Винтажное обаяние диктатора (13)

Вон и у Кадырова борода - и что, помогает? Арафат тоже нечто в этом роде имел.

И тоже жил не тужил на кремлёвские денежки. Никто, однако, по нём не плакал. И по Кадырову не станет. Если вечно нечёсанная борода кубинца и была необходимым условием его обаяния, то никак не достаточным. Как мы теперь понимаем, этим достаточным, главным условием было то, что Фиделю Кастро удалось сотворить из своей персоны легенду. Не только безо всякой помощи пиар-агентств, но и вообще не сильно о том стараясь. В хлеву мировых диктаторов Кастро был самой симпатичной, самой улыбчивой, самой непрожорливой и вообще наименее свинской свиньёй. Особенно, если глядеть на этот хлев из безопасной дали.

Иногда даже забывали, что в хлеву том сохранился столь редкостный образец. Ведь такая милая и обаятельная свинья она как бы и не свинья вовсе.

«Те, у кого есть обаяние, в мозгах не нуждаются», - заметил Энтони Бланш, персонаж романа Ивлина Во «Возвращение в Брайдсхед» и любимый литературный герой моих юных лет. Это наблюдение можно существенно расширить: они вообще ни в чём, кроме поддержания имиджа, не нуждаются.

Имеешь обаяние - будут и хлеб, и масло. И спонсоры, и адвокаты.

В 1991 году выяснилось, что Гавана задолжала Москве ни много ни мало 32 млрд $. Но вскоре правопреемница СССР долг списала. Неужели Россия 90-х не нуждалась в деньгах? Нуждалась ещё как, да было ясно, что шансов получить их от Кубы - нуль.

При этом знаменитое американское полувековое эмбарго сняли совсем недавно. Пока же оно действовало, кубинский ВВП скатывался всё ниже, в итоге достигнув 7.000$ на душу населения. Каким же чудом, учитывая всё это, умудрилась Куба «протащиться» почти четверть века?

Под коммунистческими режимами искусству выживания вопреки быстро обучаются все и каждый. Учтём также, что кубинская природа была всё же на стороне граждан. На плодородном острове вопроса о холоде и голоде как-то не стояло. А особенности коммунистического маразма в тропических карибских декорациях хорошо передаёт старый анекдот об агенте ЦРУ, доносившем президенту США: «Здесь нет безработицы, но никто не работает. Никто не работает, но производственные планы выполняются. Производственные планы выполняются, но магазины пусты. Магазины пусты, но все едят. Все едят, но жалуются, что есть нечего. Жалуются, что есть нечего, но толпами валят на площади поприветствовать Фиделя... Господин президент, мы собрали абсолютно все данные, но не можем сделать никаких выводов!»

Оставшись без солидного спонсора в 90-е, Куба потихоньку освоила новый для себя бизнес - торговлю имиджем.

Как страны, так и её юного сердцем революционного вождя. Неожиданно для многих нищая Куба заняла скромное, но заметное место в мировой индустрии роскоши. К сигарам, которые она и прежде поставляла, куда только могла (кроме, понятно, Штатов), добавилась пропаганда увлекательных туров на остров Свободы.

Помимо золотых пляжей и прочих природных красот, экскурсантов там ждал фантастический драйв от ветшающих памятников истории и культуры, которые на Кубе никто не разрушал в угоду идеологии. От невероятно дешёвой жизни, от обилия улыбчивых красавиц и красавцев - кому кто больше по душе; от разъездов по обшарпанным, но элегантным улицам когда-то несметно богатой Гаваны на не менее обшарпанных и элегантных кабриолетах американских пятидесятых.

Чуть ли не каждый гаванский отель - с вытоптанными до прозрачности коврами, столетними лифтами с тусклой полировкой, медленно ползущими вверх-вниз, вибрируя при этом вправо-влево, со скрипучими паркетами красного дерева, застираными простынями и драматично растрескавшейся лепниной, готовой в любую секунду рухнуть на голову, - для европейца с хорошим вкусом был вполне законченным произведением дизайнерского тренда shabby chic. Аккурат в последние годы века завоевавшем наиболее чуткие сердца, бившиеся в совершенный унисон всем актуальным тенденциям культуры.

А вскоре - к большой радости кубинцев - в эпицентре моды оказалось всё винтажное.

Главный же «пойнт» состоял в том, что никакая дизайнерская рука к этому кубинскому великолепию ни разу не прикоснулась. То есть продукт был не только сочным и выразительным, но и стопроцентно аутентичным. На остров началось настоящее паломничество желающих хоть ненадолго оторваться от банальности постиндустриального мира с его гарантированным благосостоянием и невыразимой мещанской скукой.

И действительно, отрывались так, что просто искры из глаз. По сей день продолжают.

Впервые попав на Кубу из чистого любопытства, западноевропейский турист конца века мгновенно улавливал отличие открывавшегося его взору от уже виденного в посткоммунистических странах вроде Белорусси или Болгарии. То есть бедность присутствовала и тут, но тошнотворного привкуса совкового убожества в ней не было ни грамма. Совсем иная фактура. Этакая стильная, эстетически осмысленная нищета. Как было не вспомнить Оскара Уайльда, однажды купившего случайно встреченному нищему плащ, и превратившего покупку тут же на глазах изумлённого бедняги в лохмотья высокой художественной убедительности.

В Болгарию и Белоруссию после первого раза уже не тянуло, зато Куба быстро сплотила отнюдь не малочисленный клуб регулярных посетителей.

Но точно также поклонники Кубы хорошо понимали, что дни всей этой фантасмагории сочтены, и сказка кончится одновременно с крахом режима. То есть довольно скоро. И тогда здесь станет, как везде - вылизано, и с подробным прейскурантом. В самом лучшем случае. А то и вовсе разведут тут очередной блевотный капиталистический Эдем. Флориду-2. Или гремучую смесь Ибицы с Лас-Вегасом.

С чего, стало быть, пришло бы этой публике в голову бранить старика?

Опять-таки, железного занавеса вокруг своей вотчины он не вешал, всяк недовольный мог уехать - чай, не Корея Северная! Мегаломанией не страдал, Гавану не перепахал вдоль и поперёк, как Сталин Москву, а Чаушеску - Бухарест. Гонкой вооружений не забавлялся, в кичеватом гламуре не плавал, золотыми унитазами, вроде арабских нефтекнязьков и евразийских мафиозных мордоворотов, не обставлялся. Да и ЛГБТ не притеснял! Не было, правда, у кубинских ЛГБТ собственных парадов - ну да ничего, участвовали в общенародных карнавалах, энергия и вдохновение не ржавели.

А то, что народу много в своё время поубивал - ну так никто и не говорит, что ангел.

Однакоже, на последнюю свинью тоже не похож. Этакий идеалист-бессребреник.

Очень винтажный, с тонкой папироской. Не то, что бульдожистый-Черчилль с его буржуйской сигарой - пусть и «настоящей гаваной».

В отличие от прежнего, в своё время ещё без мысли о большом бизнесе запущенного тренда - культа Че Гевары, - у позднейшего коммерческого аттракциона под названием Куба Кастро клиент оказался совсем иным. Отнюдь не расхристанный юный анархист или не слишком идеологизированный «торчок» - напротив, публика сплошь да рядом рафинированная. Возможно, командиром Че кто-нибудь из неё в подростковом возрасте и переболел, но с течением времени следы изгладились.

Боюсь, изгладились лишь внешне. Вирус левизны, которым давно заражена немалая - и едва ли не лучшая - часть европейцев, продолжает разрушительную работу. Болезнь это тяжёлая и трудноизлечимая. И течёт она внутри, прорываясь на поверхность спорадическими, локальными и быстро, вроде бы, заживающими, гнойниками - то Троцкий, то Че Гевара, то откроем двери и сердца беженцам. Дальше метафоры не развиваю: больно уж неаппетитна. Полагаю, ясно и так, о чём речь.

В один прекрасный день болезнь эта, выйдя наружу, прикончит нашу цивилизацию. Молю Бога до прекрасного того дня не дожить, но людям помоложе совсем не завидую. У меня нет формальных претензий к заявлению Жан-Клода Юнкера о том, что

«мир потерял человека, который был героем для многих».

Очень политкорректно: оставлено некоторое пространство тем, для кого - как для меня - Кастро героем не был никогда.

Согласен я и со второй частью тирады шефа Еврокомиссии: «о его наследии будет судить история». Именно так. Непременно будет. Если только успеет.