«Давайте «зараз» расставим точки: на Донбассе не ополченцы, а террористы!» (34)

- Ну хорошо, - говорю. – А про ополченцев можно в эфире что-то хорошее сказать? Как бы там ни было, но они же тоже не абсолютное зло…

Неотъемлемая черта всех украинцев: как только речь заходит о Востоке, вне абсолютно-негативного тона, у них меняется взгляд. Как на щелчок.

- Давайте зараз расставим точки. Мы не называем их ополченцами. Это террористы. Это люди, которые взяли оружие против своей страны. И то, что на государственном уровне их террористами не назвали, это проблема слабости нашей власти.

Повисает пауза.

- Ну хорошо. Не ополчение. Оппозиция.

- Партия регионов? Ее остатки? Они делали все, чтобы раскачать лодку, дестабилизировать ситуацию. Они все время представляли ту же партию «Свобода», как фашистов.

- Но ведь и партия «Свобода» приложила руку, чтобы поссорить запад с востоком.

- Конечно, там тоже идиотов хватает. Я хочу сказать, что радикальных людей, партий в любой стране, в том числе и в Украине – не более 3-4%. А российские СМИ брали отдельно вырванные куски и тиражировали их, как общественное мнение.

Центр Киева. Центр Украины. Там, на Востоке, куда мы направляемся, идет война. Местные СМИ, разумеется, в курсе. Но понаслышке.

- Но почему вы не там? Как ни крути, но сегодня это ведь главная тема Украины. Как вы можете объективно освещать события Востока, если у вас там, на второй стороне, нет ни одного журналиста?

- Я объясню. 2014 год, август. Моя коллега едет на обмен пленных. Снимать. Ее берут в плен. И две недели она под дулами автоматов спит на соломе. И две недели мы не знаем, что с ней и молчим, чтобы не сорвать обмен пленных.

- То есть, просто страшно?

- Да не просто страшно. Это опасно для жизни. Может кому-то и не страшно, я не знаю. Но нам это не надо.

- Но Российские журналисты же едут.

- У нас были ситуации, когда угрожали родственникам журналистов. Звонили маме и говорили: Если ваш сын еще что-нибудь вякнет, то ты живая до дома не дойдешь.

ВСЕ МАТЕРИАЛЫ РУБРИКИ "TVNET НА/В УКРАИНЕ: РЕПОРТАЖ С КОЛЕС" ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ

- То есть получается, что сейчас сложилась ситуация, в которой у украинских журналистов нет объективного понимания того, что там происходит.

- Да, согласна. Поэтому мы об этом и не пишем. Часть страны оккупирована, аккредитоваться там невозможно.

- Но мы же аккредитовались…

- Молодцы. Но это потому, что вы – иностранные журналисты.

- То есть, если вы позвоните в ДНР, то вас не аккредитуют?

- Нас могут аккредитовать. Но никто не гарантирует, что журналист не окажется в подвале, не окажется убитым и закопанным где-то.

Честно говоря, нам таких гарантий при аккредитации тоже ни одна сторона не давала. Но обвинять кого-либо в излишнем жизнелюбии, как минимум, неэтично.

- Что думаете о российских СМИ?

- А что я могу о них думать? Распятые мальчики, изнасилованные эпилептички, два раба каждому украинцу.. Это все цитаты, которые уже стали интернет-мемами. Я не представляю, чтобы у нас, не получив подтверждения, кто-то пулял в эфир что попало. Но я, разумеется могу говорить только за свое издание.

Переключаемся на более мирную тему. Спрашиваем про себя любимых.

- Скажите, а что знаете про Латвию?

- Про Латвию? У меня муж туда недавно ездил, он оператор. Привез рижский бальзам.

- Ну а по политике что у вас слышно? Наши политики постоянно выступают против Путина, поддерживают вас. До вас вообще эта информация доходит?

- Конечно. Конечно мы знаем, что прибалтийские страны, это страны-союзники. Ой. Или вы не любите, когда вас прибалтийскими называют?

- Ну, вообще наши обижаются.

- Да, я помню, что это вроде как советское клише – прибалтика. Простите.

- Ничего страшного.

- Муж сказал, что в Риге молодое поколение между собой общается на английском, потому что латвийцы русского уже не знают. Говорит: «Я, уроженец СССР, и латыш, который чуть моложе меня – мы не можем с ним говорить на русском, говорим на английском».

Переглядываемся с Роженцовым. Вот оно чо, оказывается.

- Вообще я хочу так сказать: Я посмотрела вашу страничку, почитала. Посмотрела интервью с женщиной волонтером. Я вам вот что хочу сказать: Если бы не война, то люди бы так не говорили, так радикально. Не было никогда в Украине радикализма. Не было! Сейчас эти люди видят смерть, видят семьи погибших, поэтому они так говорят.

Потом, когда мы уже уехали в сторону Востока, украинская коллега позвонила нам. Спросила, где мы собираемся брать броники, спросила – зачем нам вообще залезать в зону АТО. А в конце разговора искренне пожелала удачи.

Я знаю, что вы прочитаете это интервью. Надеюсь, что вам не покажется, что мы где-то исказили ваши слова: Запись я обещал не выкладывать.

В любом случае, спасибо вам большое за теплые слова в наш адрес.