...В отличие от преступного сообщества, гопники отчасти интегрированы в нормальную жизнь. Это преступность от случая к случаю, спорадическая, контекстная... На современном жаргоне, это гибридность. При гибридной войне страна-гопник использует скрытые операции, диверсии, кибервзломы, наёмников и повстанцев, но при этом старается... отрицать свою вовлечённость в конфликт, аккуратно голосует на всяких ассамблеях, выступает против двойных стандартов и вмешательства в чужие дела, в общем ведёт себя чуть ли не как отличник...
Гоп-политика, гоп-дипломатия, гоп-журналистика, гоп-религия... по сути гибридны: они соблюдают одни законы профессии, чтобы создавать себе алиби при нарушении других".
Попав на исключительно благодатную почву, российский гоп-мегатренд пророс даже столь экзотическими цветочками, как гоп-диссидентство. Кто такие, например, нацболы? Или «влипший» в очередную каталажку (на сей раз, комфортабельную французскую) акционист Петр Павленский?
Все они, безусловно, отличаются от «каноничных» гопников: подчёркнуто идеологичны, не исповедуют культа толпы, не только не нападают на тех, кто заведомо или с виду слабее, но, наоборот, демонстративно задираются с сильными и могущественными. Проявляют повышенное внимание не к одной идейной, но и к эстетической «упаковке» своих акций. Оттого, собственно, диссидентами и являются. Хотя их гопническеский «замес» четко различим невооружённым оком.
Так или иначе, на фоне гоп-мегатренда люди эти - ничтожные маргинальные группы.
Реально кремлевской власти не угрожающие. С большинством же - пусть с виду и «прикормленным» - ситуация вовсе не однозначна.