Как пожарного-инвалида Латвия оставила с копеечной пенсией (16)

В небольшой квартирке холостяка Юрия Милеева порядок и уют, хотя и очень небогато. Это я отмечаю, как только переступаю порог. Значит, человек старается держаться на плаву. Хотя с каждым днем ему это дается все труднее и труднее. Государство своему гражданину ничем в этом стремлении не помогает – наоборот, сделало так, чтобы столкнуть в яму.

По дороге в гости к Юрию я припомнила американский фильм, который недавно посмотрела. Там полицейский патруль едет по дороге, а навстречу ему мчится пожарная машина. Полицейский говорит своей напарнице, чей жених проехал мимо в пожарной машине: «Что ты нашла в этом парне?» «У них страховка больше, чем у нас», – шутит она.

К чему это я? Полицейские и пожарные во всех странах считаются спасателями, а значит, общество платит им за это повышенными гарантиями на случай потери трудоспособности. Во всех странах, но только не у нас. Я даже не говорю о крупной денежной страховке для рискованных профессий, которой у нас нет. Я говорю о пособии тем, кто потерял способность дальше работать, находясь на государственной службе. Пример Юрия в этом смысле просто вопиющий.

Эта служба и опасна, и трудна

О своей бывшей службе хозяин, у которого я в гостях, говорит мало. Я спрашиваю про работу, а он начинает рассказывать, как ему повезло, когда в 1992 году пришел в «пожарку» и там оказались хорошие ребята. А ему самому в то время было всего 25 лет. Пять лет Юрий отходил в рядовых пожарных, а когда освободилось место за баранкой, стал водителем-пожарным. И прослужил (сапоги, ремень, все, как в армии) до 2009 года, пока ноги не перестали передвигаться.

– Что-то стало с позвоночником, – как будто оправдывается передо мной собеседник. – Потому что работа не особо легкая, и пожары, и машины в гараже ремонтировать надо. Раньше такого не было, как сейчас, а были старые ЗИЛы. Да и вечные вода, холод.

– Какая вода?

– Да мы же все мокрые с пожара приезжаем в любую погоду.

– Вы же только пять лет были пожарным, а потом за рулем сидели.

– Водитель выполняет ту же самую пассивную работу, как и пожарный боец. Он находится возле машины, но подает на пожаре воду, работает с насосом. Надо будет лезть куда-то – и он полезет. А потом с машины – в лодку.

– Какую лодку?

– Если спасение на воде. Мы же не только пожары тушили. Потом приезжаешь мокрый, выгружаешь лодку, загоняешь машину в гараж. А до 1995 года вообще формы не было специальной – зеленые х/б и кирзовые сапоги.

В общем, начались у Юрия на десятом году службы проблемы со спиной. Да такие, что несколько раз из караулки товарищи отвозили его в больницу. Там проколют, боль снимут и – снова на работу. Диагноз, правда, определили – деформация позвоночных дисков. А вот о причине скажем чуть позже.

– Настал момент, когда ехали на вызов и у меня прямо за рулем отказали левая нога и рука. В машине девять носов и дело пахло деревянными ящиками. Вы понимаете, что пожарка не едет со скоростью 50 км/ч, когда кто-то реально погибает. А погибает или нет – узнаешь, только когда до места доедешь. Один раз не доехали. Катер на Кишэзерсе перевернулся, человек утонул. А мы в аварию попали, пока мчались. Потому что на съезде с нового моста нас машинка не пропустила. Дядечка за рулем был немного под градусом и не заметил «новогоднюю елку» с катером на прицепе.

А ведь мчащаяся на вызов пожарная машина действительно напоминает сияющую огнями новогоднюю елку, думаю в этот момент я. А Юрий между тем продолжает рассказ:

– На озеро другая пожарная часть подъехала, одного человека успели спасти, а второго нет. Если бы подвыпивший дядечка нам поперек дороги не поехал, возможно, второй человек тоже был бы жив. Я считаю, что реально две службы выполняют свое назначение,

люди получают хоть и маленькие деньги, но выкладываются полностью – это пожарка и скорая.

Уловка номер раз

Возвращаясь к «звоночку», который прозвенел для Юрия, когда ехали на вызов, скажем, что тогда все обошлось, до гаража они добрались невредимыми. Но стало ясно, что так рисковать больше нельзя. И этот случай он не утаил от врачей на ежегодном профосмотре. А в таком случае – дорога одна, на списание. Потому что другого места – секретаря, офисного работника – в пожарной части нет.

Все это время Юрий был приписан к одному и тому же семейному врачу, принимавшему в поликлинике МВД (как и полиция, Пожарно-спасательная служба находится в ведении Министерства внутренних дел). Потом появилась возможность переходить к другим семейным врачам, и народ, как говорит Юрий, от «их» врача стал отказываться и уходить.

– Я теперь очень жалею, что тоже этого не сделал, – кается Юрий. – Семейная врач была в курсе всего, что со мною происходило, знала и про больницы. А уж насчет моих рук, ног и позвоночника она знала лучше, чем я. Кстати, она и должна знать это лучше, чем я, как и про то, что есть такая вещь, как профессиональное заболевание, за которое государство (в данном случае МВД) платит страховое возмещение. А также то, что направление на комиссию, устанавливающую профзаболевание, дает семейный врач.

Однако Юрия Милеева списали по состоянию здоровья и уволили из МВД по закону «О пенсиях за выслугу лет работников со специальными служебными званиями системы Министерства внутренних дел», благо стажа набиралось для этого достаточно. Пенсию ему насчитали в размере105 латов.

Тут можно удивиться, как у пожарного, который по стажу дотягивает до того, чтобы выйти на пенсию по выслуге лет, при среднем заработке на руки в пределах 400 латов оказалась такая маленькая пенсия? У Юрия на это есть версия:

– Много моих знакомых, придя в ПСС намного позже меня и поработав в наших условиях пару годков, переводились в полицию. А в 2008–2009 годах, во время кризиса, их отделы расформировывали и их списывали на тех же условиях, что меня (на 40% от заработной платы). Так вот что интересно: ПРИ ОДИНАКОВЫХ условиях расчета и зарплатах, которые мы получали в одном банкомате, у работников полиции досрочная пенсия получалась 170, а в пожарке 105 латов. Откуда такая разница? Все очень просто.

В зарплату входит «узтурдевас компенсация», то есть, как в армии, пайковые деньги. Только если в 1992-м в пожарке она была 32 лата, то в 2008-м пайковые уже достигли размера 125 Ls. А с этих денег социальный налог не берется и при расчете пенсии они не учитываются. Благодаря лидеру профсоюза полицейских Агрису Суне полицейские остановили рост «зарплаты в конвертах» на отметке в 70 латов. А в пожарке профсоюза не было, и ее догнали до 125 латов.

Мне вообще думается, что госбюджет выделял определенную сумму для повышения зарплаты, учитывая сразу налоговые отчисления, а фактически повышались не облагаемые налогом пайковые деньги. А разница налоговая где? Про то, что пайковые не идут в пенсию, никто из работников пожарки не знал. Я был первым, кто увольнялся таким образом, тогда-то все наши об этом и узнали, и шок был для всех.

Выяснение, прав ли Юрий в своих подозрениях и где «налоговая разница» – это тема для отдельной статьи. Мы же пока остановились на том, что потеряв здоровье в сорок с небольшим лет, теперь уже бывший пожарник оказался на улице с пенсией в 105 латов.

Если бы семейный врач направила его на экспертизу, он имел шанс получить страховое возмещение за потерю трудоспособности по причине профзаболевания, которое значительно больше. Почему врач ведомственной поликлиники МВД этого не сделала? Ответ на этот вопрос Юрий пытался найти в Инспекции здоровья. Но инспекция, перечислив в своем ответе все и так ему хорошо известные его собственные диагнозы, заключила, что семейный врач не обязана была озаботиться его будущим.

Уловка номер два

Распрощавшись в декабре 2008 года с пожарной службой, Юрий продолжал регулярно посещать поликлинику МВД. Семейный врач давала советы, выписывала лекарства и уколы, однако здоровье все ухудшалось. И тогда по его просьбе (после того, как друзья подсказали, что у него есть такое право) семейный врач дала ему направление на комиссию экспертизы трудоспособности. И ему установили 2-ю группу инвалидности.

– По ходу того, как оформлялись бумаги на инвалидность и проводились обследования, меня всюду в гражданских лечебных учреждениях врачи спрашивали, почему у меня нет установленного факта профзаболевания. А я, пока не начал собирать эти бумаги, про профзаболевание ничего и не слышал – в поликлинике МВД, видимо, врачи с этим не сталкивались никогда в жизни.

Получив 2-ю группу, бывший пожарный отправился в VSAA по месту жительства и ему насчитали пенсию по инвалидности. Для этого берутся 5 последних лет, когда с зарплаты платились взносы социального страхования, из этих пяти лет компьютер выбирает три года самых «жирных» и насчитанная от них пенсия по инвалидности вышла в 170 латов. Уже можно жить, хоть и скромно.

Но недолго пришлось «жировать». В стране все хорошо, начали строить «Замок света», а у Юрия подошло время на повторную комиссию, чтобы подтвердить инвалидность. К тому моменту он уже с костылями не расставался, однако Государственная врачебная комиссия экспертизы трудоспособности (VDEAK) ему вторую группу снимает и заменяет на третью. А пенсия для инвалидов 3-й группы – 41 лат.

– Прямо никто не сказал, но дали понять, что вторую группу при всем желании сохранить мне не могут из-за квот, – делится Юрий. – И опять один и тот же вопрос: «Где ваше профзаболевание? Вы понимаете, что вас надули?» Я отвечаю, что теперь уже понимаю, но везде, куда я обращался, чтобы это исправить, мне сказали, что я должен был раньше думать. Тогда врачи VDEAK сами дали мне направление в Центр профессиональной и радиационной медицины Клинической университетской больницы П. Страдыня («Ародцентр») для установления профзаболевания.

После снятия 2-й группы по причине «небольшой стабилизации состояния здоровья» (как было написано в документах) Юрий Милеев, парализованный, оказался на операционном столе. И то только потому, что деньги на операцию получил, продав свою машину. Правда, до этого он успел побывать в «Ародцентре», и там его документы приняли на рассмотрение. А через месяц после выписки из больницы его пригласили в «Ародцентр» (уже снова мог передвигаться на костылях) и вручили справку о том, что у него профзаболевание.

Уловка номер три

Со справкой о профзаболевании Юрий кое-как добрался снова до VDEAK, где ему тут же вернули его 2-ю группу инвалидности, определив 70% потери трудоспособности. И указали прямой путь в VSAA, чтобы там насчитали пособие. А дальше все происходило, как в дурном сне. Рассказывает Юрий Милеев:

– Перед тем, как подать туда документы на начисление страхового возмещения за потерю трудоспособности, я трижды побывал в главном офисе VSSA и в Видземском филиале по месту жительства, чтобы узнать, какое пособие мне светит. Везде меня заверили, что если у меня 70%-ная потеря трудоспособности, то пособие, согласно таблице, составит 65% от моей средней месячной зарплаты, с которой платились взносы социального страхования. Получалось не меньше моей прежней пенсии по инвалидности в 170 латов.

Однако когда я пришел в VSAA оформлять пособие, девушка вначале что-то вычисляла, потом переменилась в лице и ушла совещаться с начальником отдела.

И вот приходит начальница отдела, достает тетрадку, в которой от руки вписана формула расчета. И говорит, что эта формула установлена правилами Кабинета министров № 50. Согласно этой формуле, поясняет начальница, в моем случае берется 40% от средней заработной платы в Латвии за 2011 год (это год, который предшествовал моменту присвоения мне профзаболевания), а 65% вычисляется уже потом от этих сорока процентов.

Вот у меня и выходит всего 97 латов.

Как? Почему? Объясняют, что когда человек получает на работе профзаболевание, ему VSAA начисляет пособие исходя из его средней зарплаты за последние 12 месяцев до дня наступления профзаболевания (отступив два последних месяца). В моем случае 14 месяцев уже давно прошли, и поэтому мне начислили пособие, как будто бы я не платил никаких налогов. Но я же у вас раньше спрашивал, вы же мне этого не сказали! Отвечают, что сами не знали.

Тогда не надо мне никакого возмещения по потере трудоспособности! Мне же вернули 2-ю группу, вот и отдайте мне мою инвалидную пенсию в 170 латов обратно. Тем более вы мне раньше говорили, что эта начисленная пенсия за мной сохраняется. Пенсия, говорят, сохраняется, но платить ее мы вам не можем. Потому что у вас в графе «причина инвалидности» написано «профзаболевание», а правила КМ № 50 не предусматривают механизм выбора между «атлидзибой» и инвалидной пенсией!

Еду в «Ародцентр»: замените мне причину «профзаболевание» на «общее заболевание». Не можем, говорят, потому что у тебя 100-процентно профзаболевание».

Уловка номер четыре

И остался бывший пожарный с 96 латами 22 сантимами. При этом все признают, что человека обманули, что он заработал не только профзаболевание, но и страховое возмещение за него, а не пособие, как никогда не работавшему инвалиду.

Куда только не писал после этого Юрий Милов. Отовсюду письма перенаправили в Министерство благосостояния. Ответ, полученный за подписью министра благосостояния И. Винькеле представляет собой образец высшего чиновничьего пилотажа. Суть его: пока причина вашей инвалидности профзаболевание, нет основания выплачивать вам пенсию по общей инвалидности...

«А налоги с меня брать основание было!»

– горько констатирует Юрий.

Министр: «Возобновить пенсию оснований нет!»

Ситуацию комментирует министр благосостояния Илзе Винькеле:

– Инвалидная пенсия присваивается в случае, если причина инвалидности человека – общее заболевание. В установленный период времени могут меняться как тяжесть инвалидности (состояние здоровья ухудшается или улучшается), так и причина инвалидности, например, человеку снижается группа инвалидности, приобретенная из-за общего заболевания, а также появляются или обостряются профессиональные заболевания. В этих случаях действующее законодательство предусматривает присвоение страхового возмещения в связи с профзаболеванием, так как изменилась причина инвалидности.

Полностью материал читайте в новом номере «МК-Латвия»