/nginx/o/2019/10/16/12659746t1hee98.png)
/nginx/o/2024/02/12/15883476t1hec29.jpg)
Для большинства родителей, у которых есть маленькие дети, выбор еды для них — дело непростое. Но для родителей 22 тысяч детей, родившихся за время войны в секторе Газа, выбор — это роскошь. Многие из них ежедневно борются за жизнь новорожденных.
"Я сверну горы, чтобы накормить ребенка". История жительницы Газы, которая растит детей в условиях войны
В середине января Амаль решила отправиться в опасное путешествие. Детской смеси у нее оставалось всего на два дня — ее трехмесячный ребенок Мохамед не мог больше ничего есть.
«Я сверну горы, чтобы накормить его, — написала она. — Мой ребенок нуждается в этом».
Она жила на клочке земли за пределами Хан-Юниса, ее родного города на юге Газы. Израильские войска расширяли свою операцию в этом районе и бомбили его днем и ночью.
Она решила поискать смесь для ребенка на юге, в Рафахе. Обычно путь туда на машине занимал всего 20 минут, но сейчас на дороге были израильские войска.
«Я еду в Рафах, постараюсь найти что-нибудь. Иншалла, я достану эту смесь сегодня», — сказала она мне в голосовом сообщении. Ее голос был встревожен, но полон решимости.
Это было опасной затеей, но другого выбора у нее не было. Она оставила маленького Мохамеда и его старшего брата Ноя с родственниками. Через несколько часов пришло еще одно сообщение.
«Наша машина была атакована израильскими танками по пути, и теперь я застряла в Рафахе, — сказала она в панике. — Я не знаю, смогу ли снова увидеть своих детей».
Позже друг, находившийся с Амаль в машине, рассказал, что произошло.
По его словам, они столкнулись с тремя танками, один из которых выстрелил в их сторону, и снаряд взорвался рядом с машиной. Водитель в панике дал задний ход, и они уехали.
В течение нескольких часов Амаль не выходила на связь. Поздно вечером пришло сообщение: она вернулась в Хан-Юнис, но без детской смеси.
Утром 7 октября 2023 года Амаль лежала в постели с 18-месячным Ноем, когда их разбудил шум, прорывавшийся сквозь стены дома.
Амаль схватила Ноя и стала бегать из комнаты в комнату.
«Я не знала, куда бежать, потому что шум окружал нас, он был повсюду», — говорит она.
В этот момент группировка ХАМАС начала атаку на Израиль, запустив тысячи ракет через границу. Вскоре израильские истребители нанесли ответные удары.
Но в Хан-Юнисе, на юге Газы, Амаль понятия не имела, что происходит. Она была встревожена и напугана, и на восьмом месяце беременности у нее началось сильное кровотечение.
Ей нужно было попасть в больницу, но ее муж работал на Западном берегу, и она была одна.
«Я ждала машину не меньше трех часов», — рассказывает она. Один таксист смог отвезти ее только на небольшое расстояние, ей пришлось выйти из машины и ждать другого.
«На улицах было полно людей, все они были напуганы. Они не знали, что делать и куда идти, — говорит она. — Мы только слышали, как повсюду бомбят».
Все это время она истекала кровью.
Когда Амаль попала в больницу, ей сразу же назначили кесарево сечение.
Мохамед родился в 11 утра в мире, который безвозвратно изменился.
После родов Амаль с детьми отправились в родительский дом, чтобы восстановить силы. По дороге Амаль закупила подгузники и детскую смесь, а также лекарства для Ноя, страдающего эпилепсией.
«Я думала, что война продлится не больше месяца», — говорит она.
Как и в Великобритании, около половины женщин в Газе кормят грудью дольше шести недель. Во многих чрезвычайных ситуациях, на которые реагирует ООН, уровень грудного вскармливания гораздо выше.
«Как только начался конфликт, мы поняли, что это будет проблемой», — говорит Ану Наяран, старшая советница Детского фонда ООН (UNICEF) по вопросам детского питания в чрезвычайных ситуациях.
«Если вы не кормите своего ребенка грудью и находитесь в центре конфликта, вы не сможете внезапно начать кормить его, — говорит она. — Вы полностью зависите от детской смеси».
Амаль кормила Мохамеда грудью в течение месяца, но обнаружила, что у нее не вырабатывается достаточно молока.
«Я все время боялась и нервничала. Я не концентрировалась на правильном питании для себя. Поэтому у меня не было молока для него, — говорит она. — Но я старалась».
/nginx/o/2024/02/12/15883472t1h731f.jpg)
Подпишитесь на нашу имейл-рассылку, и каждый вечер с понедельника по пятницу вы будете получать самые основные новости за день, а также контекст, который поможет вам разобраться в происходящем.
/nginx/o/2024/02/12/15883473t1heb49.jpg)
Поскольку система водоснабжения в Газе практически не функционирует, молодые матери с трудом вырабатывают молоко из-за обезвоживания.
«Люди получают менее двух литров воды в день, и этого едва хватает, чтобы попить, не говоря уже о том, чтобы помыться», — говорит Найаран.
В Газу поступает недостаточно детской смеси. До войны Израиль ограничивал количество въезжающих коммерческих автомобилей, а теперь полностью прекратил их движение.
Это означает, что на рынке почти ничего не осталось. И хотя ООН отреагировала на это, отправив молочные смеси, грузовики с гуманитарной помощью впускают тоже ограниченно.
Из-за нехватки чистой воды UNICEF отправляет в Газу готовые детские смеси. Они безопаснее, но их сложнее перевозить большими партиями.
Через три дня после приезда Амаль пришлось покинуть дом своей матери и переехать в другое место неподалеку. Найти детскую смесь было непросто, но она ходила из магазина в магазин и в итоге нашла ее.
Через три недели им приказали эвакуироваться, а 2 декабря сказали, что район, в котором они находились, подвергнется нападению. Они уехали ночью, за два часа до начала бомбардировки.
«Я не смогла взять с собой молоко и пеленки, потому что они разрушили все здание до основания».
Некоторые члены семьи бежали в окрестности Хан-Юниса, но Амаль посчитала, что это опасно, и увезла детей на юг, в Рафах.
Но когда я впервые связалась с ней, Амаль только что вернулась в Хан-Юнис. Я была в замешательстве: Израиль расширял наземное наступление на город, и тысячи людей бежали оттуда.
«Это было ужасное решение, здесь опасно», — сказала она.
По ее словам, в Рафахе она не могла найти необходимые ей вещи. У Мохамеда аллергия на молочные продукты, от обычной смеси его тошнит. Она нашла одну баночку немолочной смеси, но она была дорогой.
В Хан-Юнисе ее семья хотя бы могла помочь ей в поисках — среди развалин.
«Я отправила своих братьев искать молоко и подгузники в разрушенных зданиях, — написала она. — Я могу потерять одного из них. Но это единственный выбор, который у нас есть».
- Какой будет Газа после войны? Возможны ли мир на Ближнем Востоке и государство Палестина и при чем тут Байден
План был опасен, повсюду шли бои. Ее братья вернулись через несколько дней — они были живы, но приехали с пустыми руками.
Тогда она отправилась в опасное и почти катастрофическое путешествие обратно в Рафах.
К концу января мы стали связываться реже. Бои в Хан-Юнисе усиливались с каждым днем. Прошло три дня, прежде чем я получила от нее весточку.
«Мои мальчики в порядке, но мы все боимся, потому что бомбежки не прекращались последние два дня — ни днем, ни ночью», — сказала она.
Шум от взрывов особенно беспокоит Ноя, поскольку он усиливает его припадки. Лекарства от эпилепсии у него закончились.
Еды и воды у них мало. Амаль кипятит воду на огне, чтобы продезинфицировать ее.
«Она все еще грязная, но я делаю все, что могу», — говорит она.
С начала войны, по оценкам ВОЗ, в секторе Газа родилось около 23 тысяч детей — примерно по 190 младенцев в день.
Все население Газы сталкивается с кризисным уровнем голода, но особенно остро эта опасность стоит перед маленькими детьми.
«Дети могут очень быстро заболеть, — говорит Ану Наяран из UNICEF. — У них меньше запасов жира и мышц, и они могут быстро перейти в состояние острого недоедания. А это чревато долгосрочными последствиями, в том числе физиологическими и когнитивными нарушениями».
Амаль отказалась от дальнейших поисков молочной смеси, но Мохамед пока не голодает. Она нашла мать в своем районе, которая кормит его грудью вместе со своим ребенком. Амаль платит ей детской одеждой и дает немного денег.
Они разбили лагерь на песке, живут в палатках из досок и резиновых листов, едят консервы и хлеб из пожертвованной муки, если удается ее достать. Готовят на дровах.
Однажды вечером Амаль прислала мне фотографию — последнюю, которую она сделала до войны в ночь на 6 октября 2023 года.
Ной лежит на мягком ковре, подперев голову большой подушкой, смотрит мультфильмы по телевизору и глотает молоко из бутылочки. Он болтает ногами в воздухе под мягким светом сказочных огоньков на стене гостиной.
В ту ночь он заснул, прижавшись к матери — в мире, далеком от пыли, грязи и постоянного гула самолетов, которыми теперь наполнена жизнь его семьи.
«Как видишь, у меня здесь не так много вариантов, — говорит мне Амаль. — Поэтому я пытаюсь сделать все возможное. Мне необходимо спасти своих детей от этой ужасной войны».
