ли вы то утро?

- Я помню его очень хорошо. Когда я проснулся, о случившемся говорили по радио. Позавтракал и пошел в школу. Я учился в первом классе, и все показалось иным. Вся школа скорбела, нас пораньше отпустили домой. Вечером смотрели новости по телевизору. Освещение событий было очень трогательным. Я имею в виду кадры спасательной операции на море.

- Вы потеряли кого-то из родственников или знакомых?

- Нет, личного соприкосновения с этой трагедией у меня нет.

- Расследовать катастрофу "Эстонии" вы начали 15 лет назад. Что вас на это подвигло?

- Когда в новом веке происходили погружения и начался медийный цирк вокруг этой темы, это заставило меня задуматься. Я читал отчеты и газеты, вырезал из газет статьи и собрал очень большой архив. Естественно, эта история задевает очень глубоко, местами невероятно.

- Что самое главное разоблачает ваш документальный фильм?

- Самое главное то, что наш фильм состоит из пяти частей и длится в итоге три часа, в течение которых мы доказываем, что к этой катастрофе подходили неправильно уже с самого начала, стали двигаться в неправильном направлении. Следственная комиссия тут же начала искать проблему в визоре, поэтому другие версии не рассматривались.

Я считаю, что это было большой ошибкой. Премьер-министр Швеции Ингвар Карлссон распорядился поднять из моря и тела, и судно, но это не было сделано, что я тоже считаю ошибкой.

Когда я начал записывать откровенные интервью со спасенными, выяснилось, что у них совсем иное видение случившегося. В отчете было, например, неверно указано время. Начал вырисовываться другой сценарий произошедшего, который и намекнул на возможное наличие пробоины.

Когда мы продвинулись дальше со своим расследованием и пообщались с экспертами, выяснилось, что суда просто так не тонут, если корпус не поврежден.

Как журналист я нелегко ведусь на теории заговоров и слухи. Как журналист я хотел рассказать правду и указать на правонарушения. Мне было важно совершить погружение, чтобы увидеть, есть в корпусе парома пробоина или нет.

- Ваше расследование основывалось на предположении, что в судне есть пробоина. Что вы почувствовали, когда поняли, что правы?

- Мы были уверены, что определенные повреждения корпуса мы найдем, но мы не знали, насколько они велики. Когда увидели, что это пробоина величиной больше четырех метров, мы были потрясены.

- Почему эту пробоину не замечали раньше? Останки "Эстонии" ведь исследовали и до того.

- Прежде чем мы поняли, что действительно к останкам нужно нырять, мы пытались просмотреть все прежние видео. Я точно не знаю, какие части останков были сняты. Мы поняли, что слишком много участков корпуса не снимали никогда.

Неснятые участки оказались по правому борту парома. Это натолкнуло на мысль, что пробоина может быть там, но нужно было убедиться в этом.

Я хочу подчеркнуть, что место, где лежат останки парома "Эстония" - это место погребения, и к нему нужно относиться с уважением. Проводя исследование, мы учитывали это. Снимали пробоину в корпусе с расстояния и не заходили внутрь.

- Сможем ли мы по фильму понять, стала пробоина причиной затопления парома или его следствием?

- Сейчас не время для домыслов, как журналист я этим никогда заниматься не буду. У меня нет соответствующих знаний. Моей работой было добыть факты и снабдить ими людей. Естественно, в документальном фильме мы общались с экспертами, и они утверждают, что это может быть причиной затопления парома.

- Премьер-министры Эстонии, Швеции и Финляндии встретились накануне выхода документального фильма. Для чего потребовалась внеочередная встреча, что они могли обсуждать?

- И, опять же, это всего лишь домыслы и предположения, и я только вчера услышал, что такая встреча состоялась. Я не знаю, о чем они говорили, но пока что это очень болезненная тема, поскольку 26 лет назад произошла ужасная трагедия. И очень хорошо, что главы государств об этом говорят.

- К какому разоблачению может привести новое расследование?

- У меня нет оснований говорить об этом. Я надеюсь, что возможное новое расследование привлечет и родственников погибших, и людей, спасшихся с парома. Следственная комиссия должна уважать участников событий.

- У вас у самого теперь неприятности, поскольку во время своего расследования вы нарушили шведский закон. Что теперь будет?

- Прежде всего, я не совершил ничего криминального, но я приветствую судебный процесс, который пройдет в Гетеборге. Это первый раз, когда на основании этого закона проходит судебное расследование. Мы не знаем, что будет дальше.

- Какова реакция? Что вам говорят люди?

- Все эти годы я общался с родственникам погибших и спасшимися с парома. Мой телефон раскалился от сообщений и звонков. Люди очень счастливы: плачут и говорят, что для них это очень важный день. Родственники и близкие погибших ждали этого дня с нетерпением.

Подпишись на RUS TVNET в Instagram! Наглядно о важном и не только!