Расследуя смерть мужчины из-за возможной халатности врачей, полиция соврала родственникам о медицинских экспертизах. Прокуроры в этом нарушения не видят. Это показывает качество надзора за уголовными расследованиями. В нашей стране за это отвечает прокуратура. Тем не менее, четыре уровня надзора не среагировали на ложь полиции, сообщает Nekā Personīga.
Янис Раймонд Канцанс когда-то был учителем спорта в Медицинском институте и Полицейской академии. В молодости он был профессиональным спортсменом. Он продолжал бегать и вести активный образ жизни даже после 70-летия.
Как рассказала дочь Канцанса, он был шестикратным чемпионом в средних дистанциях и беге с препятствиями.
Три года назад у отца Кристине Мурниеце в правой ноге обнаружили серьезные нарушения кровообращения.
Они прогрессировали, поэтому в больнице Страдиня было принято решение ногу ампутировать.
Первая неделя после операции прошла без осложнений. Однако вскоре больной стал апатичным, рана не заживала. По организму разошлась инфекция. Антибактериальная терапия результатов не давала. Дочь говорила с лечащим врачом - резидентом Синтией Лапсой. Та убеждала, что лечение идет по плану.
Состояние отца ухудшалось. Он сказал, что его ждет глубокая ревизия, поэтому дочь решила обсудить с резидентом, предупредив ее, что отец пять дней не ел и есть много других жалоб.
Врач-резидент ответила, что в курсе, но необходима глубокая ревизия, чтобы понять, почему рана не заживает.
Это был последний раз, когда дочь видела отца в сознании.
Очаг инфекции врач-резидент решила ликвидировать хирургически. После этого решения прошли два дня. В операционный зал мужчину привезли с нарушением сознания.
Несмотря на нарушения сердечной деятельности и очень низкое давление, анестезиолог Дайнис Сеймушкинс ввел общий наркоз, и сердце Канцанса остановилось.
Его жизнь искусственно поддерживали еще две недели. Пока сердце не остановилось навсегда.
По словам дочери, причиной смерти врачи вписали интоксикацию, побоявшись написать - сепсис. По ее мнению, если бы отца правильно лечили после ампутации, ничего подобного бы не случилось.
Она считает, что сменив лекарства, рана зажила, но человек уже умер.
Она путем суда хочет выяснить, почему был именно такой выбор медикаментов, почему была анестезия.
Отмечается, что врачи-резиденты работают под присмотром врачей. В случае с Канцансом это был хирург Андис Леманис.
Леманис прокомментировал, что категорически не согласен с тем, что пациента лечили неправильно, что привело к его смерти.
На уточняющий вопрос журналистов Nekā Personīga, как же так получилось, что рана зажила в реанимации, когда работа мозга уже была безвозвратно нарушена, он ответил, что была проведена вторая безотлагательная операция, параллельно оживлению пациента. Рану удалось санировать.
Однако, запись в документах говорит об обратном - анестезиолог после операции написал, что вторая операция отменена, пациент в критическом состоянии перевезен в реанимацию.
Также и в медицинской карте Леманис сам написал, что состояние пациента после мероприятий по оживлению не позволяет провести запланированную ревизию.
Дочь погибшего пациента решила обратиться в полицию, чтобы выяснить, не было ли халатности со стороны врачей. Дело завели в начале прошлого года. Спустя полгода ее пригласили в участок, где раскрылось, что приславшая повестку инспектор работает уже в другом участке.
Следователи менялись еще несколько раз. Этим летом дочь писала уже четвертому следователю Кристине Билецкой с просьбой сообщить информацию о ходе следствия.
Следователь приняла решение информацию не предоставлять, сославшись, что еще нет оценки Инспекции здравоохранения и судебно-медицинской экспертизы.
Это оказалось неправдой - были и то, и другое.
Вышестоящие чины полиции ответили, что это опечатка, а также наказывать полицейскую оснований нет, достаточно выговора, а более подробно комментировать это дело полиции запрещает закон.
По мнению дочери, таким образом просто затягивается дело, чтобы не призывать к ответственности врача.
Исковая давность по делу отца Мурниеце - 5 лет, три из них уже прошли.
Она просила себя назначить потерпевшей, чтобы эффективно участвовать в расследовании, но ей такое право не дали.
В Пардаугаве расположены две университетские больницы. Все дела против лечебных заведений попадают в Земгальский участок полиции. На вопрос журналистов Nekā Personīga, сколько из 9000 уголовных процессов, которые расследует этот участок, связаны с медицинскими ошибками, начальник Уголовного отдела Земгальского участка Андрей Маслов ответил, что несколько - не сотни. На вопрос, сколько из них были переданы в суд за шесть лет его работы, он сказал, что не помнит.
На уточняющий вопрос, о чем это говорит, он ответил: "О том, что у нас профессиональные врачи".
Старший прокурор с 18-летним стажем отказался объяснять, почему работу полицейской, предоставившей вводящую в заблуждение информацию, называет всеобъемлющей и объективной. Генеральный прокурор Эрик Калнмейерс отказался от интервью вовсе:
"Учитывая, что генеральный прокурор в уголовном процессе не выполняет какой-либо надзорной или контрольной функции, нет никаких законных оснований для комментариев. По данному делу продолжается проверка, и любое выражение мнения может рассматриваться как влияющее на расследование", - заявил он.
Нежелание полиции признать дочь умершего пациента потерпевшей этого почти двухлетнего расследования дает Кристине Мурниеце право обратиться в Европейский суд по правам человека. И его исход почти ясен, заключает Nekā Personīga.
