"Если бы не мама, я, наверно, спилась бы и повесилась"

В 15 лет она оказалась в кризисном центре. "Мне повезло, что я не попала в детский дом. Мне кажется, это плюс-минус одно и то же, но дети другие. В кризисном центре еще нормальные люди, а в детдоме - уже более сломленные, разрушенные и озлобленные", - рассказывает Карина. Спустя время ее должны были перевести в детдом, но по разным причинам этот процесс затягивался. Директор кризисного центра предложила девочке вариант с временной семьей, и та согласилась. 

"Директор позвонила каким-то семьям, меня, возможно, предлагали другим, но откликнулась моя мама", - именно мамой называет Карина Ларису [имя изменено, настоящее известно редакции. - Прим. ред.], которая решилась взять трудного подростка к себе.

О моменте, когда она приехала в новый дом, девушка вспоминает: "Там целый табор был! Приехали, мне показали место, где я буду жить и спать. Стали разбирать шкафы, и девчонки спросили, что мне нужно из одежды дать, чем-то поделились. Так со всеми и познакомилась".

Дети никогда не забывают свои корни

"Кто-то теряет близкого человека и думает, что жизнь закончилась. Наоборот, она начинается с этого момента. Просто уже другая", - говорит Карина, вспоминая свою родную маму. "Корни очень влияют. Если ты их не принимаешь, то это начинает работать против тебя. (...) Ты говоришь спасибо за то, что они дали тебе жизнь, и идешь дальше", - говорит Карина.

Родную маму она вспоминает с грустью. Отец ее бил, и она ушла от него. Новые партнеры мамы приходили и уходили. Мама много работала, и маленькая девочка часто оставалась дома одна. Один из партнеров матери даже домогался Карины. Не забывал он и периодически избивать ее маму. В попытке сбежать от него семье приходилось переезжать из одного района - в другой, за все свое детство Карина поменяла не одну школу и интернат. Спустя время здоровье мамы стало ухудшаться - до тех пор, пока маленькому ребенку не пришлось заботиться о ней. 

"Это был четвертый класс, было трудно, потому что мама уже совсем как зомби была..." - вспоминает девушка. 

С родной старшей сестрой отношения сложились не лучшим образом: "У нее много обид на нашу родную маму, на меня много. Я для нее открыта, но она не подпускает меня к себе".

По словам Карины, когда ее перевели в кризисный центр, сестра выписала ее из квартиры. Она может посмотреть, кто там сейчас живет, и знает, что у сестры уже своя семья: "Смотрю - старшему уже 13, маленькому - шесть. И мне так грустно стало. Это же твои родные, может, встретиться... Я очень надеюсь, что в далеком будущем что-то изменится в ее сердце. И мы продолжим общаться".

"Лучше, когда есть те, кого ты можешь назвать мамой или папой"

Ларису она уже почти не зовет по имени, правда, к этому она пришла не сразу: "Я не могу сказать, когда так получилось - через месяц или два. Но как-то мы разговаривали, и я такая - "Мама...". У меня аж щелкнуло. Это произошло настолько естественно и спонтанно, что я опешила от того, что сказала. А Лариса отреагировала очень радостно", - вспоминает девушка.

Карина отмечает, что не все дети могут перебороть себя и назвать фактически чужого человека мамой, хотя, по ее мнению, им это нужно: "Это такой барьер, но ребенку лучше, когда он зовет [кого-то] мамой. Это такая потребность. Тогда и состояние становится лучше, и как-то психологически легче, когда у тебя есть люди, которых ты можешь назвать мамой и папой. Особенно мамой".

Она общается с Ларисой и после достижения совершеннолетия. Когда Карине исполнилось 18 лет, она съехала от мамы - в тот же дом, на этаж выше. "Я могу ей доверить все. Если что-то плохое произойдет, то я обязательно поделюсь. Она тоже очень много всего мне рассказывает", - говорит Карина. И поддержка эта не только на словах: например, когда она переезжала, Лариса, как и полагается матери, помогала своей дочери во всем - от совместных походов по магазинам за всем необходимым, до посещения соцучреждений. 

По словам Карины, как сироте (у кого нет мамы или папы) ей полагается от государства собственная квартира. Пока она стоит в очереди и ей оплачивают аренду и коммунальные. Также, пока она учится, ей начисляется пособие по потере кормильца. ​

"Вот есть Jauniešu atbalsta centrs [Центр поддержки молодежи - с лат. яз.], где помогают молодым ребятам. Но они даже такую функцию не выполняют. Выполняет - мама, - признается Карина. - Если бы мама не приняла меня безусловно и не открыла мне свое сердце, то, наверно, я бы спилась и повесилась где-то. У меня была слишком сложная ситуация", - вспоминает Карина.

Есть и еще один человек, который стал для Карины родным - это брат Артем [имя изменено, настоящее известно редакции. - Прим. ред.]. "Просто чувствуешь, что это брат. Были моменты, когда было тяжело и переживаниями я с ним делилась. Он делился своим опытом. Это сближает".

Временная семья - лучше детского дома? Мнение Карины

"Если в семье бьют, сексуальное и физическое, эмоциональное насилие, которое просто уничтожает ребенка - эта жуткая смесь, конечно, ребенку будет лучше в Кризисном центре или детском доме. Но лучше всего - во временной семье... (...) Я знаю, что в детдоме жуткая система, что там воспитатели, которые могут и слово броское кинуть, и руку поднять. То же самое и, когда я училась в Интернате. Да и в любой школе - происходит это насилие. И вот это очень сильно травмирует ребенка. Лучше определить его в более здоровую атмосферу и дать лучшие условия для жизни", - поясняет Карина. 

Именно в таких условиях Карина и оказалась в нужный момент: "Когда я пришла к маме - она излучала полное принятие. Вообще. Безусловную любовь. В этих качествах - принятии и любви - ребенок исцеляется. Я пришла как колючий кактус, неисправимый ребенок, и все изменилось: другое отношение, и вообще все по-другому! Наверно, это и стало нашим большим фундаментом".