"Однажды ночью он умер": душераздирающее письмо трудоголика, потерявшего 8-летнего сына (1)

Меня остановили около полдюжины полицейских - оказывается, что внезапная смерть ребенка всегда рассматривается как возможное уголовное преступление.

Прошли два споловиной мучительных часа, пока я смог оказаться рядом со своим мальчиком. После часа шока, проведенного у двери, я сказал полиции, что больше не могу ждать. Они позволили мне выйти на террасу с видом на детскую комнату. Через стеклянное окно я увидел его лежащим в своей постели, почти спящим. Я коснулся окна и разбил его.

Когда полицейский эксперт выполнил свою работу, нас наконец впустили в комнату.

Я лег рядом с ним на кровать, которая ему так нравилась, взял его за руку и спросил: "Что случилось, приятель? Что случилось?".

Мы оставались с ним около получаса, и я гладил его волосы, пока наконец не пришли эксперты c носилкам. Я сопровождал его, держа за руку и поглаживая его лоб через мешок, который используют для перевозки тел. Все служебные автомобили уехали. Последним из них был черный автобус, в котором находился Ваилий.

Он приглашал в свою фирму на работу брата, а иногда и нас - конечно, в качестве сотрудников. У каждого была выдуманная обязанность. Например, в сценарии, где он владеет галереей, его брат Оливер работал за кассой.

Когда Ваилию было около пяти лет, он решил, что хочет жениться в зрелом возрасте. К шести годам он уже нашел нужную девочку и уже держал ее за руку в первый день в детском саду.

В течение следующих двух лет мы переехали из Портленда в Лондон, а затем на Гавайи, но он поддерживал связь с той девочкой, отправляя ей письма, написанные от руки. Когда мы вернулись в Портленд, они договорились однажды пожениться. Она обогнала его и спросила первой. Он согласился.

Одним из бесчисленных трудностей в этом процессе было подписание свидетельства о смерти сына. Трудно было посмотреть на его имя в верхней части страницы.

Я был действительно шокирован двумя полями ниже. Первое - "Профессия: никогда не работал". И второе - "Семейное положение: никогда не был женат". Он так хотел сделать обе эти вещи.

Моя жена постоянно напоминает мне о том, что ему удалось пережить: Ваилий побывал в десяти странах, учился водить машину на Гавайях, ходил в поход в Греции, плавал с маской и трубкой на Фиджи, сбежал от акулы на водном мотоцикле, поцеловал множество девочек, достаточно хорошо освоил шахматы, чтобы дважды обыграть меня, писал короткие рассказы и с энтузиазмом рисовал комиксы.

А потом однажды ночью он умер в собственной постели. Предыдущий вечер был совершенно нормальным. Ваилий чувствовал себя хорошо.

К нам в гости приехали друзья с детьми. Мы все прыгали на огромном батуте - это первое, что мы приобрели для дома, который купили всего несколько недель назад.

Той ночью Ваилий начал кричать на других детей (он - один из самых упрямых людей, которых я знаю, кроме его матери) и начал говорить всем, что они играют  неправильно. Я отозвал его в сторону. Я был слишком резок с ним. Теперь, оглядываясь назад, я осознаю, что был явно слишком резок. Он начал плакать. Это был один из наших последних контактов.

Я морально избивал себя по крайней мере дюжину раз за последние недели. Я все еще вижу слезы в его глазах и слышу обвинения: "Но ты не слышишь, что я тебе говорю. Никто не слушает меня".

Через пару часов все нормализовалось. Мы уложили детей спать, и у меня был очень душевный разговор с Ваилием. Я извинился за то, что накричал на него.

Примерно через 15 минут, уже лежа в своей постели, я увидел его необычно высокую и тонкую тень, приближающуюся к нашей спальне. "Папа, я не могу уснуть".

Громкая музыка доносившаяся из соседнего дома, не давала ему заснуть. Я проводил его в свою комнату и закрыл все окна. Он сказал, что так гораздо лучше.

На следующее утро я встал примерно без двадцати шесть - у меня было запланировано несколько встреч. Я ушел из дома, не попрощавшись с ребятами.

Позже Джесике показалось, что Ваилий заспался. Он любил спать и любил свою кровать. Это была длинная неделя. В конце концов

она решила, что сын слишком долго не встает, поэтому пошла проверить его. И нашла холодным. Позже эксперт сказал, что он был мертв уже 8-10 часов, а значит - умер в первые часы ночи.

В прошлом году у Ваилия была диагностирована легкая форма эпилепсии, которая чаще всего встречается у мальчиков в возрасте от восьми до тринадцати лет. Она была оценена как "доброкачественная", так как обычно проходит в подростковом возрасте. За все время у него был только один приступ. Он произошел девять месяцев назад, когда мы только вернулись из Великобритании.

Мы проконсультировались с несколькими педиатрами и неврологами, которые убедили нас, что не стоит слишком беспокоиться на этот счет.

Они утверждали, что это "наилучшая" из всех возможных форм эпилепсии и что мы должны просто позволитьсвоему сыне  ею "переболеть".

Никто не сказал нам, что в конце концов его убило - внезапная необъяснимая смерть от эпилепсии. Это случается так редко, что в неврологическом сообществе ведутся философские дебаты о том, следует ли активно сообщать о таких результатах родителям.

Многие спрашивали нас, как можно помочь.

Обнимите своих детей. Не задерживайтесь на работе слишком долго. Вы будете сожалеть о многих вещах. Если из этой истории можно извлечь какой-то урок, я просто должен напомнить другим и себе не упускать того, что на самом деле имеет значение.

Самый большой вопрос, который меня сейчас волнует - как вернуться на работу так, чтобы мне больше не приходилось сожалеть об этих вещах. По правде говоря, я подумывал не возвращаться. Но я должен сказать, что верю в слова Халила Джибрана: "Работа - это любовь, которую можно увидеть". Для меня

эти слова указывают на то, как много мы получаем, растем и отдаем через нашу работу. Однако время работы должно быть сбалансировано в нашей жизни.

Это тот баланс, который позволяет нам делиться своими талантами с миром, не делая это за свой счет и за счет нашей семьи.

Пока я писал это письмо, мой живой сын Оливер попросил меня отвести его к компьютеру. Вместо того, чтобы просто отказать ему, я перестал писать и спросил, могу ли я поиграть с ним. Он был в восторге от моего ответа. Между нами появилась связь, которой не было раньше. Маленькие вещи имеют значение. Одним из "серебряных краев" этой трагедии является то, что я могу улучшить свои отношения с сыном.

Наша семья из двух пар превратилась в треугольник. Это большие перемены для нас. Оливер сказал удивительную вещь о новом формате нашей семьи: "Пап, но треугольник ведь сильнейшая из фигур"! 

Я научился перестать ждать, чтобы выполнить то, что хотят дети. Когда мы продали бизнес, я дал каждому мальчику банкноту по сто долларов. Они решили объединить свои деньги, чтобы купить палатку. Мы не успели этого сделать. Еще одно сожаление. Поэтому после первого "раунда" встречи с членами семьи я поехал с Джессикой и Оливером, чтобы купить палатку, а затем отправиться в поход недалеко от горы Св. Елены.

Каким-то образом мы оказались на природе без достаточных ресурсов для покрытия расходов на кемпинг и начали немного паниковать.

Джессика вспомнила, что сто долларов Ваилия все еще лежали в кармане его автомобильного кресла. В конце концов он потратил свои деньги на поход, и мы все вместе сказали ему: "Большое спасибо, дружище!".

Это был один из бесчисленных приятных моментов, которые мы будем переживать до конца нашей жизни. Каждый счастливый момент приносит грусть от того, что он не может разделить радость с нами.

Моя жена в настоящее время пишет свое собственное письмо. У нее это всегда получалось лучше, чем у меня. Пожалуйста, спрашивайте нас о смерти сына. Когда мы говорим об этом, раны в наших сердцах постепенно заживают.  Я надеюсь, что эта история даст вам увидеть отражение ваших жизненных приоритетов".