В журнале «Национальные интересы» вышла статья директора Балтийского центра исторических и социально-политических исследований, кандидата исторических наук, координатора Совета общественных организаций Латвии Виктора Гущина. Латвийский ученый пишет о роли эмиграции в становлении латышской независимости.
Ученый: независимость Латвии условна (7)
Обращаем ваше внимание, что статье более пяти лет и она находится в нашем архиве. Мы не несем ответственности за содержание архивов, таким образом, может оказаться необходимым ознакомиться и с более новыми источниками.
20-летие распада СССР Гущин называет «невеселым юбилеем» для большинства жителей постсоветского пространства. Ученый отмечает, что в истории распада СССР Прибалтика сыграла главную роль. Отмечается, что для развития здесь сепаратизма предпосылок не было, тем не менее, его мобилизация «обусловлена поддержкой идеологии сепаратизма со стороны США и Запада в целом, идеологов перестройки в СССР, а также влиянием обосновавшейся на Западе после 1945 г. прибалтийской эмиграции». Причем, «политические взгляды последней основывались на необходимости реализации задачи отделения от СССР, возрождения идеологии и практики этнократического режима Карлиса Ульманиса, а также оправдания своей деятельности в период гитлеровской оккупации Латвии».
Гущин отмечает, что после распада СССР в Латвию вернулось много латышей, которые «привнесли в политическую жизнь страны крайне радикальные и оторванные от реалий представления о жизни Латвии в годы советской власти». Также говорится, что
«западные латыши принесли в Латвию желание мстить за те трудности, которые выпали на их долю за годы эмиграции».
«Среди бежавших в конце войны на Запад (цифры варьируются от 120 до 265–280 тысяч человек) были не только те, кто в период нацистской оккупации Латвии служил в различных полицейских формированиях, Латышском добровольческом легионе СС, был причастен к убийствам мирных жителей, но и те, кто до 1940 г. поддерживал авторитарный и этнократический режим Карлиса Ульманиса», – отмечается в статье. Автор подчеркивает, что бежавшие воспитывали своих детей в духе «антисоветизма, русофобии и оправдания своей деятельности в период немецкой оккупации».
Гущин замечает, что после 1991 года
в Прибалтике упал уровень социальной защиты населения, бесплатная медицина, а также высшее и среднее образование.
«Разрушив собственные промышленность и сельское хозяйство, возведя идеологический «железный занавес» на границе с Россией, независимая Латвия нанесла огромной силы удар и по своим науке и культуре, – пишет автор. – Независимость Латвийского государства оплачивается странами Запада и носит очень условный характер».
«Независимость Латвии – это итог длительного идеологического и военного противостояния СССР и стран Запада.
Это итог мифотворчества и очернения национальной политики СССР и распространенных на Западе среди прибалтийской эмиграции реваншистских настроений. В значительной мере это также и итог закрытости советского общества и прямо связанной с ней идеализацией западного мира и западной латышской эмиграции», – заключает Гущин.