"Все случаи, с которыми мы сталкивались, были травмирующими. Еще более травматичная ситуация, когда не у кого попросить о помощи. Никто не знает, сколько времени осталось каждому из нас. Более того - мы не знаем, как это произойдет - в какой момент вы перестанете узнавать своих близких, когда органы перестанут работать.
Если система не готова предоставить услуги в широком диапазоне ситуаций, никто не сможет обеспечить все в собственном доме за любые деньги, потому что в конце жизни потребности очень специфичны.
Был случай, когда подростки ухаживали за умирающей матерью", - вспоминает Илзе.
"Вы должны ходить на работу, чтобы прокормить семью, но вы должны быть и сиделкой, врачом и психологом. А если человека выписывают из больницы с трахеостомой (искусственно созданным отверстием в трахее для обеспечения дыхания), то ни он сам не может себе помочь, ни родственники. Чувство беспомощности ужасно. Это кризис!
С другой стороны, если есть знающий специалист, который поможет с ежедневным уходом, то близкий человек может перевести дух и заняться важными делами - полистать фотоальбом с умирающим, послушать музыку, предаться воспоминаниям", - уверена эксперт.
Из историй Hospiss.LV:
Антон - отзывчивый, вежливый мужчина из Латгалии, у которого рак горла "съел" голос и способность дышать самостоятельно. Рак продолжает распространяться, вызывая мучительную боль. С двумя трубками в шее и желудке мужчину выписали домой, так как медицина уже не могла ему помочь.
Три года назад 1 января, ровно в день рождения Антона, умерла его жена, а так как у мужчины болели ноги, было понятно, что он не может оставаться один в глухой сельской местности Латгалии, где кругом лес, нет соседей, а ближайший магазин в шести километрах, поэтому дочь Анита забрала отца к себе.
"Я не оставлю тебя одного, чтобы ты упал и умер в канаве", - сказала дочка.
В сентябре прошлого года у мужчины диагностировали рак горла 4-й стадии. Все произошло быстро - в конце лета он начал терять голос, к чему вскоре присоединились приступы удушья. Когда Антон начал задыхаться во время еды, Анита вызвала скорую помощь, которая отвезла его в больницу. Решение консилиума было суровым - к сожалению, медицина здесь помочь не может, лучевой или химиотерапии не будет. Единственный способ облегчить его состояние - поставить трахеостому в горло, чтобы мужчина мог дышать, ведь без нее он может задохнуться в любой момент. Но он не может самостоятельно глотать пищу, поэтому ему также необходима гастростомия в брюшной полости, через которую его кормят искусственно.
"Его выписали домой через неделю после операции, с двумя вставленными трубками - и делай что хочешь, как знаешь. Мне показали пятиминутную инструкцию - как вытаскивать трубку, какую щетку купить для чистки, как чистить и чем его кормить… Принесла все домой, руки трясутся, не могу ни вытащить, ни прочистить трубку. Когда я впервые вытащила трахеостому... мне было физически плохо. Я пищевой технолог, никакого отношения к медицине не имею. Не могу к этому привыкнуть... Эмоционально тяжело нам обоим. Когда вечером вынимаю трахеостому, чтобы почистить, вижу, что он плачет. Я тоже", - говорит Анита, не скрывая слез. Всю ночь она прислушивается, как отец дышит, чтобы понять, не задыхается ли он.
К счастью, в прошлом году Анита узнала о службе Hospiss Māja, поэтому за Антоном каждый день ухаживает Ольга.
"Если бы не Hospiss Māja, мне пришлось бы стать безработной, другого выхода нет. Он не может оставаться один. Это кошмар, - говорит Анита, которая работает посменно на рыбоперерабатывающем предприятии, уходя на работу в 5 утра или возвращаясь посреди ночи.
Поскольку Hospiss Māja больше не получает государственного финансирования, Анита обратилась за помощью к Объединению самаритян, которое в этом году проводит пилотный проект.
"Услышав мою ситуацию, они сказали: "Отправьте его в дом престарелых! Мы не можем обеспечить уход в течение восьми часов в день". Как я закричала! Я очень разозлилась, я спросила: "Вы бы отправили своего отца в дом престарелых?". "Нет, не отправили бы", - ответили мне.
Во-вторых, стали бы они оплачивать дом престарелых для меня? Нет. Потому что дома престарелых не бесплатные, и не все они берут пациентов с таким специфическим уходом", - рассказала Анита.
Отделение паллиативной помощи тоже не вариант. Антон простоял в очереди на него четыре месяца! Но и оставаться там можно было только в течение предусмотренных законом десяти дней, после чего вы должны вернуться домой. "Кроме того, я больше не могу оказывать медицинскую помощь, теперь еще и медсестра приезжает, проверяет ситуацию, потому что семейного врача никогда не было. Ситуация становится все хуже и хуже, вся шея опухла, опухоль выпячена, начинает кровоточить и болит", - говорит Анита со слезами на глазах.
Антон написал, что ему больно. Это единственный способ его общения с миром - писать. У его кровати всегда лежат белые листы и ручка.
Чтобы сиделка Ольга могла продолжать ухаживать за Антоном, позволяя ему дожить свой век без боли, в доме, где он может слушать свои любимые хиты, в кровати, где рядом с ним могут свернуться калачиком две красивые кошки, Hospiss.LV обращается к людям с просьбой о пожертвовании.
:format(webp)/nginx/o/2021/12/14/14260526t1hd869.jpg)
/nginx/o/2020/02/17/12947142t1hfe2b.png)