Putin h...lo, или Откровенное интервью с диким волонтером Оксаной-Феей в зоне АТО (27)

- Оксана, здравствуй, дорогая. Послушай: тут приехали журналисты из Латвии. Один просто журналист, а второй – бывший работник России24. Не хочешь с ними пообщаться?

Минуты две Витя слушает монолог второй стороны. Монолог экспрессивный – слышим даже мы, сидя с другой стороны стола.

- Оксана, я все понял. Но я за него ручаюсь. Встретьтесь, и он сам объяснит, зачем он приехал. Если не убедит, тогда уже и зарубишь. Договорились? Даю твой номер.

Оксана, позывной Фея, уже не в правом секторе. Данная организация показалась для нее недостаточно радикальной. Ушла. Встретились в маленьком городке, уже в зоне АТО. Штаб для сбора гуманитарки для передовой. Вокруг каски, броня, пакеты с кофе.

Сначала разговариваем с выключенной камерой, объясняем концепцию, цель приезда.

На Оксане майка с принтом – «Putin hu*lo». «Такая только у меня и у Джорджа Клуни!» - хвастается.

На диалог соглашается. Доверия нет, но почему бы не поговорить. Обещаю полную беспристрастность, отсутствие редактуры, неудобные вопросы – соглашается.

Просим представиться:

- Я просто дикий волонтер. Руководитель волонтерской организации в Горишни Плавни. Все.

- Вы состояли в организации «Правый Сектор». У нас, в Латвии, это имя нарицательное. Фашисты, каратели. Что это такое и почему вы оттуда ушли?

- Это обыкновенные люди, совершенно разных национальностей. Неважно, кто ты: еврей, грузин – если ты любишь свою страну, воюешь за нее, то ты можешь быть в правом секторе.

- Но это нелегальная организация?

- Да, у нас государство не хочет принимать добровольцев. Уж не знаю почему. В принципе, имидж правому сектору больше Россия сделала, чем сами люди.

- Но какая часть того, что писали Российские СМИ это правда? Нападения, ограбления, захваты инкассаторских машин?...

- Я вообще мало читаю прессу, но то, что я от вас слышу, в основном, конечно, это ерунда. Люди собрались, чтобы отбить врага. А враг в данном случае – Россия.

- То есть, никакой незаконной деятельности с их стороны не было?

- Да практически ни у кого из добробатов (Добровольческих батальонов) такого нет. Люди собрались не для этого. Люди собрались, чтобы воевать за свою страну. Все. Отморозки есть везде. У нас куда ни плюнь – отморозок. Любой мэр. Любой прокурор – вор. Я вам честно говорю. Это Украина, ничего не поделаешь. Страну надо менять. В этом плане мы от России почти ничем не отличаемся.

Возвращаемся к майке:

- Вы уже произнесли легендарную фразу, что такая есть только у вас, и - …?

- И у Джорджа Клуни, если я не ошибаюсь. Подарили националисты из Италии. Их-за рубежа мы очень ощущаем поддержку. Не только в сувенирах.

Америка, Европа – помогают деньгами. На их деньги покупаем машины, каски, броники.

Здесь столько денег нет. Хотя и Украина помогала, как могла.

Валентин случайно нажимает кнопку стоп, запись обрывается. Просим Оксану на камеру подтвердить, что это не склейка, что ничего не вырезано.

Прервались как раз на вопросе, почему содержание армии в большей мере легло на плечи волонтеров, а не государства.

- Армию 23 года грабили, как могли. У нас, когда в 14 году все случилось, многие офицеры просто ушли. Они прямо говорили: «Я сюда пришел служить, а не воевать». Потом подняли зарплаты, они вернулись и сейчас опять грабят.

Доходим до разговора о второй стороне.

- Вы постоянно на передовой. Явно пересекаетесь и со второй стороной: ополченцами, сепаратистами. Какое у вас впечатление от них? Для вас они – абсолютное зло, или все-таки вы допускаете, что это люди, которые борются за свою свободу, автономию, идею?

- Хороший вопрос. Я пересекалась с так называемыми ополченцами, и с русскими. В основном это были пленные. Смотря что называть идеей. Что им в голову вбили, это и есть их идея. Когда начинаешь с ними разговаривать, когда они уже успокаивается, во время допроса, начинают доверять, то видно, что они не знают, что отвнечать на элементарные вопросы.

Спрашиваешь бывшего шахтера – «Зачем ты взял в руки оружие?». Он отвечает: «Я хочу, чтобы была Донецкая Республика». Начинаешь спрашивать: Зачем? У тебя была работа, зарплата, квартира. Что тебя не устраивало? – он не понимает. Им внушили в голову, что они кормили нас все 20 лет. Что они хорошие, а западенцы сидели у них на шее.

- А вы действительно считаете, что дом, хлеб и зарплата – это все, что нужно шахтеру?

- Идея должна быть чем-то подкреплена. Как минимум – любовью к этой земле. Невозможно любить так называемую Донецкую или Луганскую республику и при этом кричать «Путин приди!» Это не идея. Вы хотите в Россию? Это просто. Продавайте все и едьте в Россию. Им самим не нужно это ДНР.

Им хочется, чтобы пришел добрый царь, дал им все и все стало зашибись.

- Но общение с пленным не может быть объективным. Когда человек сидит с мешком на голове, когда он побежден, наивно верить в объективный разговор на равных. Вы общались с ними на равных?

- Когда вы поедете на ту территорию, вы сами все поймете. Это наша территория, но телевидение идет их, радио идет их. Они все говорят, что нужно сдаться Путину. Им объясняешь, показываешь фото разрушений, а они повторяют: «Можно сдаться и тогда этого всего не будет».

- А что сейчас происходит на боевых позициях?

- Пытаемся удержать границу.

- Просто удержать?

- Удержать, и иногда даже отжать территории. Свои, Украинские территории.

- Но?...

- Но у нас же Минские договорняки. Это не договоренности, это именно «Договорняки», по которым нам нужно сразу отойти назад. Я не понимаю, что за люди ведут переговоры. Зачем им это надо. А самим военным уже хочется

просто скорей вернуть Украине ее прежние границы и поехать домой. Яблони опылять…

Оксана-Фея – молодая женщина. Возраст не спрашиваем, но на вид 35-40. Живет на две семьи. Дома – Мама, сын, брат. На передовой – бойцы-добровольцы. Тоже родные. Тоже семья.

- Как родные относятся к вашей деятельности?

- Ай. – отмахивается. – они уже привыкли. Маме уже не говорю, вру постоянно. Когда обстрел начинается, говорю что то шкаф упал, то салют. Единственное, когда уже выскакиваю – всегда звоню: «Мама, все нормально, все хорошо».

- А зачем вообще вы туда ездите?

- Знаете, принято считать, что волонтеры просто возят гумпомощь, вещи, берцы, еду. Но волонтеры это не только вещи. Мы привозим им кусочек дома. Дом, это не только чай-кофе. Дом это общение. Если я неделю не приезжаю, мне ребята звонят: «Да так приезжай! С пустыми руками. Просто поговори с нами…»

- Буквально через пару дней мы окажемся там, на стороне ополчения. Будем точно так же сидеть с ними за столом, задавать им вопросы, выслушивать их позицию и публиковать. После этого, когда мы вернемся, лично для вас мы не станем врагами? Сможем так же сесть за стол и попить чаю?

- Разумеется. – смеется. – приходите ще.

До ополчения мы так и не доехали. Выпить еще раз чай с Оксаной тоже не довелось. В этот раз. Система оказалась сильнее людей. Но мы еще обязательно встретимся. Приглашение до сих пор в силе.

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ РУБРИКИ "TVNET НА/В УКРАИНЕ: РЕПОРТАЖ С КОЛЕС" ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ