Первое открытое интервью эстонского разведчика: наше основное спецсредство - это мозг

Журналист не смог встретиться с ним. Даже в день, на который интервью было назначено, из Департамента внешней разведки не сообщили, куда и когда следует позвонить. За 20 минут до начала интервью сотрудник департамента привез в редакцию Postimees старый кнопочный мобильный телефон, в который был вбит всего один номер. Когда в оговоренное время журналист позвонил по этому номеру, разведчик тут же ответил на звонок.

Разведчик был очень любезен и с готовностью отвечал на вопросы обо всем, о чем говорить можно. "Называйте меня Март", - сказал он в начале интервью и добавил, что, естественно, это не настоящее его имя. Изначально запланированное на полчаса интервью в итоге длилось 50 минут.

- Как вас назвать: шпион, разведчик или еще как-то?

- Правильно было бы сказать - сотрудник Департамента внешней разведки. Называть шпионом точно неправильно, поскольку это зависит от того, с какой стороны смотреть. Если в Эстонии работает зарубежный разведчик, для нас он шпион. Мы, работники Департамента внешней разведки, считаем себя разведчиками.

- Когда и как вы поступили на работу в Департамент внешней разведки?

- В принципе, на работу в Департамент внешней разведки попадают тремя способами. Во-первых, есть возможность, если тебя рекомендует какой-то твой знакомый и ты получаешь приглашение. Во-вторых, можно самому предложить свою кандидатуру. И в-третьих, можно ответить на объявление о приеме на работу. Я сам в сфере разведки работаю уже больше 20 лет: еще в университетское время кто-то знал кого-то, кто искал сотрудников в департамент, и спросил меня, не интересует ли это меня. Я заинтересовался. Мне позвонили из департамента, мы побеседовали. А после позвонили еще раз, и еще несколько раз... В какой-то момент дело дошло до заполнения анкет. Так и пошло.

- Сколько вам лет?

- Около 45.

- Как строилась ваша карьера? С первого же дня за границу или в миссию ведь не отправляют?

- Прежде всего нужно пройти обучение. Сначала необходимо понять многие вещи и регуляции. Потом тебе начинают давать простые задания, затем уже посложнее. Естественно, никого не бросают в воду, как котенка. Учился вместе с остальными. Все как везде.

- Какими особенностями должен обладать разведчик?

- Зависит от того, в каком структурном подразделении Департамента внешней разведки ты работаешь. Задачи подразделений различаются, поэтому и требования к людям разные. Общей же чертой наших сотрудников является то, что это должен быть думающий человек. Если вы спросите, что является нашим основным спецсредством, то я отвечу - мышление. Без этого не справиться. Потом уже следуют специфические навыки. Например, есть должности, на которых нужно очень хорошее знание языков. И не только эстонского, русского и английского, но и китайского, арабского, например. Есть должности, на которых тебя должны интересовать люди как таковые. Чтобы, скажем так, взламывать человека.

- Как выглядит ваша работа, как много приходится работать в зарубежных странах?

- Да, действительно, в большей степени мы работаем за рубежом. Проще говоря, работаем в одном направлении - разведка на человеческом уровне. Пытаемся получить от человека важную для Эстонской Республики информацию. Это как решение загадки, и основной загадкой является человек. Для начала нужно найти человека, который является загадкой. Потом необходимо его разгадать. Это происходит не так, как в кино, когда говорят: "Здравствуй, у меня есть деньги, у тебя - информация. Будем друзьями". Иногда бывает и такое, но редко. Обычно этому предшествует большая работа по планированию и анализу. Скажем так, работа на улице - это лишь часть нашей деятельности.

- Департамент внешней разведки использует для вербовки людей их слабости? У кого-то есть крупные долги или не очень легальные хобби, и это дает хорошую возможность, чтобы склонить его к сотрудничеству...

- Естественно, прежде всего пытаются понять черты характера человека, его потребности и возможные слабости. Это долгий процесс, когда кого-то пытаются завербовать и понять, что работает в случае конкретного человека, а что нет. Все это требует времени. Это не так просто, как в кино.

- Неизбежно нужно считаться с риском быть пойманным контрразведкой страны пребывания.

- Это нужно учитывать. Нужно придумывать разные способы, как этого избежать. Но да, в работе за рубежом постоянно присутствует риск. Как было сказано в начале разговора, для страны, на которую ты работаешь, ты - разведчик, для обратной стороны ты - шпион, которого контрразведка пытается поймать.

- Кого-то из ваших коллег так ловили?

- Это вопрос, на который я не могу ответить. В жизни бывает всякое.

- Разведчики работают в посольствах под дипломатическим прикрытием и самостоятельно. Какой из методов Департамент внешней разведки использует чаще?

- В теории это называют традиционным и нетрадиционным прикрытием. Традиционное прикрытие начали использовать уже давно, когда страны стали заключать между собой договоры о дипломатической неприкосновенности. На самом деле страны используют дипломатическое прикрытие для разведки. Нетрадиционное прикрытие - это когда у тебя нет дипломатической неприкосновенности. В таком случае и риск больше. В обоих случаях есть свои плюсы и минусы. Что касается Эстонии, то это слишком конкретный вопрос, использует Эстония дипломатическую разведку или нет. На него я ответить не могу. Это государственная тайна.

- Можно ли сказать, что эстонские разведчики используют нетрадиционное прикрытие?

- Да, конечно. Используются всевозможные прикрытия. Но прикрытие не является основной целью. Целью должно быть выполнение какого-то задания, из него и исходит потребность в прикрытии и все, что за этим следует. Иногда и не нужно никаких прикрытий. Иногда имеет смысл наладить контакт под своим именем. Это возможно не всегда, тогда приходится использовать другой идентитет - скажем так, другой флаг.

- Если говорить об интересах эстонской разведки, то первой страной, которая приходит на ум, является Россия. А в каких странах еще работают эстонские разведчики? Вы, например, упомянули о необходимости знания арабского и китайского языков.

- Могу сказать так, что в очень многих странах. Это полностью зависит от операции, задачи и потребности. Естественно, смотрят и на то, где это проще, где больше шансов на успех, где безопаснее. Реальная потребность обусловлена тем, в чем заключается суть задания и где его можно выполнить. Я не стану называть какие-то страны. Это все равно что зачитать список всех стран, в этом нет смысла.

- Эстонская разведка работает только в так называемых недружественных странах или операции проводятся и на территории стран-союзниц?

- И такое бывало. У нас с нашими союзниками очень хорошие партнерские отношения и было очень много совместных операций. Осмелюсь утверждать, что мы на хорошем счету у наших союзников.

- Спецслужбы союзников в курсе ваших операций на территории стран-союзниц или бывают исключения?

- Чаще всего в курсе.

- Когда вы сами в последний раз работали за границей?

- Пару недель назад.

- Как часто приходится ездить за границу по работе?

- Приходится. Частота варьируется, поскольку бывают периоды, когда нужно что-то подготовить и в рамках этой работы нужно ездить. Потом наступают недели, когда ездить не нужно. Позже может получиться так, что ты все время в разъездах. И вновь возвращаешься.

- Как долго могут продолжаться такие миссии?

- Не слишком долго, может быть, неделю-две. Потом приезжаешь домой. И вновь нужно ехать.

- Сейчас из-за коронавируса введены серьезные ограничения на поездки, это как-то влияет и на работу разведки?

- Влияет, конечно. Коронавирус повлиял на весь мир, естественно,  влияет и на наши поездки. Какая-то работа, которая раньше занимала меньше времени, теперь требует больше, но ее все равно нужно выполнять. Если куда-то нельзя попасть напрямую, нужно ехать в объезд. Но нельзя сказать, что это влияет на нашу работу только негативно. Есть и плюсы.

- Разведчик должен быть в хорошей физической форме? Были ли в вашей работе ситуации, когда нужно было применять физическую силу или драться?

- В моей карьере ни разу не было такого, чтобы рабочее задание требовало вступать в драку. Что касается физической подготовки, то нашим самым большим и развитым мускулом должен быть мозг, и только потом следует физическая форма. Требование к физической форме исходит из того, что иногда тебе просто нужно выйти из дома и очень долго идти. Нам нужна физическая форма, поскольку мы должны двигаться, выполнять разные технические операции, быть уверенными в том, что наша собственная безопасность обеспечена и никто за нами не следит. Для всего этого нужно иметь какую-то базу.

Но сама по себе физическая форма не имеет первоочередной важности в работе разведки. Если кто-то очень хорошо разбирается в людях, хорошо их считывает, может легко разговорить другого человека, но, например, пользуется инвалидным креслом, то я с удовольствием побеседую с таким человеком как с кандидатом в работники Департамента внешней разведки. Если нужно, на место его доставят другие.

- Что представляет собой обучение: учат выявлять слежку и заметать следы?

- Да, в обучение входит и это.

- Какие спецсредства у вас есть, как часто их приходится использовать?

- Они есть, и ими приходится пользоваться. Есть средства, которые помогают понять, следят за тобой или нет. Есть средства, с помощью которых ты пытаешься следить за другими. Есть средства, которые позволяют быстро изменить внешность, если нужно. Все по необходимости, но стараемся использовать спецсредства ровно настолько, насколько они необходимы, не больше. Все зависит от конкретного задания.

- Как вы меняете свою внешность? Парики и накладные бороды тоже идут в ход?

- Иногда да, но нужно учитывать, что противник не дурак. Это не так, что натягиваешь маску Микки-Мауса, переходишь улицу и надеешься, что никто тебя не заметил. Ты должен сливаться со средой, и это должно быть разумно. Менять внешность нужно по необходимости и не для того, чтобы человек тебя обязательно не узнал или, наоборот, именно тебя узнал. Такими приемами пользуются все разведслужбы.

- Для обмена информацией используются приемы старой школы, например, тайники под камнем или знаки на стенах?

- Да, конечно, используются. Жизнь стала очень дигитальной, и общение многих людей перешло в виртуальную среду, но если ты хочешь поддерживать связь в реальной физической жизни, но прямой контакт несет с собой много рисков, то используются, конечно, тайники.

- Если вы едете за границу по работе, то всегда пользуетесь официальными погранпунктами или время от времени приходится перебегать где-то через границу?

- В зависимости от цели операции, уровня опасности и всего того, чего нужно добиться. Нет смысла просто так бегать через государственную границу, если в этом нет критической потребности. Это тоже сопряжено с рисками. Часто нужно оценить баланс между пользой и вредом.

- У вас несколько документов на разные имена? Паспорта на чужое имя и всякое такое сопутствуют работе разведчика?

- Это то, что нельзя комментировать. Всевозможные вещи можно выдумывать и использовать, но они должны работать. В действительности все не так просто, что мы просто печатаем себе десять паспортов. Это просто так не делается.

- Известные по бондиане спецсредства вроде взрывающихся ручек и т.п. – это, наверное, больше тема Голливуда? Разведчики в реальности такими вещами не пользуются?

- Нет, такого нет. Я, в общем, думаю, что, если у кого-то есть хоть сколько-то знаний, встроить в ручку небольшой заряд – не очень сложно. Но вопрос в том, что с этим делать. Какова цель?

Настоящая жизнь, может быть, даже немного интереснее, чем всякие взрывающиеся ручки. В настоящей жизни так, что ты должен действительно понимать противника и цель. Таких пуленепробиваемых типов, как в бондиане, на самом деле не существует. Но решение загадки в действительности интереснее, чем в фильме.

- Как работа в разведке влияет на вашу личную жизнь? Ваши близкие знают, чем вы занимаетесь?

- Мой очень узкий круг близких родственников знает, где я работаю, но чем именно я занимаюсь, за пределами ведомства не знает никто. На самом деле это не для защиты ведомства и меня, а именно для защиты самих этих людей. Если они не знают, значит, не смогут и рассказать. И если кто-то у них что-то спросит, им просто нечего будет ответить. Если ты ничего не знаешь, ты не можешь стать мишенью.

- Как влияет работа в разведке на вашу повседневную жизнь? Когда у вас есть свободное время, вы гуляете, сидите в кафе или в кино, у вас продолжает работать профессиональная привычка, наблюдаете за окружающим, чтобы убедиться, что за вами не следят?

- Я внимательнее среднего, но стараюсь не думать слишком много. Это фундамент ясного мышления, что не каждый автомобиль, в котором сидят какие-то деятели, стоит подозревать в скрытом наблюдении и не в каждом разговоре следует видеть спровоцированный контакт. Надо спокойно и трезво смотреть на вещи. Все не так плохо в действительности. Я могу совершенно спокойно жить жизнью обычного среднего человека. В Эстонской Республике так уж точно.

- Сколько вы получаете?

- Работники Департамента внешней разведки получают довольно хорошую зарплату. Работа хорошо оплачивается, но эту работу нельзя делать только ради денег. Очевидно, много чем нельзя заниматься только ради них. Если человек работает из-за денег, он, очевидно, несчастен. Работа должна нравиться, тогда она интересна.

Осмелюсь сказать, что Департамент внешней разведки – очень хороший работодатель, который действительно заботится о своих работниках и вкладывается в них. В служащего инвестируется довольно много – времени, денег и обучения. Проходит какое-то время, проводится новое обучение, а потом следующее. Для нас важен человек. Мы пытаемся в своих поисках кадров и решениях быть умными, и с самого начала в нового работника начинают сильно инвестировать. Поскольку речь идет об учреждении госбезопасности, для нас предусмотрены и специальные социальные гарантии, если вдруг что-то случится с человеком. То есть можно быть довольным.

- Разведчики раньше выходят на пенсию?

- Спецпенсии нет, и раньше на пенсию тоже нельзя. На пенсию можно уйти, когда наступит обычный возраст для этого.

- Вы сами собираетесь работать в Департаменте внешней разведки до пенсии?

- Думаю, да.

- Насколько велика в Департаменте внешней разведки текучка кадров? Сколько сотрудников в какой-то момент решают сделать разворот и заняться чем-то другим?

- У нас довольно небольшая текучка. Кто приходит, тот обычно остается. Но, естественно, всякое бывает. У людей бывают частные обстоятельства. Все мы люди. Естественно, какая-то текучка кадров есть, но сравнительно небольшая.

- Насколько разведчики общаются между собой во внерабочее время? Департамент внешней разведки организует, например, летние дни или совместные рождественские корпоративы?

- Какие-то общие мероприятия проходят. Общаются и вне работы. Это относительно похоже на другие госучреждения. Для нас здесь нет никаких больших ограничений или различий. Не так, что каждый сидит в своем углу и мы не говорим друг с другом. Думаю, что мы довольно хороший коллектив.

- Вы носите оружие и на работе?

- Да, часть сотрудников при необходимости носит оружие, но такая необходимость возникает нечасто.

- Можете вспомнить какую-то курьезную или веселую историю, связанную с вашей работой?

- Веселыми бывают истории, связанные с людьми, иногда они очень неожиданны. Ты можешь думать, что знаешь цель вдоль и поперек и детально ее проанализировал и изучил. Но в конец концов понимаешь, что его на самом деле мотивирует. Человек не перестает удивлять.

Ничего конкретного у меня здесь привести не получится. Радует, когда ты долго планировал операцию и она удается. Ты радуешься, что все двигается в желаемом направлении, что безопасность Эстонской Республики защищена лучше и сделано важное дело.

Очень курьезного о своей работе я тоже не могу рассказать. В нашей работе бывает и смешно, к ней следует относиться с юмором. Думаю, что мы в среднем более ироничны и подозрительны. Иногда радует, когда смотришь, как проходит какой-то процесс, а ты в действительности знаешь, каковы были его этапы, а сам остаешься в тени.

- От разведчика, очевидно, ожидают способности действовать самостоятельно? В штаб-квартире невозможно ведь предписать разведчику, находящемуся где-то с миссией, все?

- Это командная работа, где индивидуальный вклад каждого крайне важен. Иногда приходится делать все от начала до конца самому, иногда разведчик совершенно один. Но очень часто у тебя за спиной вся команда и все вносят свой вклад.

- За границей разведчик, как правило, один или со всей командой?

- Нет такого правила. Все зависит от уровня опасности и сложности задания. Я бы сказал, что, как правило, действуют, скорее, в команде.

- Если человек - известное для общественности лицо, может ли он претендовать на место во внешней разведке? Например, журналист, лицо которого известно по страницам прессы или телевидению, стоит ли ему вообще подавать заявление или излишняя известность лишает такой возможности?

- Нельзя так сказать. У нас есть люди, которые каждое утро входят в нашу дверь, а есть те, кто никогда к нам не приходит, и то, что они работают во внешней разведке, совершенно неизвестно третьим лицам. Публичное лицо или непубличное – не единственный решающий момент. Совсем нет. Я полагаю, что некоторые журналисты могли бы быть очень хорошими сотрудниками внешней разведки. Поскольку работа журналиста – тоже общаться с людьми, получать информацию, имея ограниченные ресурсы, анализировать ее и делать верные выводы.

- Насколько вам известно, кто-то из журналистов работает сейчас на внешнюю разведку?

- На этот вопрос надо ответить так, что я никак не могу это комментировать. Секретная работа где-то в учреждениях безопасности - по закону государственная тайна Эстонской Республики.