Вилис Самсонс: «Победа спасла всех нас» (7)

«Час» побывал в гостях у Вилиса Самсонса, легендарного командира Первой латышской партизанской бригады. Что было бы с нами? - Как председатель общества ветеранов 130-го Латышского стрелкового корпуса и латышских партизанских бригад хочу высказать мнение его членов о поездке в Москву на празднование 60-летия Победы. Нас тоже пригласили, и мы решили делегировать одного из участников боев под Москвой в декабре 1941 года. У нас нет причин не участвовать в праздновании 60-й годовщины. Вспомните, вся Европа была оккупирована гитлеровцами и их союзниками. И если бы не Победа, то неизвестно, как сложились бы судьбы народов Европы, в том числе и латышей. Так и надо понимать этот исторический момент - было такое явление в мировой истории, как Вторая мировая война и победа над фашистской Германией. Это факты. Почему наши политики и печать, прежде всего латышская, не вспоминают о так называемом плане «Ост», разработанном в рейхсканцелярии Гиммлера? План предусматривал даже не онемечивать Прибалтику, а просто, освободив территорию, в течение 15-20 лет переселить сюда немцев. Латышскому народу угрожала смертельная опасность. Я это говорю как историк, который знакомился с документами в Берлине, Москве, Варшаве.

Сегодня в Латвии много пишут и говорят, что латышей обидели. Это верно. И мы, латышские стрелки и партизаны, осуждаем и режим Гитлера, и режим Сталина за те зверства, которые совершены по отношению к определенной группе латышского населения. Патриоты или фашисты? - Латвийские журналисты превозносят легионеров, русские, наоборот, называют их фашистами. А тут две стороны. Перед народами и каждым человеком стоял выбор, на какой стороне фронта воевать. Латышские стрелки и партизаны, которых называли красными, подошли к решению вопроса реально, правильно понимая объективный ход истории и веря, что победит антигитлеровская коалиция. Но часть латышей подалась на агитацию милитаристов бывшей латышской армии и решила создать латышский легион. Были добровольцы - 28 шуцмановских, или полицейских, батальонов и два батальона латышской полиции СД Арайса и Озолса - в черных формах, которые служили в управлении Мюллера. Их использовали на подавлении народного сопротивления в оккупированных немцами областях России, Украины, Белоруссии и даже Варшавы (Варшавское восстание). Их можно назвать фашистами. Я свидетель и участник боев против карательной экспедиции «Зимнее волшебство», которая из Латвии и была двинута на Восток. 8 латышских полицейских батальонов и две зондеркоманды СД убивали местное население. В историческом архиве Латвии имеется доклад генерала СС Бремерса о том, что убито 2500 партизан, местное население вывезено, арестовано, убито 6500 человек, в том числе 1000 детей. Около тысячи деревень сожгли в Оствейском, Себежском районах. И когда некоторые руководители нашей страны начинают учить белорусов демократии, хочется им напомнить, что сначала надо бы извиниться за то, что наделал батальон Озолса в Минске, Барановичах. Это сотни, тысячи убитых евреев, белорусов... Но есть и другая сторона. В начале 1943 года Гитлер объявил мобилизацию в латышский добровольческий легион СС. И целое поколение латышских мужчин 1926 года рождения было насильственно мобилизовано. А ведь речь уже не шла о независимости страны - Гитлер даже автономии Латвии не дал. Лучший показатель неоднородности этого легиона - дезертирство. Сохранилась телеграмма в Берлин от 15 мая 1944 года, в которой называется цифра «10 тысяч дезертиров из немецкой армии на территории Латвии». А уже в середине июля их количество как минимум утроилось. Я бы сказал, что отмечать надо не 16 марта как день скорби, а 15 июля, когда вышел приказ командования штаба немецких армий «Норд» о расформировании 15-й и 19-й латышских немецких дивизий как небоеспособных. Остались три батальона - это полторы тысячи человек, костяк из шуцмановских батальонов. И мобилизация в Курляндии среди местного населения не удалась. Дезертировавшие местные жители вступали в партизанские отряды. Таких участников партизанского движения в Латвии за весь период войны насчитывается около 20 тысяч. Кем были дезертиры из легиона? Бывшие легионеры говорят, что это были предатели. А мы считаем, что патриоты. Они сделали правильный выбор и влились в силы антигитлеровской коалиции, и поэтому значительная часть латышского населения уцелела. Историк Висвалдис Лацис сообщает, что в немецкой армии погибло около 50 тысяч латышских мужчин и юношей. А мы сейчас удивляемся, почему у латышей демографический кризис. Корни - Я вступил в коммунистическую партию в 1943 году и до сих пор остаюсь коммунистом. Этот шаг в моей жизни был очень важным. Хотя в 1990 году и я, и многие мои товарищи-партизаны разочаровались в партии, которая сложилась тогда в стране. Но сохранились идеалы. Я всегда в жизни ставил во главу угла служение социальной справедливости. Такие у нас в семье революционные традиции... Мой прадед Екаб в середине XIX века служил батраком в поместье немецкого барона в Алсвике, под Алуксне. Как организатора волнений среди батраков против хозяина его и еще несколько человек прилюдно на площади, раздев, хлестали плетьми. В нашей семье родилась ненависть к немецкому засилью. А в 1905 году в Алуксне мой дядя Август за подпольную революционную деятельность судом немецких баронов был приговорен к смертной казни. Когда узнали, что он еще не достиг совершеннолетия, смертную казнь заменили на 200 ударов плетью. В 1918-м он опять был арестован, жестоко избит и отправлен в тюрьму в Каунасе. Сын дяди Августа в 18 лет добровольно ушел в Красную армию, был тяжело ранен и скончался от истощения. Революционное творчество Райниса питало меня идейно. У Райниса очень остро, особенно в произведениях 1905 года, просматривается линия против германского милитаризма, против его засилья в Латвии и в целом в Прибалтике. Райнис всегда мечтал о Царстве Света, обществе справедливости. Я стал коммунистом, прочитав Райниса и до того не зная трудов Ленина и Маркса. Как академик я возглавлял издание 30-томного собрания сочинений Райниса в 1960-х годах, и тогда оно шло с большим трудом - не все нравилось властям. Но оно уникально, и вряд ли кто-то когда-то еще издаст Райниса в таком объеме. Когда началась война, я сделал свой выбор - стал на сторону Красной армии против германских агрессоров, у которых со времен Первой мировой войны аппетиты возросли еще больше: не просто оккупировать Прибалтику, а физически уничтожить местных жителей. Жизнь как легенда Война застала его молодым учителем сельской школы в Лудзенском районе. Исполнился ему 21. До этого - скромная жизнь в семье сельского портного в Алуксненском районе, потом - Резекненский учительский институт. Куда было идти сельскому парню с жаждой знаний? В учителя! Они и за учебу в два раза меньше платили, и работой их потом обеспечивали. Латвии нужны были учителя. Началась война, немцы стремительно наступали. Вилис оказался в эвакуации в Алтайском крае. Но когда в августе 1941 года начала создаваться 201-я Латышская стрелковая дивизия, Вилиса и его товарищей из Латвии призвали в армию. - Я служил в химвзводе, пережил на фронте все: бомбежки, артиллерийские обстрелы. И вот в феврале 1942 года в дивизии - мы тогда стояли под Старой Руссой - появился Отомар Ошкалнс, мой коллега - учитель, тогда уже опытный партийный работник. Он набирал особо крепких и проверенных людей для организации партизанского движения на территории оккупированной Латвии. К тому времени уже набирало силу народное сопротивление в Риге, Лиепае, Аудрини, Лудзенском районе. Набралась группа порядка 80 человек, и с нею 22-летний Вилис Самсонс отправился через фронт на родину - в тыл врага. На рубеже 1942-1943 годов был создан Особый латышский партизанский отряд - командир Вилис Самсонс, комиссар Отомар Ошкалнс. Партизаны действовали на территории восточных уездов Латвии. - Мы работали отрядами по 30-150 человек, разбросанными от Зилупе до Валки: взрывали железную дорогу, эшелоны (за год 130), которые шли на фронт в сторону Пскова, гарнизоны и штабы, карали предателей по решению трибунала. В марте-июле 1944-го были созданы 3 партизанские бригады, я был назначен командиром Первой латвийской партизанской бригады, в составе которой действовали 3000 человек. Имен партизан немцы не знали, хотя в отряд вливались многие местные жители, равно как и дезертирующие из полиции и немецкой армии сельчане. Но как огня боялись некоего Дадзиса (Репей). Под этим прозвищем скрывался Самсонс. За голову «командира бандитской бригады» немцы обещали 10тысяч рейхсмарок. Большие деньги - можно было приобрести неплохое хозяйство. Но никто не позарился на награду, и командир партизан Самсонс продолжал свою деятельность. Возможно, для 2223-летнего Вилиса и многих его сверстников борьба с врагом и была немного приключением. - Жили мы в шалашах, покрытых лапами елей. Спали вдоль стен, посередине горел костер. Ноги грелись, а волосы иногда примерзали. У нас и оружия-то было мало. Часть людей из местных жителей, которые хотели воевать, мы оставили на легальном положении - они были проводниками, снабженцами, собирали продукты, организовывали выпечку хлеба. Сейчас нас обвиняют в бандитизме. Послушайте, что это был за бандитизм. Например, крестьянин, сын которого должен быть призван в немецкую армию, подает сигнал, что хочет направить сына к нам в лес. Наши ребята ночью идут к хозяину, тот передает сына, а вместе с ним - хлеб, крупу, горох и телку, чтобы сын не голодал. А утром едет по нашим следам, чтобы их замести, - и бегом в волостное управление полиции с криком: «Приходили бандиты, забрали сына, телку»... Это слово и теперь к нам применяет определенная категория людей. Так произошло и с процессом красного партизана Кононова, который, кстати, воевал в моей бригаде. Его «дело» не расследовано так тщательно, как требуется, не учтены мотивы и все обстоятельства. Почему именно Кононов? Когда англичане и американцы бомбили Дрезден, центр германской культуры, в котором никаких военных объектов не было, и погибло около 100 тысяч мирного населения, это было мщение. Никто никогда и не думал привлечь кого-то к ответственности, никто не извинился перед немцами. Мирное население, к сожалению, становится жертвой военных действий.

Нас с женой познакомила война - когда переходили зимой 1943-го линию фронта. Нам передали группу девушек, обученных работе в тылу - медсестрами, радистками. Лет им было по 1819. И вот мужчины взяли их рюкзаки, и мы пошли по сугробам, в мороз, через немецкие укрепления. Многие по дороге падали в снег и больше не вставали, но девушек мы довели всех. А на следующий день бой - нагрянула немецкая карательная экспедиция. Мы пошли в атаку с криками «ура!», с нами тогда был и Имант Судмалис, Герой Советского Союза, подпольщик, которого сейчас пытаются сделать уголовником. В бою я был тяжело ранен, а Расма меня с поля боя вывезла на санях. Так и познакомились... Вилис Петрович в последнее время больше сидит дома - поскользнулся, травмировал позвоночник. А глаза - живые, умные, горят... Есть силы - поддержать супругу, которая прикована к постели, ухаживать за ней. - Хорошо, что дочь взяла нас к себе - сами бы мы не справились, - улыбается ветеран. Досье Вилис Петрович Самсонс - Герой Советского Союза, награжден боевыми наградами. Окончил Высшую партийную школу, Академию общественных наук, защитил диссертацию. С 1950 по 1960 годы был министром просвещения Латвийской ССР. Академик, работал в Институте истории Латвии Академии наук, заслуженный деятель науки Латвийской ССР, автор 13 книг - исторические исследования и воспоминания, последняя - о боевых действиях в Курземе - не издана. С 1958 по 1977 год Вилис Самсонс с экспедицией ученых и учителей ездил по Латвии собирать материалы по истории республики. Обширная информация - документы, фотографии, около 100 воспоминаний современников - хранится в академическом фонде Самсонса как бесценное свидетельство настоящей истории страны. Цитата В Латвии несправедливо распорядились историей и творившими ее людьми. Наши ветераны бедствуют, умирают в нищете, в забвении. Вот недавно в Валмиере похоронили участника войны в полиэтиленовом мешке - на гроб не было денег... Нам не нужны льготы политрепрессированных, но не называйте нас оккупантами и бандитами!