«Есть благодатная почва, на которой можно подогревать недовольство. Я думаю, что это довольно успешно делается, — считает Яна Тоом. — Смотреть российское телевидение (в приграничных районах) без всяких там примочек — это просто как здрасьте».
В итоге Айво Петерсон набирает тут около 20% протестных голосов. Это, разумеется, отдается в эстоноязычной части общества.
«Вот тридцать лет прошло, а они все еще не выучили эстонский. Яна Тоом за русских, значит, она против Эстонии», — говорит Би-би-си Калле, таллинский таксист.
Именно это Яна Тоом называет дискриминационным потенциалом.
«Говорят, что ах, какой кошмар, там шахтеры Ида-Вирумаа не выучили эстонский язык. Это правда. Многие из них его не выучили, — говорит она Би-би-си. — Но я свободно говорю по-эстонски, и меня же тоже своей не считают. У нас есть стеклянный потолок».
«Европа — на коленях»
Тот же Калле общается на русском, потому что «служил в советской армии». Но русских, по его словам, из Эстонии нужно вывезти. На пассажирском сиденье он возит книгу, на первых страницах — старая фотография его отца. «Он был лесным братом (антисоветским партизаном)», — Калле обнимает книгу и признается, что раньше голосовал за эстонских правых консерваторов — EKRE.
«Они были за эстонскую Эстонию. А потом пустили по Нарве рекламный автобус, расписанный на русском языке. Ну вот как их понять?», — продолжает таксист.
EKRE — та самая ультраконсервативная партия, которая должна была бы получить значительное количество мест, если бы на Эстонии отразились общеевропейские тенденции. Они выступают против мигрантов и геев, а параллельно с поддержкой Украины напирают на упразднение антироссийских санкций.