Трагедия золитудского суда

Тем же самым вечером мечты, надежды и жизни 54 человек ушли в небытие. По пути домой я прочитал, что в золитудской Maxima обрушилась крыша. Точной информации о пострадавших еще не было. Помню, тогда было странное ощущение: ты понимаешь, что произошло что-то ужасное и очень страшное, но еще по-настоящему не понимаешь размеры и пытаешься сохранить спокойствие.

Довольно похожее ощущение у меня было и после оглашения решения Пардаугавского суда Риги по делу о золитудской трагедии. Только один виновный из девяти обвиняемых. Сначала показалось: если уже суд не смог доказать вину восьми обвиняемых, то очевидно они действительно невиновны. Но, чем больше я об этом думаю, тем больше осознаю, что само рассмотрение уголовного дела в суде уже можно оценить как трагедию "золитудского суда".

Об этом, например, свидетельствует то, что суд в работе прокуроров усмотрел "ненадлежащее исполнение служебных обязанностей во время надзора за уголовным процессом в ходе досудебного уголовного судопроизводства, а также отстаивая государственное обвинение в суде". Соответственное дополнительное решение суда было отправлено на рассмотрение Генпрокуратуре, а также главному прокурору Рижского окружного суда.

Принимая во внимание все вышеупомянутое, у меня и многих других людей возникли вопросы:

как может быть всего один виновный, если к обрушению магазина привели действия или бездействие нескольких лиц?

Почему оправданы те, кто должен был проверять подсчеты строительного инженера Ивара Сергетса? Почему оправданы те, кто не эвакуировал людей, когда беспрерывно звучала сигнализация тревоги? Куда смотрели прокуроры, следя за досудебным расследованием? В конце концов, что делала полиция во время досудебного расследования?

Мне страшно задуматься, что все эти шесть лет после трагедии чувствует муж, жена которого холодным октябрьским вечером так и не пришла домой; что чувствует мать, ребенок которой, взрослая жизнь которого только началась, перестал дышать под тяжелыми бетонными блоками.

Но это отчаяние, которое сейчас чувствуют близкие жертв после оправдания восьми лиц, куда тяжелее бетона.

Эти обломки душ невозможно так просто собрать, нельзя позвать на помощь пожарных и спасателей. Эти люди надеялись, что прокуратура и суд станут их спасителями душ. Однако и эта последняя надежда была разрушена в день, когда объявили решение.

В наши дни тех, кто больше всего критикует власть, обвиняют, что они действуют в интересах Кремля или популистов. Я точно не являюсь ни кремлевским прислужником, ни тем, кто дает пустые обещания, ни демагогом. Что я знаю точно - я патриот Латвии.

18 февраля 2020 года государство плюнуло в лицо близким жертв трагедии, мне и многим другим патриотам Латвийского Государства.

Сегодня латвийская судебная система - несокрушимая цитадель. В ней есть дома, в которых огромные проблемы, но и такие же огромные стены вокруг, которые не дают обитателям этих домов помочь. Надеюсь, что после этого решения и последовавшей за ней реакции общества и слуги народа наконец покажут, что они истинные патриоты Латвии и могут привести в порядок латвийскую судебную систему так, чтобы подобная трагедия - трагедия золитудского суда - больше никогда не повторилась.